Дэвид Годман - Жизнь с Раманой Махарши

Аннамалай Свами был очевидцем этих разговоров. Другое интересное свидетельство изгнания Брайтона можно найти в неизданной версии «Бесед с Шри Раманой Махарши». Шесть нижеследующих записей о последнем визите Поля Брайтона были вырезаны до публикации:

1 Беседа 638, возможно, датирующаяся 2.3.39: «Шри Бхагаван сказал кому-то в холле: «Один американский университет присвоил степень доктора философии мистеру Брайтону. Поэтому теперь он доктор Брайтон. Он скоро приедет сюда».

2 Датировано 7-3-39– «Доктор философских наук Пол Брайтон рано утром прибыл поездом в Тируваннамалай. Он пришел в ашрам около 8.30 утра. Он выглядит хорошо, но говорит, что чувствует себя не настолько хорошо, как выглядит. На территории ашрама царила непривычная тишина. Почему? Между тем, как он был принят на этот раз, и тем, как он был принят в свой предыдущий визит, была большая разница. Тогда его боготворили; теперь с ним никто не осмеливается заговорить. Все тогда соперничали за то, чтобы услужить ему; но теперь ни у кого нет времени на то, чтобы подойти к нему. Он же не хуже, чем раньше. Он покинул холл около 9.45 утра».

3 Датировано 11.3.39: «Доктор Брайтон купил две изящные трости и одну красивую авторучку в качестве подарков Шри Бхагавану от других. Все они были приняты с благодарностью».

4 Беседа 649 заканчивается словами Бхагавана: «…Я не отделено от Брахмана». Мунгала Венкатарамиах тогда написал: «Этот интересный разговор закончился внезапно, поскольку в этот момент беседы между сарвадхикари и доктором Полом Брайтоном возникла размолвка».

5 Датировано 19-3-39: «Доктор Брайтон уехал вчера совершенно неожиданно».

6 Датировано 21.3.39: «Доктор Брайтон написал мистеру В. Г. Шастри, что отныне не будет никому рассказывать или писать об ашраме или Шри Махарши и что ему будет достаточно видеть Шри Махарши в своем сердце. Шри Бхагаван сказал, что доктор Брайтон должен был покинуть это место согласно игре высшей силы. Он не мог оставаться здесь ни одним мгновением дольше, чем было дозволено этой силой; как и не сможет он не вернуться сюда, вновь движимый этой силой. Брайтон ни разу не приезжал в ашрам до конца жизни Бхагавана.

Когда служитель Аннамалая Свами переводил эту историю нескольким говорящим по-тамильски посетителям, Аннамалай Свами прервал чтение, чтобы заметить следующее: «Не следует думать, что Чиннасвами был плохим человеком. Он просто выполнял свои обязанности. Бхагаван не мог самуправлять ашрамом, потому что у него не было ни склонности, ни желания к этой деятельности. Ему нужен был кто-то другой, кто бы принял на себя управление. Чиннасвами был идеальным человеком для этого, поскольку был предан, надежен и работящ. Бхагаван передал свою власть Чиннасвами, и эта власть позволила ему вести все дела ашрама. Он делал работу Бхагавана милостью Бхагавана. Время от времени ему приходилось вести себя диктаторски и жестко, поскольку множество людей пыталось вмешаться в управление ашрамом. Были даже такие, кто пытался направлять действия самого Бхагавана и говорить ему, что делать. Хотя это может прозвучать странно, Бхагаван и Чиннасвами были во многом подобны двум сторонам одной монеты. Бхагаван был Шивой, недвижимым, безмолвным центром ашрама, в то время как Чиннасвами был шакти, силой, которая исходит от Шивы и организует всю деятельность вокруг него».

Ни в одной из бесед, которые я имел с ним, я ни разу не почувствовал какую-либо недоброжелательность со стороны Аннамалая Свами к Чиннасвами или кому-либо еще. Он всегда рассказывал свои истории безо всякой затаенной злобы. Если и проскальзывали какие-либо эмоции, то это было скорее сдержанной веселостью, когда он вспоминал беспокойные события своей юности. Несколько раз он говорил мне: «Я расскажу тебе все свои истории, только не используй их, чтобы начать кампанию против кого-либо. Напиши их как можно ближе к фактам. Нехорошо думать о ком-то плохо. Просто придерживайся фактов».

Мысленно я следовал этой линии на протяжении всей подготовки этой книги. Прочитав заключительную версию, Аннамалай Свами сообщил мне, что ему понравилось и то, как я пересказал его истории, и тот стиль, которым мне удалось так успешно воссоздать атмосферу Шри Раманашрамама в 1920-е, 30-е и 40-е гг.