Ю. Майерс - Орел/Решка

– Я перестарался? – спросил Эфраим. Он никогда прежде не был на бродвейских шоу, но решил, что следует приодеться. Да и Джену хотел впечатлить. Впрочем, если он рассмешит ее, тоже будет хорошо.

– Отлично выглядишь, – прокомментировала она, закрыв потрепанное издание «Злодейки» в мягкой обложке, которое читала в ожидании.

– Спасибо. А ты выглядишь просто потрясающе.

Они устроились в набитой электричке, направлявшейся в Нью-Йорк. Свободных мест не оказалось, пришлось стоять в середине вагона. Джена прижалась к двери поезда и смотрела на Гудзон, пока поезд несся вдоль берега.

– Плохо, что Мэри не смогла поехать, – сказал Эфраим и сразу понял, что сболтнул глупость.

– Ты мог не приходить.

– Я не это имел в виду. Я хотел сказать… думаю, она все еще расстроена. Из-за нас.

Джена закусила губу и уставилась на книгу, открыла ее на последней странице.

– Нет никаких «нас», Эфраим. Мы просто друзья.

– Может, мне стоит с ней поговорить?

– Когда-нибудь тебе придется перестать обвинять себя во всем. Тут не только твоя вина, – девушка теребила пальцами страницу, то поворачивая ее, то загибая уголок.

– Разве нет?

– Нет. Хотя, по большей части, конечно. Ты облажался по полной программе, – ответила Джена.

– Ну мне уже лучше.

– Однако в конце ты поступил правильно и жалеешь о своих ошибках. Так что перестань терзать себя. Если ты сам не можешь себя простить, то как я должна это сделать?

Эфраим сунул руки в карманы и уставился на носки ботинок. Он начистил их перед выходом, но они уже успели стать пыльными и стертыми. Поиграл мелочью в кармане, чувствуя, как скучает по успокаивающему присутствию волшебного четвертака.

– Перестань вести себя так, словно я рассыплюсь, если ты неправильно на меня посмотришь, – велела Джена.

Он поднял глаза.

– Хорошо.

– Я все еще злюсь на тебя, но это пройдет. Нам вообще не стоило говорить об этом.

– Просто мне кажется, я должен что-то сделать. И теперь, когда у меня нет монетки, я чувствую… одно бессилие.

– Монетка не была ответом на все твои проблемы. Ты это знаешь. Она только делала все хуже.

Джена понизила голос, когда к ним подошел контролер.

– Билеты, пожалуйста, – он говорил так, словно работал карнавальным зазывалой на окружной ярмарке.

Джена сунула книгу под мышку и порылась в сумочке.

– Блин, – сказал Эфраим. – Я не успел купить его на станции.

Кондуктор провел пальцем по пачке желтых билетов.

– На поезде придется заплатить пять долларов сверху.

– Пять долларов ? – переспросил Эфраим.

– Дополнительно. Вся сумма составит двенадцать долларов.

Джена вручила ему еще один билет.

– Можете взять этот за нас обоих, – сказала она.

– Спасибо, – сказал Эфраим.

– Очень щедро. Ты счастливчик, парень, – сказал контролер, пробил два отверстия в билете и вручил им оторванную картонку с обозначением зон и пожелал, уходя: – Счастливого четвертого июля.

Поезд прибыл на станцию Марбл-Хилл, и два места освободились. Эфраим и Джена быстро сели. Девушка отвернулась к окну, когда состав двинулся дальше.

– Я куплю обратный билет, – сказал Эфраим. Она кивнула с отсутствующим видом. С минуту они ехали молча, но потом она все равно повернулась к нему:

– Эфраим, ты не можешь исправить абсолютно все. Тебе придется смириться с тем, что ты отвечаешь только за собственные решения, – она заговорщически подалась к нему. Он заставил себя посмотреть ей в глаза, обрамленные удлиненными очками лимонно-зеленого цвета. – Но если ты действительно хочешь помочь, то, возможно, сможешь кое-что сделать.

– Что ты задумала?

Она сплела пальцы на коленях:

– Слушай. Думаю… я думаю, Нат обижает Шелли. Я видела синяк у нее на руке: она пыталась скрыть его косметикой.

– Она ведь играет в теннис, разве нет?

Натан не единожды таскал Эфраима на корт, чтобы посмотреть, как близняшки сражались друг с другом. Он даже убедил друга вступить вместе с ним в клуб в средней школе, пока их оттуда чуть ли не выбили. Эфраим знал, как сильно мог ударить мяч после мощной подачи.

– Тогда почему она пыталась его спрятать?

– Может, из гордости? Не знаю. Просто я бы не решил вот так, без всяких доказательств, что Шелли обижает ее парень.

– Ты же видел, как она ведет себя рядом с ним. Потакает каждому его слову, любой глупости. Иногда я опасаюсь, что она это делает из страха.

– Может, он ей просто сильно нравится.

– Если ты думаешь, что люди ведут себя так из-за симпатии, то ты совершенно безнадежен, – Джена вновь повернулась к окну. – Я знаю ее. Что-то не так. Я не доверяю ему. Знаю, он был твоим другом, но…

– Этот Натан не был моим другом, – сказал Эфраим. – Если он обижает Шелли… почему мы просто не спросим ее?

– Она все отрицает.

– А что думает Мэри?

– Она ненавидит Ната. Но тоже ничего такого не видела.

– Так что, по твоему мнению, могу сделать я?

– Парни ведь обсуждают девушек, так ведь? – спросила Джена.

– Думаю, так же, как девушки парней, – отозвался Эфраим. – Но сейчас Натан редко со мной разговаривает. А о Шелли тем более. Может, тебе стоит спросить одного из его футбольных верзил.

От одной мысли, что Натан теперь тусуется с Майклом Гупалом, Эфраиму стало не по себе. Он еще раз подумал о том, как же сильно все испортил.

– Ты знаешь его лучше, чем кто-либо. Как долго вы были друзьями?

– Десять лет. Но я все равно что дружил с другим человеком.

– И все же. Походи с ним, ну и заговори о Шелли. В конце концов, ты встречался с ее сестрой: сравните впечатления, ну или поговорите еще о чем-нибудь столь же отвратительном. Ты знаешь Ната достаточно хорошо, чтобы понять, когда он лжет?

Эфраим кивнул:

– Думаю, да.

Вот только он боялся вновь завязывать дружбу с Натаном. Тот настолько изменился, что один его вид заставлял Эфраима еще больше сожалеть о потерянном и усиливал чувство вины. Поэтому он не торопился.

– Что мы сделаем, если выясним, что он бьет ее? – спросил Эфраим.

Джена сердито взглянула на него:

– Я придумаю для начала, как их развести.

– А если он ее не обижает?

– Ты не понимаешь? Если они расстанутся, Мэри вернет сестру, ты вернешь старого друга, – она сморщила нос, – а я получу назад своих двух лучших друзей. И если ты поможешь, это убедит Мэри, что, в конце концов, ты не такой уж козел. Все в выигрыше.

– Такое впечатление, что тебе не нравятся их отношения по какой-то другой причине. Даже если мы сможем их развести, я не знаю, должны ли мы. Особенно если Шелли с ним хорошо.

Натану точно было хорошо с Шелли, в этом Эфраим мало сомневался, не хотел отнимать ее у друга, а потому надеялся, что Натан невиновен.

– Значит, ты не поможешь? – спросила Джена.