Дуглас Адамс - Автостопом по Галактике. Опять в путь (сборник)

Б. Не воображайте, будто знаете, что такое компьютерный терминал.

Компьютерный терминал – это не громоздкий древний телевизор со стоящей перед ним пишущей машинкой. На деле это интерфейс, посредством которого тело и разум могут связываться со Вселенной и перемешивать ее кусочки.)

Так вот, Форд подбежал к терминалу, плюхнулся в кресло перед ним и окунулся в его Вселенную.

Эта Вселенная не походила на ту, которую он знал. Она отличалась топографической разнузданностью: неестественно высокие горы, головокружительно бездонные пропасти, луны, то и дело рассыпающиеся в стаи морских коньков, сложенные в три погибели миры, беззвучные океаны и прыгучие летучие фриксы-чириксы…

Форд собрал свою волю в комок. Задержал дыхание, зажмурился и вновь раскрыл глаза.

Вот, значит, где проводят время наши бухгалтеры. Наверняка в этот пейзаж вкладывалось содержания больше, чем видел глаз. Форд осторожно оглянулся, стараясь не утонуть в волнах чудес.

Покамест он не сориентировался в этой Вселенной. Он не знал даже законов, определявших ее пространственную структуру, или ее поведение. Пока он полагался только на инстинкт, а инстинкт советовал ему найти самую примечательную деталь ландшафта и двинуться к ней.

В стороне, на весьма значительном удалении – вакуум его разберет, в миле, в миллионе миль или в муравьином шажке от его носа, – вонзался в небо величественный горный пик, от которого, громоздясь друг на друга, ответвлялись агатисы [20], агломераты [21]и архимандриты [22].

Где ползком, где разбирая завалы, направился Форд к нему и спустя неопределенный, но по ощущению не имеющий окончательного предела промежуток времени достиг его.

Раскинув руки, изо всех сил цепляясь за корявую поверхность, он полз по горному склону. А удостоверившись, что держится крепко, сдуру посмотрел вниз.

Все время, что он барахтался, полз и разбирал завалы, расстояние до земли мало его беспокоило. Но стоило ему повиснуть, цепляясь за скалу, как душа у него ушла в пятки. Пальцы побелели от напряжения. Зубы, напрочь выйдя из повиновения, клацали и выворачивались в разные стороны. Глаза ввалились, а тошнота накатывала волнами.

Чудовищным усилием воли он заставил себя разжать пальцы и оттолкнуться от склона.

Он почувствовал, что отплывает все дальше от утеса. Более того, плывет – наперекор всем законам физики – вверх. Все выше, и выше, и выше…

Он расправил плечи, опустил руки, поднял глаза к небу, не мешая неведомой силе тянуть его наверх…

Постепенно (неизвестно сколько времени прошло в этой иллюзорной Вселенной) перед ним вновь вырос утес, за который можно было уцепиться, по которому можно было лезть вверх.

Он уцепился и полез.

Начал пыхтеть – утомительное дело, это лазанье.

Прижался к утесу – неизвестно, для того ли, чтобы не упасть или, наоборот, чтобы оттолкнуться как следует. Нет, ему просто надо было вцепиться во что-нибудь, чтобы еще раз оглядеться в этом мире.

От высоты голова вновь пошла у него кругом и кружилась до тех пор, пока он не очнулся, зажмурившись, жалобно хныча, цепляясь за чудовищную стену утеса.

Форд снова вернул себе контроль над своим дыханием. Несколько раз медленно и внятно повторил себе, что находится всего лишь в вымышленном, графическом мире. В мнимой Вселенной. В иллюзорной реальности. Он может в любой момент выйти из нее.

И вышел.

Он сидел в синем кресле из обтянутого кожзаменителем поролона напротив компьютерного терминала.

Форд расслабился.

Он снова цеплялся за почти отвесную поверхность головокружительно высокого утеса.

Высота-то ладно… Вот только бы ландшафт внизу не трепетал бы так и не колыхался бы.

Надо держаться. Не за скалу – скала это иллюзия. Надо удержать ситуацию под контролем, посмотреть на мир, где он находился, без эмоциональных помех.

В то мгновение, когда он был готов еще раз оттолкнуться от скалы, он неожиданно догадался, что надо отринуть саму идею скалы. Теперь он сидел спокойно, вновь дышал ровно и с интересом разглядывал окружающий мир – разглядывал как хозяин.

Он находился в четырехмерной топологической модели финансовой структуры «Путеводителя». Вероятно, с минуты на минуту кто-то или что-то поинтересуется, что он здесь делает.

А кстати, вот и они.

Вихляясь в иллюзорном пространстве, к нему приближался косяк противных на вид существ с маленькими коническими головками, острыми, как отточенные карандаши, усиками и медным взглядом. Еще издалека слышались их скрипучие голоса, вопрошающие, кто он, что он здесь делает, какой у него допуск, какой допуск у допустившего его сюда агента, какой у него объем бедер и охват лодыжки… и т. д. и т. п. С ног до головы его ощупал лазерный луч – бесцеремонно, будто какую-нибудь пачку печенья на контроле в супермаркете. Тяжелых лазерных ружей на него пока не наводили. Тот факт, что все происходило в иллюзорном пространстве, ничего не менял: иллюзорный лазер разит в иллюзорном пространстве наповал, ибо все мы живы, пока кажемся себе живыми, и умираем, когда нам начинает казаться, что мы мертвы.

Сняв лазерные отпечатки пальцев, сетчатки глаза, структуры волос, существа чрезвычайно возбудились. На Форда обрушился град вопросов сугубо личного характера. Скрипучие голоса от возбуждения срывались на визг. К шее Форда потянулся маленький серебристый скальпель. И тут Форд, затаив дыхание и сотворив про себя молитву, вынул из кармана «Идент-и-Прост» Ванн Харла и помахал им перед носом у всей этой братии.

И сразу воцарилась тишина.

Весь косяк маленьких виртуальных стражей вытянулся по стойке «смирно».

– Рады вас видеть, мистер Харл, – хором выкрикнули они. – Мы можем вам чем-нибудь помочь?

Форд растянул губы в зловредной ухмылке.

– А знаете что… – произнес он. – Как ни странно, очень даже можете!

Пять минут спустя он покинул компьютерный центр.

Тридцать секунд у него ушло на саму работу и еще три минуты на то, чтобы замести следы. В мнимой Вселенной он мог творить все, что угодно. Или почти все. Он мог сам себе передать права на владение всей организацией, но это вряд ли сошло бы ему с рук. И вообще, еще чего не хватало! Жуткий груз ответственности, работа от утра до утра, не говоря уж о неизбежном судебном преследовании по обвинению в злостном мошенничестве и последующем прозябании в тюрьме. Нет, ему нужно было совершить то, чего не заметит никто, кроме компьютера. Именно эта операция и заняла тридцать секунд.

Остальные три минуты ушли на введение в компьютер программы, заставившей машину напрочь позабыть все, что она успела заметить за эти тридцать секунд.

В компьютер надо было вложить сознательное желание игнорировать Форда, а там уж электронный мозг сам разберется, куда запрятать нежеланную информацию. Эту тактику программирования Форд позаимствовал у политиков: любой нормальный человек, избранный на высокую должность, волей-неволей вынужден блокировать целые фрагменты памяти и совести.