Маргарет Штоль - Идолы

Помни надежду, потому что теперь она ушла.

Люди превращаются в пыль, и тени, и ничто везде вокруг меня. Я ползу между телами, пока не нахожу какой-то пустой грузовик. И заползаю в пространство между машиной и землей.

Чумаши. Ранчеро. Испанцы. Калифорнийцы. Американцы. Грассы. Лорды. Хоул. Чумаши. Ранчеро. Испанцы. Калифорнийцы. Американцы. Грассы. Лорды. Хоул. Чумаши. Ранчеро. Испанцы. Калифорнийцы. Американцы. Грассы. Лорды. Хоул.

Это не помогает. Больше не помогает.

Я сворачиваюсь в дрожащий клубок. Зажимаю уши ладонями, закрываю глаза и так лежу, пока вибрация, и шум, и Икона не останавливаются.

Жду.

Жду, пока не утихнет боль. Пока не рассеется дым.

Пока не умолкнут голоса в моей голове.

– Дол, слушай меня! Вставай! Бежим!

Это Ро, он тянет меня, заставляя делать то, что говорит. Что делает.

Жить.

Я сжимаю в кулаке серебряную птицу и спешу за ним, пока мои пальцы не начинают кровоточить, ноги не останавливаются. Идиллии больше не существует.

Надежда вовсе не нечто с крыльями.

Это вообще ничто.

Теперь ничто.

ПОМЕТКА: СРОЧНО

ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Подкомитет внутренних расследований 115211В

Относительно инцидента в Колониях ЮВА

Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.

Пауло Фортиссимо

08/03/2048

«Груз» Персея чрезвычайно тревожит. Если мой анализ верен (ха!) и Нулл действительно имеет аппараты, способные разом прекращать всю электрическую активность вплоть до биохимического уровня, мы все полностью

и окончательно обречены. К несчастью, Док установил

с очевидностью, что по большому счету противодействие «аппаратуре» Нулла неосуществимо. Требуется слишком много энергии, к тому же велико число неизвестных факторов.

Лучшее, что я могу придумать, – это искать решение на более скромном уровне. Сейчас рассматриваю возможность развития иммунитета (и даже более того) на уровне личности. Исследование лимбической системы, увеличение поверхностной площади/массы неокортекса головного мозга, запасная энергия, мозговые волны и так далее… Все это выглядит многообещающим, но меня ограничивает время. (Мне бы в действительности позвать на помощь, но стоит ли бередить старые раны?)

Но вне зависимости от этого, если я прав (ха-ха!), мне будет необходимо начать биоконструирование практически с нуля. И мои детки-контрмеры должны подоспеть до того, как явится наш гость и, сохрани нас Бог, погасит все огни.

Однако это хотя бы даст нам шанс как-то бороться.

Хорошо все-таки, что я чертов гений.

Я спешу следом за Ро по извилистым переходам, пока наконец пространство вокруг нас не расширяется, превращаясь в нечто похожее на склады. И здесь стоит грузовик белтеров, ожидающий нас.

Вместе с Лукасом и Тимой.

Слава богам!

– Дол! – кричит Лукас в дыму, а я едва слышу его сквозь приглушенный грохот рушащихся стен за нашими спинами.

И не так уж этот шум далеко, и с каждым мгновением он становится громче.

– Скорее! Мы выберемся через эту дверь. Здесь выход из шахт.

Лукас кивает в сторону, и я вижу, что он пытается открыть одну из огромных скользящих дверей, что встроены в стену. Тима тоже толкает, но, похоже, ее помощь не меняет положения дел.

– Ну же, давай! – кричит она, стискивая зубы.

Лукас и без того старается. Но он действует не руками, он напирает на дверь плечом. Я стараюсь не смотреть на большое красное пятно на его рубашке.

– Ты ранен. Дай-ка я. – Мы оба инстинктивно пригибаемся, когда позади раздается взрывной грохот рушащихся камней.

Громче с каждой минутой.

Лукас качает головой:

– Ты ведь слышишь? У нас нет времени.

– Отойдите-ка, детки, это работа для мужчин.

Ро отпихивает меня в сторону, и Лукас с благодарностью опускается на землю. А Ро начинает толкать, его лицо наливается кровью, но вот дверь сдается и открывается со скрипом. Свет из вентиляционного туннеля вливается в туннель, где стоим мы.

Тима сгибается пополам, стараясь восстановить дыхание.

– Черт побери! А там неплохо! – Ро ухмыляется, утирая пот с лица. – А теперь с молитвой – к черту отсюда!

У меня нет времени даже улыбнуться тому, что Ро произнес любимое ругательство падре, сейчас – нет. Открывшееся отверстие выглядит достаточно широким – ну, вполне широким, – чтобы сквозь него проехать. Видимо, именно здесь провозили всякую всячину в подземный мир, потому что эти ворота куда шире тех, через которые пришли мы. Но главное в том, что Лукас прав, – это выход наружу. Я чувствую, как внутрь врывается воздух, пахнущий холодом.

Я стараюсь не прислушиваться к звукам рушащейся позади горы. Лукас уже стоит рядом с грузовиком, прислонившись к нему, а Ро пытается завести, и для этого, похоже, необходимо разобраться в целом пучке проволочек всех воображаемых цветов.

– Я не знаю, какой провод куда присоединять…

Непрерывный поток богохульств говорит мне, что вряд ли дело удастся сделать быстро.

Тима качает головой, тянется мимо Ро и поворачивает ключ, торчащий в замке зажигания. И пожимает плечами:

– Помнишь кроличью лапку?

Ро смотрит с ухмылкой, когда мотор грузовика оживает, сотрясая сиденье под ним, и машет рукой нам обеим:

– Залезайте!

Тима садится в кабину, за ней следом карабкается Брут. Я медлю, оборачиваюсь, чтобы помочь Лукасу. Он прижимает рубашку к окровавленному боку и морщится, забираясь в грузовик.

Я продолжаю колебаться.

– Епископ… А что, если…

Ро смотрит на меня через окно грузовика, качая головой.

– Я понимаю. Мне тоже не хочется оставлять его здесь, – тихо говорит он. – Никого не хочется оставлять, ни живых, ни мертвых. Но у нас нет выбора.

– Только это мы и слышим в последнее время.

Я смотрю вниз, на ботинки Ро, перепачканные красным и коричневым. Кровь и грязь. Я не уверена, что мне хочется знать, откуда все это взялось. Да я и не спрашиваю, потому что Ро пытается затащить меня внутрь, и нам, безусловно, пора ехать.

А я не хочу.

– Дол! Епископ ведь стремился именно к этому! – с трудом произносит Лукас сквозь сжатые зубы.

Тима протягивает руку, чтобы помочь мне забраться в грузовик.

А я не могу себя заставить.

– Вы уверены?

Перевожу взгляд с Лукаса на Ро. Мне незачем было задавать этот вопрос.

Они уверены. Это я вижу по их лицам. Оба уверены.

Они готовы сделать все, чтобы выиграть эту битву, но не рисковать моей жизнью. А это значит, что они сделают все, чтобы убраться отсюда.