Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

На следующий день я получил пожертвование в 200 рупий от Рамасвами Мудальяра, преданного, который был со мной на достаточно дружеской ноге, когда я работал в ашраме. Он жил в Ачарапаккаме – деревне между Мадрасом и Тируваннамалаем. Когда он прознал, что я строю для себя дом, то послал деньги и затем позднее пришел сам, чтобы помочь мне с работой. Вайкунта Вас также навестил меня и вызвался помочь. Поскольку работа была уже наполовину сделана, нам троим удалось закончить ее менее чем за месяц.

Мы были готовы начать работу над крышей, когда Бхагаван пришел и предложил решение: «Хорошо бы вам в качестве перекладин использовать балки из паль-мировой пальмы. Это то дерево, которое было использовано в нашем доме в Тиручужи [54] ». Мы поняли намек. Несколько дней спустя Рамасвами Мудальяр отправился в близлежащую деревню и закупил пальмировое дерево.

Я сообщил Бхагавану, что последовал его совету и купил несколько пальмировых деревьев. Тогда он начал расспрашивать меня о размерах балок. «Какова будет ширина нижней части балки?» – спросил он. Я не помню точно, что я ответил ему, но когда мой ответ прозвучал, он сказал: «бейш!», что значит «очень хорошо!».

«А как насчет толщины?» – поинтересовался Бхагаван. Я сказал ему, что планирую сделать их пять дюймов толщиной. Бхагаван посмотрел на меня несколько обеспокоенно. «Будут ли они достаточно прочными?» – спросил он. Когда я заверил его, что будут, он улыбнулся и сказал: «Тогда что еще тебе нужно?» Я воспроизвел этот разговор, просто чтобы показать ту заботу, какую Бхагаван проявлял на всех стадиях строительства.

Несколько недель спустя он спросил, не забыл ли я установить камень для помола. Когда я ответил «да», он сказал: «Что еще тебе нужно? Что еще тебе нужно? Что еще тебе нужно?» Я истолковал эти слова как благословение моему дому. Дом был закончен без дальнейших проблем. Я не горел желанием устраивать большую церемонию новоселья. Я просто пошел в холл и сказал Бхагавану: «Сегодня я планирую вступить в свой дом в первый раз. Пожалуйста, благослови меня».

Бхагаван, конечно, никогда открыто не благословлял людей. На этот раз он просто кивнул головой, что означало, что я могу следовать своему плану. Вместо формального грихаправесама (церемонии открытия) я устроил неформальную бхикшу (пир) для обезьян в Палакотту. Я вылил два литра понгала (приготовленные вместе рис и дал) на камни возле резервуара, позволив обезьянам подойти и полакомиться, и затем отправился в свой новый дом. Это было моей последней сменой адреса. Я прожил в этом доме более пятидесяти лет вплоть до сегодняшнего дня.

Бхагаван явно хотел, чтобы я жил именно в этом месте, а не в каком-либо другом. Когда я все еще жил в хижине Тамбирама, задолго до того как был задуман новый дом, Арумугам вызвался купить для меня два акра земли возле дороги прадакшины, где-то в километре от Шри Раманашрамама. Арумугам не только пообещал купить землю, но также построить на ней дом для меня. Я сказал Бхагавану об этом предложении, когда он прогуливался через Палакотту. Было очевидно, что Бхагаван не одобрил это. Он склонил голову набок, ничего не ответив, и резко пошел прочь от меня.

Был другой случай, также до строительства моей хижины, когда я попытался поселиться в другом месте. Чувствуя сильную потребность медитировать в пещере на горе, я нашел такую пещеру и сделал ее пригодной для жилья. Ночевал я по-прежнему в хижине. Я просто приходил в пещеру в течение дня. Я просыпался в четыре утра, готовил еду на день и относил ее в пещеру. Я проделывал это около недели. Особым успехом это не увенчалось, поскольку посетители часто прерывали мои медитации. Одна группа из мужчин и женщин приходила по три раза в день; они усаживались возле пещеры и принимались разговаривать очень вульгарным образом. Они даже пытались выпрашивать у меня еду. Им было не понять, что мне хочется остаться в одиночестве, чтобы медитировать. Я искал уединения для своего тапаса, эти же люди пытались развлечься, мешая мне. В конце концов я отправился к Бхагавану и рассказал ему о случившемся. Описав всевозможные помехи, которые я претерпел, я объяснил, как мне довелось оказаться в этой ситуации.

«Мной владеет сильное желание жить в таком месте, куда никто не будет приходить. Другое мое желание – получать еду без усилия. Также мне хочется медитировать с постоянно закрытыми глазами, вообще не видя внешнего мира. Эти желания часто посещают меня. Хороши они или дурны?» «Если у тебя есть желания, подобные этим, – сказал Бхагаван, – тебе придется принять еще одно рождение, чтобы удовлетворить их. Какая тебе разница, где жить? Всегда держи свой ум в Я. Не существует уединенного места, кроме Я. Где бы ни был ум, в этом месте всегда толпа. Необязательно закрывать глаза, когда медитируешь. Достаточно просто закрыть глаза ума. Вне тебя не существует мира, которого не было бы в твоем уме. Тот, кто ведет праведную жизнь, никогда не будет строить такие планы. Почему? Потому что Бог уже решил, что с нами случится, еще до того, как послал нас в этот мир».

Мне стоило предвидеть этот ответ, поскольку он содержался в одном из стихов в «Шивананда Лахари» [55] , которые он попросил меня заучить за много лет до этого:

В течение 1930-х годов я часто видел в ашраме Поля Брайтона, автора «Путешествия в тайную Индию». Мы познакомились ближе, когда я переехал в Палакотту, по большей части благодаря недоразумению, о котором я расскажу позже. Книга Брайтона, первое западное издание, повествующее о Бхагаване, привела в ашрам множество новых преданных. В 1939 году, когда я жил в Палакотту, Чиннасвами попытался не пустить его в ашрам. Он сказал ему: «Тебе больше не следует приходить на даршан к Бхагавану. Тебе не следует писать о Бхагаване впредь и не следует больше задавать Бхагавану вопросы».

Чиннасвами досадовал на него, поскольку тот не спросил разрешения написать о Бхагаване, как и не дал ашраму ничего из выручки за книгу. Брайтон воззвал к Бхагавану: «Я пишу о тебе на благо мира. Правильно ли изгонять меня таким образом?» Бхагаван, как обычно в таких случаях, поддержал Чиннасвами. «Если ты спросишь Чиннасвами, – сказал он, – он тоже скажет: „Я совершаю благо для мира". Ты говоришь, что делаешь благое дело для мира. Что мне сказать?» Затем Бхагаван замолчал и не пожелал больше комментировать этот вопрос. Чиннасвами, ободренный нежеланием Бхагавана вмешиваться, сказал Брайтону: «Я велел тебе уйти. Если ты не уйдешь, я вызову полицию».