Майкл Такер - Доктор Кто. Крадущийся ужас

Кевин полез в рюкзак и достал оттуда старую коробку для завтраков. Сняв крышку, он протянул ее Доктору.

– Он чуть-чуть помялся, – сказал мальчик.

Доктор взял коробку и осторожно вытащил то, что осталось от раздавленного комара. Чарли Беван тонко вскрикнул и шарахнулся в сторону.

– Он сел мне на спину, но я упал на землю и придавил его до того, как он успел меня укусить, – объяснил Кевин. – Я думаю, это комары превращают людей в зомби.

Доктор положил насекомое на бархатное покрывало престола и вытащил из кармана звуковую отвертку. Та раскрыла лепестки и с готовностью зажужжала.

– И ты, кажется, прав, – пробормотал Доктор, ознакомившись с показаниями отвертки. Затем он осторожно приподнял похожий на спицу хоботок и понюхал каплю прозрачной жидкости, блестевшей на его кончике.

– Осторожнее! – зашипел Чарли. – Вдруг это яд?

– Скополамин.

– Что?

– Это скополамин, – уверенно произнес Доктор. – Наркотик. Он блокирует нейротрансмиттеры, которые передают информацию в часть мозга, отвечающую за кратковременную память. А также лишает людей воли. Йозеф Менгеле [2]применял скополамин во время допросов в качестве сыворотки правды. А ЦРУ использовало его в ходе неоднозначных поведенческих экспериментов в шестидесятые.

Чарли недоверчиво посмотрел на комара.

– Но это же…

– Вот именно! – резко перебил его Доктор. – Безответственно. Аморально. Опасно. – Он повернулся к Чарли. – И преступно. Кто-то использует насекомых в качестве оружия.

От продолжения разговора их удержал донесшийся сверху стук. Паук возвращался в логово.

Доктор повернулся к Кевину.

– Скорее показывай свой тайный ход!

Не желая терять драгоценное средство маскировки, Кевин сунул комара обратно в коробку, плотно закрыл ее, запихнул в рюкзак и только потом направился к двери в дальнем углу алтаря.

– Сюда! – махнул он Доктору и констеблю.

За дверью обнаружилась небольшая ризница, через которую они прошли в заднюю часть церкви. Мальчик побежал по неосвещенному коридору. На стенах замелькали детские рисунки и объявления для прихожан. Наконец Кевин метнулся к тяжелой деревянной двери, скрытой под старой лестницей.

– Проход там.

Дверь открылась с почти театральным скрипом, и Кевин нырнул в темноту в поисках выключателя. Вскоре маленькая энергосберегающая лампочка залила неверным светом узкие ступеньки и сырые каменные стены. Доктор и Чарли последовали за мальчиком в полумрак.

Подвал встретил их нагромождением коробок, ветхой мебели, походного снаряжения и аккуратно свернутых скаутских флагов. Кевин добрался до дальней стены и с трудом отодвинул потертый диван, за которым обнаружился маленький темный проход.

– Мы нашли его в прошлом году, – принялся рассказывать он. – Скауты отмечали тут Хеллоуин, и мы с Базом Джонсом хотели напугать Акелу. Ход заколотили досками много лет назад, но мы смогли их отодрать, – хитро ухмыльнулся мальчик.

Доктор сунул голову в туннель.

– И где он выходит на поверхность?

– Возле старой водокачки у почты.

– Не очень-то далеко, – нахмурился Чарли Беван.

– Лучше, чем ничего.

Доктор вытянул руку с отверткой, и туннель залило зеленоватое сияние.

– Кевин, ты знаешь, куда идти. Будешь показывать дорогу.

Пока мальчик залезал в проход, Доктор повернулся к Чарли:

– Думаю, пришло время мистеру Робину Сэнфорду рассказать о гигантских жуках из космоса.

Клара с Анджелой жались друг к другу в тени большого мусорного контейнера, пока зомби в белых халатах медленно бродили по округе.

Женщины быстро поняли, что по открытой местности им не уйти. Анджела хотела вернуться в деревню. Теперь у нее не осталось сомнений, что нашествие насекомых связано с исследовательским центром. Зачем еще кому-то следить за ними и при этом даже не пытаться спасти?

Теперь, когда Клара знала, что искать, девушка насчитала десятки камер. Внезапно ей в голову пришла новая мысль. Почти все здания казались заброшенными – кроме одного. Вполне возможно, что ответы на вопросы о нашествии гигантских насекомых скрываются именно в нем. Значит, им нужно попасть внутрь.

Услышав об этом плане, Анджела посмотрела на Клару так, будто та сошла с ума.

– Ты хочешь пробиться в здание, откуда только что вывалилась толпа зомби?

– У тебя есть идеи получше? – парировала Клара.

Они направились обратно, используя машины на парковке как прикрытие. Увы, зомби в белых халатах было слишком много, и женщины добрались только до мусорных контейнеров. Их могли обнаружить в любую секунду. Нужно было как-то отвлечь преследователей.

Клара присмотрелась к камерам, пытаясь уловить закономерность в их движении: она была уверена, что большинство меняют угол обзора автоматически, через равные промежутки времени. Конечно, не исключено, что их кто-то контролировал, но на территории комплекса было установлено слишком много камер, чтобы уследить за каждой. Во всяком случае, Кларе очень хотелось так думать.

Из-за мусорного бака она видела три камеры. Постепенно Клара вычислила двенадцатисекундное окно, когда все они смотрели в другую сторону. Кажется, их с Анджелой до сих пор не заметили только по чистой случайности. Надеясь, что удача и впредь не повернется к ним спиной, Клара глубоко вздохнула и попросила Анджелу отдать ей свитер. Осталось дождаться следующего окна.

– Готовься, – прошептала она.

– Горизонт чист! – так же шепотом отчиталась Анджела, выглянув из-за бака.

Клара задержала дыхание. Все три камеры должны были вот-вот оказаться в идеальной позиции. Ну же, еще немного…

Сейчас!

Выскочив из укрытия, Клара бросилась к живой изгороди из боярышника, которая окружала исследовательский центр. На бегу она считала: «Двенадцать, одиннадцать, десять…» Клара знала, что если не повернет назад на счет пять, дело плохо.

Резко затормозив перед кустами, она подкинула свитер, чтобы он зацепился за верхние ветки. Когда кофта стала медленно сползать вниз, сердце девушки упало. Неужели не получится? Наконец свитер повис на шипах боярышника, но мысленный счет Клары дошел до четырех.

Она рванула со всех ног. Испуганная Анджела уже выглядывала из-за контейнера. Клара краем глаза заметила, что камеры начали поворачиваться, и поняла, что не успеет.

Доктор шел по узкому кирпичному коридору, то и дело задевая плечами стены, и на ходу перебирал в голове куски головоломки. Скополамин стал последним звеном в цепи. Доктор не сомневался, что комары не просто так используют вещество, которое было в ходу у нацистов во время Второй мировой.

Наркотик, бомбардировка, батальон местной обороны, вступивший, по словам Сэнфорда, в битву с гигантскими насекомыми… Что бы ни случилось тут в сороковые годы, оно должно было пролить свет на происходящее сейчас. Но один кусок головоломки никак не хотел вставать на место.