Бернар Вербер - Шестой сон

– Так это и есть тот самый «Атон» – нейрон из бессознательного, превращенный в сновидении в бутылку Кляйна?

– Ж.К.47, не правда ли, он прекрасен?

– Подумать только, я всю жизнь считал эту нелепую фамилию, звучащую по-немецки, проклятием. По-твоему, папа умышленно привлекал наше внимание к ракушкам, чтобы подготовить нас к этому мгновению? – спросил Ж.К.47, поглаживая сосуд округлой формы.

Ему прежде не доводилось видеть столь необыкновенный и столь совершенный, полный тайн геометрический объект. Если лента Мёбиуса показывала, что можно находиться в одно и то же время на лицевой и оборотной сторонах, то бутылка Кляйна доказала, что можно находиться одновременно внутри и снаружи.

При одном взгляде на нее в голове проносились тысячи мыслей.

Бутылка Кляйна – универсальное решение.

Происхождение Вселенной? Большой взрыв можно было бы сравнить с этой бутылкой: расширение, сжатие, расширение… Неостанавливающийся механизм. Бутылка Кляйна объясняет природу как бесконечно больших, так и бесконечно малых величин.

Таким образом, Жак, старея, повзрослел, его разум расширился, как Вселенная, затем пришел в устойчивое состояние, а теперь направился внутрь себя.

У него закружилась голова от созерцания этой восхитительной формы.

Время тоже способно расширяться, растягиваться, а потом сужаться, становясь горлышком. И тогда круг замыкается.

Бутылка запечатана.

Змея кусает себя за хвост.

Символ бесконечности – горизонтальная восьмерка – обрел свое воплощение в трех измерениях.

Время и пространство – это не простые воздушные шары, которые могут раздуваться до бесконечности. Наступает миг, когда они обращаются внутрь самих себя. И становятся… бутылками Кляйна!

Вот почему становится возможным путешествие во времени с помощью мира снов, неподвластного законам Ньютона и даже Эйнштейна.

Жак Кляйн продолжил размышлять вслух:

– …Таков великий парадокс, заключенный в бутылке Кляйна: наружная часть ведет вовнутрь. Внешнее пространство перетекает во внутреннее. В конце длинного пути мы возвращаемся к его началу. В конце зрелости мы попадаем в молодость.

Ж.К.47 разглядывал окружавший его розовый пейзаж: красные древовидные разветвления, массу охрового цвета перед его глазами.

Я нахожусь в…

– Ты находишься в твоем собственном разуме, именно здесь происходит самое главное. А напротив тебя – «Атон», волшебный лифт, позволяющий повернуть время вспять. Теперь же нельзя терять ни секунды, тебе необходимо срочно повидаться с одним замечательным человеком – с «собой в молодости».

– А ты, Ж.К.67? Что будет с тобой, когда я стану… Как же ты?

Жак-старший ободряюще улыбнулся и подмигнул ему в ответ. А Жак-младший за двенадцать секунд до полуночи вошел внутрь нейрона, превратившегося в бутылку Кляйна.

Его вобрала в себя вихревая структура.

Все вокруг сделалось текучим.

Он скользил по гладким изогнутым стенкам объекта, который, как он знал, являлся «игрой разума внутри его сновидения».

Конус, в который он вошел, превращался в постепенно сужавшуюся трубку. Ему приходилось прилагать большие усилия, чтобы продвигаться вдоль мягких красных стенок. Как в день, когда он появился на свет, когда вышел из матки, чтобы оказаться в другом мире.

Он двигался вперед, а где-то там, снаружи, во внешнем мире, уже наступила полночь.

И Ж.К.47 стал Ж.К.48.

Жак Кляйн с седеющими волосами очутился в наполненном светом пространстве, сотканном из тумана и песка.

Деревья. Лес.

Он шел в медленно рассеивавшейся дымке.

Теперь он мог разглядеть цвет песка.

Он был розовым.

Вдалеке виднелась чья-то фигура.

Он испытал странное чувство, увидев себя: темные волосы, упругая, лишенная морщин кожа.

Молодой Жак держался прямо, он был мускулист и элегантен.

И он очень удивился, увидев его.

– О боже! Сработало! – воскликнул Ж.К.48.

Стоявший перед ним молодой человек выглядел испуганным, растерянным и удивленным.

– Значит, все же сработало… Сработало! У меня по лучилось!

Ж.К.48 зачерпнул горсть розового песка и просеял его сквозь пальцы, затем вновь посмотрел на молодого человека. Он был невероятно взволнован. В глазах блеснули слезы.

Он почувствовал необходимость объясниться:

– Понимаю, что все происходящее может вызвать некоторое удивление, но не стоит беспокоиться.

– Я вовсе и не беспокоюсь. Я не знаю, кто вы, но знаю, что мы оба находимся в моем сновидении.

– Я не персонаж из сна, и я оказался здесь не случайно.

Стоявший напротив «он в молодости» смотрел на него с недоверием, и Ж.К.48 поймал себя на том, что слово в слово воспроизвел разговор, который, как он помнил, состоялся двадцатью годами ранее.

– Сейчас у меня нет времени на долгие объяснения, Жак. Нужно немедленно покинуть сновидение и начать действовать. Мама в опасности. Скорей! Скорей! Возвращайся в реальность. Просыпайся и действуй.

– Кто вы?

– Я – это ты через двадцать лет, то есть ты, когда тебе стукнет сорок восемь.

– Что вы делаете в моем сне?

– Прими на веру три факта, которые, согласен, могут показаться странными. Во-первых, я действительно существую. Во-вторых, я – это ты в будущем, и это правда. В-третьих, я разговариваю с тобой благодаря изобретению, которое я сделал, то есть ты сделал, то есть сделаешь в будущем. Но сейчас тебе нужно спешить: маме на самом деле грозит большая опасность! Проснись! Берись за дело! Послушайся меня!

– А почему я должен поверить в реальность вашего существования.

– Я – результат маминого секретного проекта. Шестая стадия сна – Somnus incognitus . Именно благодаря этому проекту я смог увидеться с тобой! Если сомневаешься, прислушайся к своей интуиции, что-то внутри тебя непременно подскажет, что я говорю правду!

Пока Ж.К.48 говорил, он с восхищением рассматривал тело Ж.К.28.

Он находил себя по-настоящему красивым. В ту пору у него было совершенное тело, но он тогдашний не придавал этому никакого значения. Только утрачивая что-то, мы начинаем это ценить.

Зато он отметил, что в двадцать восемь лет он явно не блистал умственными способностями.

До чего же я был наивен, подумал он. Страх руководил большинством моих поступков, я жаждал лишь спокойствия, скучной и комфортной жизни. Как же мне недоставало честолюбия и какую огромную помощь оказал мне Ж.К.48! Но сейчас я должен проявить не меньшую твердость, чем он, если хочу, чтобы прошлое шло своим ходом.

Темноволосый молодой человек продолжал упрямиться, несмотря на ту доброжелательную непринужденность, с которой он к нему обращался.