Аластер Рейнольдс - Дождь Забвения

Бельяр заговорил. Флойд едва понимал его французский – очень быстрый, отрывистый, сильно приправленный полицейским жаргоном. Почти другой язык. Инспектор наклонился над столом, потащил к себе телефон, сантиметр за сантиметром открывая письмо.

Флойд подумал, что Бельяр вот-вот обратит внимание на бумагу и обязательно захочет рассмотреть ее. Да любому стало бы интересно, что же спрятано под аппаратом.

Кто-то подергал наружную дверь и, обнаружив ее закрытой, грубо и резко позвал, произнося слова на крестьянский манер. Бельяр не прерываясь указал полицейскому на выход. Флойд улавливал лишь обрывки разговора: что-то про обломки приемника, сброшенного на мостовую вслед за стариком. Похоже, на этот раз никто не пытался представить дело несчастным случаем, все явно указывало на убийство.

Полицейский приоткрыл дверь. За ней оказался офицер, раньше сидевший в машине, припаркованной снаружи. Спустя мгновение дверную ручку вырвало из руки полицейского. По квартире пронесся вихрь, закруживший немногие бумаги, еще не лежащие на полу. В белом шквале Флойд заметил, как письмо Кюстина вылетело из-под телефона, пронеслось через комнату и мотыльком выпорхнуло в окно.

Бельяр положил трубку и вернул телефон на прежнее место, затем окинул взглядом хаотично усыпанный бумагами пол.

– Да, не стоило мне раскрывать окно. Вы на месяц остались без выходных – будете наводить здесь порядок.

– Пустяки, – ответил Флойд, прикидывая, насколько заметна охватившая его буйная радость. – Как раз стоило хорошенько рассортировать документацию.

Бельяр вытащил из кармана книжечку квитанций:

– Сколько стоит это пресс-папье?

– Да не беспокойтесь, – отмахнулся Флойд. – Я все равно собирался его выбросить.

Закрыв дверь за людьми с Набережной, Флойд подошел к открытому окну и отодвинул пыльные полосы жалюзи. За окном лежал город под солнцем, клонящимся к западу. Черный полицейский седан зарокотал, тронулся и укатил прочь. Флойд осмотрел улицу Драгон, подмечая расположение и тип припаркованных машин, обращая особое внимание на то, что казалось не к месту на неряшливой узкой улочке бедного квартала, испещренной ямами, с забитой и замусоренной канализацией. Ага, через три дома еще один темный седан. Сверху и под таким углом марку не разобрать, но похоже на тип машины, только что увезшей инспектора. Должно быть, немаркированное полицейское авто. За масляно поблескивавшим ветровым стеклом терпеливо сидел мужчина, положив руки на колени.

Да, людям с Набережной следует отдать должное. Еще и четырех часов не прошло с момента убийства, а уже наряжена ударная бригада криминального отдела. Конечно, долго искать след не пришлось: Флойд с Кюстином роздали свои визитки всем без исключения жильцам. Но ведь хвост надо организовать, и не один. Флойд представлял, как работает Набережная. Можно заметить одного следящего – но ведь наверняка есть и второй, и третий, о которых не имеешь представления.

Флойд отпустил жалюзи. Он ощущал себя изнуренным и обессиленным, будто только что встал на ноги после удара в живот. Вот так поднимаешься в офис со снедью в охапке и вообразить не можешь, какие беды увязались за тобой. И почему для трезвого взгляда на старые беды всегда нужны новые, причем куда больше калибром?

Он уселся за стол и постарался привести мысли в порядок. Основная задача расследования осталась прежней. Но теперь на повестке дня уже двойное убийство плюс запоздалый интерес полиции к нему. Конечно, более вероятно, что легавые взялись за дело как за повод наказать Кюстина. Пока непохоже, что они заинтересовались первым убийством.

Но хотя письмо и пропало, из него запомнилось важнейшее. Кюстин указал, что неизвестные убийцы уничтожили не пишущую машинку, а сложный шифровальный прибор. Это плюс последние события делают произошедшее куда осмысленнее прежнего – и, увы, поддерживают шпионскую версию.

Сьюзен Уайт переделала свой приемник, чтобы принимать зашифрованные сообщения. Последовательность точек и тире напоминала азбуку Морзе и, скорее всего, была производной от нее. Но перевод сигнала в точки и тире был лишь началом процесса дешифровки. Флойд еще со своей галвестонской юности знал, что азбука Морзе – удобный способ передавать радиосообщения. Кто угодно, имея на руках листок с этой азбукой, может расшифровать текст, даже если ничего не знал о ней прежде. Раскодирование простой морзянки – детская игра. Для шпионов она не годится. Им нужна «Энигма». Передающий сообщение запутывал знаки с ее помощью. А Сьюзен своей «Энигмой» возвращала посланию читабельность.

Из этого следует, что она шпионка. Вне всяких сомнений. Еще это значит, что нет никаких шансов расшифровать послание.

Стоп. Пора возвращаться к реальности.

Флойд посмотрел на часы – три тридцать. Надо и в самом деле играть роль детектива, не знающего, что учинил и куда делся партнер. То есть логично посетить место преступления и составить свое мнение о произошедшем.

Он хлебнул воды, подхватил шляпу и плащ. Уже хотел выйти, но подумал вдруг, что не стоит вот так запросто оставлять коробку Сьюзен Уайт на столе. Кем бы ни был убийца Бланшара, он наверняка охотился за этими документами. И теперь, не найдя у старика, преступник знает: их кто-то унес. А Флойд роздал свои визитки всем жильцам. Тут не нужно больших усилий, чтобы сделать правильный вывод.

Флойд взял коробку. Отныне ее нужно носить с собой.

Он свернул на улице Поплье и притормозил, завидев три полицейских авто у дома номер двадцать три. В зеркале заднего обзора показался темный седан, стоявший на улице Драгон. Машина обогнала «матис», выкатилась к перекрестку с улицы Тольбьяк и притормозила – водитель заметил Флойда. Парень был вовсе неумелый, но Флойд не пытался его стряхнуть по пути к дому Бланшара. Несомненно, за «матисом» следит и кто-нибудь поопытнее.

Флойд припарковал машину в приличном отдалении и несколько секунд в тишине наблюдал за суетой у дома. Хотя убийство произошло пятью, а то и шестью часами ранее, на тротуаре под балконом толпились зеваки. От них уже протянулись через улицу длинные тени. Флойду вдруг показалось, что изуродованное, расплющенное тело еще лежит на камнях, и он вздрогнул. Но cкорее всего, зеваки стопились у входа, надеясь поймать обрывки разговоров сыщиков и экспертов, должно быть еще работающих в доме и подле него.

Флойд пригладил волосы, водрузил на голову шляпу и вышел из машины. Он приблизился к толпе, осмотрелся – никого знакомого. У дверей дома стояла пара полицейских в форме, лениво болтая с зеваками. Флойд осторожно пробрался сквозь сборище к полицейским.

– Месье, чем могу помочь? – осведомился старший из пары.