Аластер Рейнольдс - Дождь Забвения

– Месье, я тоже не люблю загадок, но тем не менее совершенно не представляю, что Риво там делал. Как я уже сказал, я так и не успел переговорить с ним.

– Тогда, возможно, мне стоило бы переговорить с Кюстином?

– Вообще-то, я звоню как раз по поводу Кюстина.

– Он вышел на связь с тобой?

– Конечно. Мы и не прерывали связи. Чего еще можно ожидать? Ведь он мой друг, и я знаю, что он невиновен.

– Флойд, отлично. Я бы очень разочаровался, если бы ты начал отпираться.

– Я не могу сказать, где он. Надеюсь, вы понимаете почему.

– Конечно.

– Но кажется, я уже подобрался вплотную к настоящему виновнику. Думаю, когда приволоку одного из этих типов, вам его вид не слишком понравится.

– Одного из?..

Флойд уронил монету в железное брюхо таксофона.

– Кюстин не убивал Бланшара. Убил один из детей. Я знаю, вы уже говорили с очевидцами на Северном вокзале, имеете приметы мальчишки.

– Включая очевидца, говорившего с отчетливым американским акцентом.

– Месье, тот мальчишка не выдуманный. Их несколько, и мальчиков и девочек, но вблизи они вовсе не похожи на детей. Если я доставлю одного такого монстра вам, то выполню свое обещание, ведь так?

– Флойд, хорошо бы тебе запомнить: мы ничего не обещали друг другу.

– Месье, прошу, не надо так со мной. Я пытаюсь сохранить в себе хоть толику уважения к полиции этого города.

– Я не могу постоянно отваживать от тебя Бельяра. Он уже прочесал все, что хоть с малейшей вероятностью могло привести его к Кюстину. Помнишь свой любимый бар? «Фиолетовый попугай»?

– Да, и что? – спросил Флойд, встревожившись.

– От него остались основательно выгоревшие стены, и больше ничего.

– А хозяин, Мишель, – с ним все в порядке?

– Никто не погиб. Очевидцы заметили двух мужчин в длинных плащах и с канистрами из-под бензина. Мужчины удрали на черном «ситроене» в сторону набережной Орфевр. – Мальо сделал паузу, чтобы до Флойда как следует дошел смысл произошедшего, и добавил: – Если Кюстин прятался там, то не сомневайся: Бельяр взял след и теперь приближается.

– Кюстин может о себе позаботиться.

– Не сомневаюсь. Вопрос в том, можешь ли ты. Бельяр не ограничится поимкой всего одной рыбки.

– Мне всего-то нужно еще немного времени.

– Если… я повторяю, если ты доставишь одного фальшивого ребенка мне живым и пригодным для допросов… тогда, само собой, я смогу что-нибудь сделать для тебя. Хотя как я стану объяснять дело магистрату, трудно вообразить. Париж терроризирует банда одичавших детей. М-да… Он будет хохотать так, что меня выдует из Дворца правосудия.

– Покажите ему этого ребенка – и ему расхочется хохотать.

– Я постараюсь.

– Так рад слышать, что у нас еще осталось что-то общее.

– Мон ами, степень нашей общности уменьшается с каждым днем. В ответ я жду, что ты поможешь мне решить загадку Риво.

– Понял. – И Флойд повесил трубку.

Затем снова полез в карман за монетой – сделать еще один звонок.

Машина притормозила, вывернула из потока автомобилей к обочине, остановилась, скрежетнув колесами о бордюр и взвизгнув резиной. Открылась задняя дверца, и здоровяк, чьей фигуры было почти не разобрать в тени, легшей на переднее сиденье, махнул рукой – мол, садитесь поскорее. Ожье уселась первой, за ней – Флойд. Как только тот захлопнул дверцу, машина тронулась, втиснулась в поток, вызвав хор злобных гудков.

Сидевший на переднем сиденье Кюстин обернулся, а шофер, оказавшийся Мишелем, повернул на улицу Мажента.

– Мы рады снова видеть тебя, – произнес Кюстин с искренней приязнью. – Уже беспокоиться начали.

– Приятно знать, что обо мне беспокоятся.

