Дуглас Адамс - Долгое безумное чаепитие души

– Но вы же не верите во всю эту чушь?! – воскликнул Дирк.

– Нет, – ответила Салли.

– Особенно в то, что пишет Великий Заганза.

– Вы тоже читали?

– Нет. Да. Во всяком случае, у меня на это есть причины.

– Сегодня утром один пациент перед смертью попросил меня прочитать его гороскоп. А у вас что за причина?

– Э-э, очень трудно объяснить.

– Понятно, – с усмешкой произнесла Салли. – А это что?

– Калькулятор, – ответил Дирк. – Ну что ж, не смею вас больше задерживать. Я перед вами в долгу, сударыня, за проявленную чуткость и за ту чашку кофе, что я у вас одолжил. Но увы! Время идет, и я уверен, пациенты с тяжелыми увечьями уже ждут не дождутся вашего участия.

– А вот и нет. Ночная смена закончилась в девять утра, дел у меня никаких, нужно только постараться не заснуть днем, чтобы хорошенько выспаться ночью. Разговоры с незнакомцами в кафе подходят для этого как нельзя лучше. Вам же необходимо срочно бежать в травмпункт. Разумеется, после того, как оплатите мой заказ.

Она протянула руку к своему столику, достала счет и посмотрела на него, неодобрительно качая головой.

– Ну и ну, пять чашек кофе. Дежурство выдалось беспокойное. То привезут кого-нибудь, то увезут. Еще до рассвета одного пациента в коме вдруг перевели в частную клинику. Бог знает почему это понадобилось делать ночью. И без того хлопот полон рот. На вашем месте я не стала бы платить за второй рогалик – его мне так и не принесли.

Она подвинула счет Дирку, тот неохотно взял его и вздохнул.

– Безобразие, – сказал он, – сплошная обдираловка. Еще и пятнадцать процентов за обслуживание! Просто издевательство. Спорим, у них даже ножа не допросишься.

Он обернулся и безо всякой надежды на успех попытался привлечь внимание хоть кого-нибудь из официантов, околачивающихся у стойки с сахарницами.

Салли Миллз взяла оба счета и попробовала подсчитать общую сумму на Дирковом калькуляторе.

– Получается «заливка желтым», – сказала она.

– Спасибо. Я возьму, если не возражаете, – сердито буркнул Дирк, забрал у нее «И-Цзин», засунул себе в карман и вновь принялся махать руками живописной толпе официантов.

– Зачем вам нож? – спросила Салли.

– Чтобы вскрыть вот это. – Дирк помахал большим, заклеенным липкой лентой конвертом.

– Сейчас достану, – сказала Салли и, улучив момент, когда сидящий за соседним столиком молодой человек отвернулся, быстро стащила у него нож.

– Я в долгу перед вами, – сказал Дирк, протягивая руку за ножом, однако Салли не спешила его отдавать.

– Что в конверте? – осведомилась она.

– Вы чересчур любопытны и бесцеремонны, юная леди! – воскликнул Дирк.

– А вы чересчур загадочны, – парировала Салли Миллз.

– Лишь в той степени, в какой это необходимо.

Салли хмыкнула, но так и не отдала нож.

– Что в конверте? – упорствовала она.

– Конверт не ваш, – заявил Дирк, – и его содержимое вас не касается.

– Но выглядит он весьма интересно. Что в нем?

– Узнаю, как только открою.

Она бросила на него подозрительный взгляд и выхватила конверт.

– Я настаиваю, чтобы вы… – запротестовал было Дирк, но не успел закончить.

– Ваше имя? – потребовала Салли.

– Меня зовут Джентли. Дирк Джентли.

– То есть вы не Джеффри Энсти и не кто-то из тех, чьи фамилии вычеркнуты? – Нахмурив брови, она рассматривала список.

– Нет, конечно.

– Стало быть, конверт не принадлежит и вам?

– Я… как бы это сказать…

– Ага! Значит, вы и сами чересчур… Как вы там говорили?

– Любопытный и бесцеремонный. Я этого не отрицаю. Но я – частный детектив. Мне платят, чтобы я проявлял любопытство и бесцеремонность, это моя профессия.

– Как печально. По-моему, куда веселее быть любопытным и бесцеремонным в свободное от работы время. Итак, вы – профессионал, а я всего лишь любитель, но любитель высокого класса. Вы не похожи на частного детектива.

– Никто из частных детективов не похож на частного детектива. Это одно из ключевых правил сыска.

– Но если никто из частных детективов не похож на частного детектива, откуда они знают, как им не следует выглядеть? По-моему, здесь какая-то неувязка.

– Да, однако это не тот вопрос, из-за которого я лишился бы сна, – раздраженно ответил Дирк. – В любом случае я отличаюсь от остальных частных детективов. В работе я использую холистический подход, а если точнее – хаотический. Провожу расследования, опираясь на фундаментальную взаимосвязь всех явлений.

Салли смотрела на него во все глаза.

– Каждая частичка во Вселенной, – увлеченно продолжал Дирк, заметно подобрев, ведь разговор коснулся его любимой темы, – действует на все остальные частички, каким бы ничтожным ни было это воздействие. Все в мире взаимосвязано. Взмах крыльев бабочки в Китае может повлиять на развитие шторма в Атлантике. Если бы я мог допросить ножку этого стола так, как это нужно мне, ну или этой ножке, она дала бы мне ответ на любой вопрос о Вселенной. Я могу задать первому попавшемуся любой вопрос, и ответ – или его отсутствие – каким-то образом все равно коснется проблемы, которую мне необходимо решить. Главное, правильно истолковать этот ответ. К примеру, вас я встретил совершенно случайно, но вполне возможно, у вас есть очень ценные для моего расследования сведения. Если бы я только знал, что именно спросить, но я не знаю. И если бы захотел, но я не хочу.

Он помолчал и добавил:

– Прошу, дайте мне конверт и нож.

– Вы говорите так, будто от этого зависит чья-то жизнь.

Дирк на миг отвел взгляд.

– Зависела, я бы сказал.

При этих словах над ними будто пронеслась туча.

Салли Миллз смягчилась и протянула Дирку конверт и нож. Весь ее запал вдруг испарился.

Нож оказался слишком тупым, а клейкая лента была налеплена не в меру толстым слоем. Дирк помучился несколько секунд, но так и не смог ее прорезать. Усталый и злой, он откинулся на спинку стула.

– Пойду спрошу, нет ли у них чего поострее, – сказал он и встал, не выпуская конверта из рук.

– Вам необходимо срочно заняться носом, – тихо произнесла Салли Миллз.

– Благодарю вас. – Дирк слегка поклонился.

Он взял счета и направился в глубь кафе. Там разместилась передвижная выставка официантов, которые встретили его достаточно прохладно, поскольку он не горел желанием добровольно накинуть еще некоторую сумму сверх обязательных пятнадцати процентов за обслуживание в знак личной признательности за острый нож. Его уведомили, что все остальные ножи у них такие же тупые. На этом разговор был окончен.

Дирк поблагодарил официантов и стал пробираться к выходу.

Рядом с Салли Миллз сидел юноша, у которого она давеча умыкнула нож. Дирк кивнул ей, но она так увлеклась разговором с новым знакомым, что не заметила.