Лисса Прайс - Измененная

Он сунул руки в карманы.

– Не приезжать, не звонить. Ты не желаешь больше меня видеть.

Я вздохнула. Это говорила Хелена.

– Мне очень жаль. – Я прикоснулась к его руке. Она была теплая. – Это была ошибка. Честно!

– Я думал… я думал, мы хорошо провели время.

Он не ответил на мой жест, но и не отстранился.

– День был чудесный! – У меня заныло сердце. – Один из самых лучших в моей жизни.

Он посмотрел на качающихся старичков.

– Тогда почему же…

– Я была не в себе. Со мной такое бывает. – Я полезла в сумку и вытащила деньги. – У тебя не бывало таких дней, которые тебе хотелось бы прожить по-другому? Можно мне повторить попытку? Пожалуйста!

Я протянула ему деньги. Он колебался.

– Уверена, что на этот раз захочешь, чтобы я отдал их твоему другу?

– Да. Совершенно уверена.

– И ты правда не хочешь сделать это сама? Или поехать со мной?

И показать банку тел, что я вернулась домой?

– Мне бы очень хотелось, но мне действительно нельзя туда ехать. А они нужны ему прямо сейчас. – Я придвинула деньги к нему, так что они касались его рубашки. – Блейк, ну пожалуйста! – сказала я.

Он взял деньги и смял их в кулаке. Впервые за эту встречу он посмотрел мне в глаза:

– Наверное, у всех бывают плохие дни.

И тут я вспомнила про рисунок. В отличие от денег, он ко мне в сумку не вернулся.

– Ты помнишь тот листок, который я тебе дала? – спросила я.

– Ты вот про это?

Он вытащил его из кармана – по-прежнему в сложенном виде.

Мне не хотелось, чтобы он сейчас его разворачивал. Мне не нужны были лишние вопросы.

– Да. Просто отдай его ему. Вместе с деньгами.

Он засунул деньги и листок к себе в бумажник. Я пыталась не выказать облегчения.

– У него настоящий талант, – заметил он. – У твоего друга.

Значит, он его смотрел. Я подметила чуть заметную нотку ревности в том, как он произнес слово «друг». И должна признаться, что мне это доставило удовольствие.

Я уехала, развернув машину так резко, что зеленый пушистый инопланетянин Эммы так и заплясал на зеркале заднего вида. Пока игрушка раскачивалась, я прикидывала, что мне делать. Если бы мне не так нужны были деньги, я была бы склонна вообще все бросить. Однако это было не так уж просто. У меня в голове установлен нейрочип. Я не могла просто уйти. А если я вернусь в «Цели», то какова вероятность того, что старички поверят мне, а не моей богатенькой арендаторше? Я могла очень хорошо представить себе разговор, в результате которого я окажусь в приюте. Год беспризорничества научил меня не планировать дальше ближайшего дня. Именно так я и намеревалась действовать сейчас.

Вернувшись в Бел-Эйр, я поставила машину в гараж и проскользнула в дом, не привлекая внимания Юджинии. Пройдя в спальню Хелены, я закрыла за собой дверь.

Распахнув шкаф, я отвернула ковер и открыла тайник. Вынув футляр, я снова посмотрела на «глок».

Куда мне его деть? Как бы мне ни хотелось снова иметь оружие, мне нельзя было его оставить. Необходимо избавиться от него, чтобы он не оказался у Хелены, когда та в очередной раз захватит мое тело. Прятать его в особняке не стоило: его может найти Юджиния, которая сообщит о нем Хелене, если та станет ее спрашивать. Конечно, Хелена все равно способна попытаться достать другое оружие, но любая отсрочка может помочь в предотвращении убийства. Ей придется выжидать неделю – в соответствии с новым законом, принятым после войны – или потратить время и деньги, чтобы достать оружие на черном рынке. Мне казалось, что Хелена не из тех, кто пользуется черным рынком, хоть она и оказалась полна неожиданностей.

Интересно, а куда люди выбрасывают оружие? Берег по-прежнему не восстановлен после военных действий и закрыт для посещений. Если я кому-то его отдам, то начнутся вопросы, на которые я ответить не смогу. Мне очень хотелось бы переправить его Майклу, но я не могла просить об этом Блейка. И если уж на то пошло, мне не хотелось, чтобы оружие оказалось там, где Хелена сможет его найти, когда вернется в мое тело.

Я ушла в ванную и налила на полотенце жидкость для снятия макияжа. Этим составом я стерла с «глока» и глушителя все следы ДНК: именно так это показывали в кино. Потом я вернула оружие в футляр, который засунула в бумажный пакет шикарного магазина – «Блуминдейл», найденный у Хелены в шкафу.

Я приехала в мегамаркет и там вырулила на парковку. Вооруженный охранник магазина дежурил у входа. Я миновала все парковочные места прямо перед магазином и выбрала стоянку в середине ряда. Взяв пакет, я перегнула его, закрывая отверстие. «Веди себя естественно», – приказала я себе.

Я вышла из машины. Какая-то старушка, уплетавшая взбитый йогурт на скамейке перед магазином, проводила меня взглядом.

Я нашла два больших мусорных бака. Выбрав правый, я подняла край крышки. Она оказалась неожиданно тяжелой. Мне пришлось ухватить ее обеими руками – и не успела я опомниться, как пакет выскользнул из моих рук и упал на землю.

Футляр наполовину высунулся из пакета.

Я подхватила пакет, открыла крышку и бросила пакет в бак. Он громко стукнул в металлическое дно. С типичным моим везением, бак совсем недавно опорожнили.

Я повернулась и пошла к машине. Старушка смотрела так, словно знала, что я делаю что-то нехорошее. Люди ее возраста неизменно относились к новичкам, богатым и бедным, именно так. Она встала и помахала охраннику, который в этот момент отошел к дальней стороне здания.

К тому моменту, как они встретились, я уже выезжала с парковки.

Избавившись от пистолета, можно было сосредоточиться на выяснении, кого именно собиралась убить Хелена. Я остановила машину перед небольшим магазинчиком и стала просматривать ее мобильник. В эсэмэсках никаких подсказок не нашлось. Там не оказалось ничего необычного, не обнаружилось никаких ссылок, которые навели бы меня на ее объект.

Календарь ее телефона! Там были записи на каждый день – до того момента, когда она отправилась в банк тел. Дата переноса была отмечена каким-то сокращением, а потом шли другие записи.

Не успела я разобраться с ними, как мне помешал шум. Подняв голову, я увидела, что к моей машине бежит небольшая шайка беспризорников-разбойников. Хорошо хоть, что на этот раз я была не в открытой машине. Я включила скорость и умчалась, оставив их стоять позади. Они бросали мне вслед камни – и, наверное, на заднем бампере и капоте появилось несколько вмятин.

Я ухмыльнулась. Когда подобное случилось в прошлый раз, я перепугалась. А вот когда ты выясняешь, что должна стать убийцей, все остальное встает на свои места.

Проехав кварталов десять, я остановилась на красный свет. Дожидаясь зеленого, я снова посмотрела на телефонный календарь. 19 ноября, 8.00 было отмечено галочкой. После этого все даты были пустыми.