Кюстин тронул полу шляпы, приветствуя Ожье:

– Мадемуазель, я рад видеть и вас. С вами все в порядке?

– Ее подстрелили, – объяснил Флойд. – И это значит, что у нее далеко не все в порядке. Единственная проблема – она не позволяет отвезти ее в больницу.

– Мне больница не нуждаться, – ответила Ожье. – Нуждаться станция метро.

Кюстин озадаченно посмотрел на Флойда:

– Мне показалось, при последней нашей встрече она говорила по-французски безупречно.

– Она ударилась головой.

– Похоже, сильно ударилась.

– Это пустяки. Ты бы слышал, что стало с ее английским.

– Флойд, а с тобой что? – спросил Кюстин, только сейчас заметивший бинты на голове друга.

Флойд и Ожье так и не подобрали шляпу, упавшую на пол в подвале «Каспар металз».

– Да нормально. А с тобой? Что Грета? Маргарита еще…

– Я вчера говорил с Гретой. Она, как бы это выразиться, слегка взволнована из-за твоего внезапного отъезда.

– Ты же там был. Сам понимаешь, на обсуждения не было времени.

– Ну, Грета, конечно, простит тебя. Со временем. А что касается Маргариты… она еще держится.

Кюстин сдвинул шляпу набок, прикрывая лицо, – по встречной полосе пронеслось полицейское авто. Он выждал, пока оно не свернуло, потом вздохнул с облегчением.

– Но вряд ли она протянет еще неделю.

– Бедная Грета, – посочувствовал Флойд. – Это для нее настоящий ад.

– Знаешь, вся наша суета ей, мягко говоря, не помогает, – сказал Кюстин, глянув на Ожье и, несомненно, прикидывая, что же произошло между ней и Флойдом в Берлине. – Она все еще ждет ответа от тебя, – добавил он деликатно. – Твое отсутствие не разрешило вашу небольшую дилемму.

– Я знаю, – угрюмо ответил Флойд.

– Рано или поздно придется решать.

– Я не могу думать об этом, пока мы не выбрались из заварушки. Сперва надо вытащить тебя. Какой смысл передавать тебе сыщицкий бизнес, если управлять им придется из каталажки?

Кюстин покачал головой:

– Флойд, брось. Они всегда найдут способ достать меня. Я могу к середине недели выбраться из Парижа. У меня друзья в Тулузе… Сделают мне новый паспорт.

– Я только что говорило с Мальо. Он сказал мне, что вытянет тебя, если я доставлю ему подозреваемого.

– Надо же, как просто.

– Увы, непросто. Но перед тем как помочь тебе, я должен помочь мадемуазель Ожье.

– Так отвези ее в больницу, хочет она того или нет.

– Кюстин, она дала мне понять очень ясно, что на станции ей помогут. Поэтому мы сейчас едем на станцию «Кардинал Лемуан».

– Когда ее подстрелили?

– Приблизительно сутки назад.

– Тогда у нее, скорее всего, лихорадка. Флойд, в таких случаях пациенту едва ли можно доверять. Она бредит.

– Я доверяю. Верити твердит мне о станции с тех пор, как ее ранили. Она знает, что́ для нее лучше.

– Кто же она, черт возьми?

– Не знаю. Но после всего увиденного я сильно сомневаюсь насчет истории про Дакоту.

Мишель с Кюстином высадили их у входа на станцию «Кардинал Лемуан» и поспешили прочь, затерявшись в густом потоке машин. Было девять утра, самый час пик, и никто не обращал внимания ни на Флойда, ни на Ожье. Конечно, его рану могли видеть все – он же был без шляпы. Но мужчина с забинтованной головой привлекает не слишком много внимания. Ссора в баре, конфликт с любовницей или с соперником – возможных причин предостаточно. И столько же причин не лезть с расспросами. Еще в Берлине он вычистил и забинтовал раны Ожье, используя лоскуты, оторванные от подкладки своего пиджака, и повторил процедуру, когда прибыли в Париж. Под несколькими слоями одежды бинты были незаметны. Нездоровье Ожье выдавали лишь неловкие движения правой руки да бледность лица. Флойд взял ее под здоровую руку и повел в кафельные недра глубины станции, стараясь быть неприметным в толпе пассажиров.