Бонансинга Джей - Ходячие мертвецы. Вторжение

Она взбежала по ступенькам к обратной стороне люка и попыталась открыть крышку.

Но крышка не поддалась. Монстры приближались. Она еще сильнее ухватилась за крышку, потянула ее изо всех сил. Бывший предприниматель находился уже в тридцати футах от нее. Некоторые другие ходячие поковыляли к зоне отдыха, где царила жуткая постановка: вокруг стола сидели чучела, на которых помочились. Но полдюжины существ устремились на запах Лилли и, приближаясь к ней, клацали зубами, их челюсти дрожали, а руки застыли в трупном окоченении, слепо желая нежной плоти.

Она, словно обезумев, толкала изо всех сил не поддающуюся крышку люка, пока у нее не свело от боли пальцы, не скрутило судорогой руки – и все напрасно.

Предприниматель достиг последней ступеньки, подобрался к Лилли так близко, что между ними осталось всего три фута, и теперь она вынуждена сделать мгновенный выбор и произвести кое-какие расчеты моментально: у нее запас из десяти патронов на ремне и один «ругер» двадцать второго калибра на бедре, обшитый кожей и тоже с запасом в десять патронов. Еще у нее есть двенадцатидюймовый нож на другом бедре, на случай «ближнего боя».

Одним неловким движением она ухватилась за верхнюю ступеньку свободной рукой и быстро вытащила пистолет другой. Она выстрелила предпринимателю в череп. Выстрел отдался звоном в ушах, и выплеск маслянистого вещества заставил ее отступить, когда розочка из костей и кожи на голове существа прекращает действие его реанимированной нервной системы.

К ней шло все больше тварей. Она направила пистолет на заслон люка, прикрыла лицо и вслепую выстрелила по краю. От выстрела она подпрыгнула. Пуля рикошетом просвистела мимо лица, обдав жаром щеку, уши заложило еще сильнее.

Бесполезно. Только зря тратить пули. Что теперь? Думай, думай, думай .

Но у нее в голове пусто, как на экране телевизора в конце эфира.

Белый шум.

Эпидемия воздействовала на людей странно и с неожиданным эффектом. Те черты, что раньше назывались дефектами и даже расстройствами личности, теперь помогали человеку выживать. Паранойя, нарциссизм, импульсивность, жадность, социофобия, даже жестокость – все это превратилось в ценные активы. В самом деле, та черта, из-за которой Лилли Коул всегда переживала неприятности в старом мире, оказалась редкостью среди выживающих, и возможно, именно она помогла ей стать лидером. Назовем это патологическим упорством.

Даже сейчас, обнаружив, что люк заперт, не имея ни одной дельной мысли, Лилли не дала сомнениям закрасться в душу. Она, даже не оборачиваясь, слышала несвязный хор хриплого рычания и клацанья зубов. Боковым зрением она видела, что мертвые твари наступают, их уже десятки – мужчины в заляпанных желчью комбинезонах, женщины, которые тащат за собой бесполезные изувеченные конечности, гротескно жуткие дети, пережевывающие воздух, и взрослые уважаемые граждане, превращенные в чахлый мешок из костей и изношенной плоти, натянутой, как полиэтилен. Устрашающая армия держала Лилли «на прицеле», и им нужно было угощение.

Спрыгнув на пол тоннеля, она врезалась в долговязое существо мужского пола до того, как оно успело укусить, и ударом отбросила его назад на трех ходячих позади, и все они рухнули один за другим, как кегли. Потом они наступали снова, и Лилли снова била их, по одному за раз, отправляя по очереди на пол. Когда к ней приблизилась молодая девушка, Лилли выстрелила ей в голову, превращая лицо в месиво.

Кровь заливала ей глаза, и она отступила в тоннель, считая пули. Три использованы, семь в пистолете, еще десять про запас. Ей понадобится все оружие, что можно будет сохранить.

Зомби наводнили тоннель, страх словно в замедленной съемке заполнил пространство между стенами, страх всех размеров и форм, он лился к Лилли с определенностью подступающего прилива, а она кашляла, кряхтела и пыталась как-то уклониться от отвратительной вони. Этот запах был просто невероятно силен, и он такой густой, что она могла чувствовать его на своей коже, когда возвращалась в темноту. Она спустилась и достала нож. Очень кстати она его взяла.

Молодой человек с пергаментной коричневой морщинистой кожей вокруг черепа вдруг подскочил к ней, рот приоткрыт, черные десна заполнены гнилыми зубами. Она вонзила ему в нож в глотку. И проткнула мертвяка насквозь.

Лилли ударом отправила мужчину к двум женщинам, и бывшие леди зашатались на своих неуклюжих ногах и упали. Лилли еще раз толкнула мужчину – у него во рту все еще торчал нож, как у рыбы на крючке – теперь в другую сторону, и он упал на двух тварей, пытающихся добраться до нее. Упал и увлек за собой остальных.

Но затем все изменилось к худшему, потому что нож полностью разрезал гнилые ноздри существа, и его череп раскололся, как кокос, на две половинки, и каждый из фрагментов упал на пол. Из черепа ходячего выбился гейзер смоляной жидкости, это переизбыток кровяного давления, который принуждает кровь не сочиться, а литься потоком, и все равно на какую-то ужасную секунду безголовое существо осталось стоять прямо.

– СДОХНИ УЖЕ!

Лилли разрубила воздух ножом перед безголовой тварью, и та осела на пол. Другие мгновенно заняли ее место. Лилли продолжала вопить и рубить и медленно отодвигалась глубже в лабиринт.

Дэвида Штерна всегда занимал процесс придумывания названий для боковых тоннелей, и тот, в который теперь уходила Лилли, назывался «Боковой Б» – узкий проход из спрессованной земли, которая соединяла более глубокий лабиринт цинковых шахт с городской канализацией. Лилли понимала, что, если она доберется до соединительного барьера, ведущего ко входу в люк, и если ей удастся все-таки открыть его, она спасена.

Появилось еще больше зомби – микс разных возрастов и полов, большинство из них заплесневели либо выгорели на солнце, и их слишком много для борьбы врукопашную. Лилли за короткий промежуток времени выстрелила еще шесть раз. Мозги брызгали и стекали на стены тоннеля вокруг нее, тела обрушивались на пол, одно за другим, оставляя мокрые пятна.

Лилли почти год тренировалась, с тех пор как Джош Гамильтон научил ее, как быстро целиться и стрелять по движущейся цели, и у нее всегда это хорошо получалось, лучше, чем что-либо еще, но сейчас она видела дальний конец тоннеля – самодельный медпункт и гостиную с мокрыми от мочи чучелами, и столовую со сломанными вилками и ложками, и склад – все запружено монстрами. Они шли локоть к локтю, занимая каждый квадратный метр пространства, прижимаясь к стенам, лица их касались друг друга, и это чудовищным образом напоминало толпу людей в метро в час пик.

Ужасный вид так сильно давил на Лилли, что она не замечала следующей волны противников, наступающих на нее, пока не стало слишком поздно. Бывшая женщина, страдающая ожирением – теперь лохмотья вялой плоти свисали с нее, как лишняя ткань на платье, – оторвала рукой со скрюченным ногтем кусок от свитера Лилли. Та отступила и выстрелила. Пуля вообще не попала в голову леди и улетела в потолок. Ходячих становилось все больше. Лилли выстрелила. Вдруг пистолет издал щелчок – затвор опустел.