Орсон Скотт Кард - Тень Эндера

Петра очнулась от обморочного сна только к концу сражения. Она обнаружила, что контроль над ее флотилией передан другому, а микрофон отключен. Когда микрофон снова включили, все услышали горькие рыдания Петры:

– Простите меня… простите… скажите Эндеру, что мне стыдно… он не слышит меня… простите…

Боб поймал ее еще до того, как она успела дойти до своей комнаты. Она шатаясь шла по туннелю, время от времени останавливалась, чтобы уткнуться лицом в каменную стену. По лицу струились потоки слез, мешавшие видеть, так что кое-где ей приходилось идти ощупью. Боб подошел к ней и тронул за плечо. Петра со злостью отшвырнула его руку.

– Петра, – сказал Боб, – усталость – это усталость. Нельзя не заснуть, если мозг отключается.

– Это мой мозг отключается, а не твой! Тебе не понять, какое это ужасное ощущение! Ты такой умный, что можешь делать серьезные дела и одновременно играть в шахматы!

– Петра, Эндер нагружает на тебя слишком много, он не дает тебе ни минуты отдыха.

– Он тоже не отдыхает… и я не вижу его…

– Да, вы оба устали. Прошло немало секунд после того, как стало ясно, что с твоей флотилией происходит что-то неладное, и кто-то обратил на это внимание Эндера. Но и тогда он сначала стал будить тебя, а уж потом передал контроль Тому. Если бы он принял меры сразу, у тебя осталось бы шесть кораблей, а не два.

– Это ты указал ему! Ты следил за мной! Ты проверял меня!

– Петра, я слежу за всеми.

– Ты говорил, что веришь мне, а на самом деле не веришь! И ты прав – мне нельзя верить!

Она снова уткнулась лицом в каменную стену и снова разразилась горькими рыданиями.

Откуда-то взялись два офицера, которые увели Петру. Но не в ее комнату.

После этого случая Боба вызвал к себе полковник Графф.

– Ты хорошо справился со своим делом, – сказал полковник. – Вот для этого-то ты тут и находишься.

– Я тоже не проявил нужной сноровки, – ответил Боб.

– Ты наблюдал. Ты увидел, что план сражения под угрозой, и обратил на это внимание Эндера. Ты выполнил свою работу. Другие ребята ничего не заметили, и я знаю, что их отношение ранит тебя.

– Меня не колышет, что они там замечают.

– Но ты свой долг исполнил. В этой битве ты предотвратил проход по центру.

– Мне непонятен смысл этого выражения.

– Это такой футбольный термин. Ах, я совсем забыл, что на улицах Роттердама эта игра не в большом фаворе.

– Можно я пойду высплюсь?

– Одну минуту, Боб. Эндер выдыхается. Он совершает ошибки. Все это гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Будь готов прийти ему на помощь. Ты же видел, что произошло с Петрой.

– Мы все выдыхаемся.

– Да, и Эндер тоже. Даже хуже других. Он плачет во сне. Ему снятся кошмары. Он бормочет, что Мэйзер шпионит за его снами и узнает из них о планах, разработанных Эндером.

– Вы хотите сказать, что он сходит с ума?

– Я хочу сказать, что единственный человек, которого он заставляет работать еще тяжелее, чем Петру, – это он сам. Прикрой его, Боб. Встань рядом.

– Я и так стою рядом.

– Ты все время раздражен, Боб.

Слова Граффа ошеломили Боба. Сначала он подумал: «Нет, я не злюсь». А потом: «Неужели?»

– Эндер не дает тебе сколько-нибудь важных поручений, а после Игры недоволен тобой, Боб. Но это не вина Эндера. Мэйзер сказал ему, что сомневается в твоей способности руководить большим количеством кораблей. Вот почему ты не получаешь сложных и интересных поручений. Дело не в том, что Эндер верит Мэйзеру на слово. Но все, что ты делаешь, Эндер рассматривает через призму недоверия Мэйзера к тебе.

– Мэйзер Рэкхем думает, что я…

– Мэйзер Рэкхем точно знает, кто ты есть и на что ты способен. Это мы не хотим, чтобы Эндер поручал тебе нечто настолько трудное, что ты не сможешь следить за общим ходом игры. И нам это нужно сделать так, чтобы Эндер даже не заподозрил, что ты его дублер.

– Так зачем же вы мне все это говорите?

– Когда этот тест завершится и вы приступите к несению реальной службы, мы расскажем Эндеру обо всем, что ты сделал, и почему Мэйзер сделал то, что сделал. Я знаю, как важно для тебя доверие Эндера, и не хочу, чтобы ты страдал так, как страдаешь сейчас. Вот поэтому я и хочу, чтобы ты знал, почему мы так поступаем.

– Откуда у вас такая внезапная тяга говорить правду?

– Потому что, как мне кажется, сейчас для тебя лучше знать ее.

– Что ж, пожалуй. Мне действительно лучше поверить вам. Не важно, правда это или нет. Возможно, вы все врете. Так узнал ли я что-либо полезное из нашего разговора? Как вы полагаете?

– Верь в то, чего тебе больше хочется, Боб.

Целых два дня Петра на тренировках не присутствовала.

Когда она вернулась, то Эндер, разумеется, больше не давал ей важных поручений. Со своими обязанностями Петра справлялась, но ее былой пламенный энтузиазм исчез. Сердце Петры было разбито.

Но черт побери, она все же выспалась пару суток! Остальные ей даже немного завидовали из-за этого, хотя ни за какие коврижки не захотели бы оказаться на ее месте. Независимо от того, кто в какого бога верил, они все молили: «Не дай случиться со мной такому». Но одновременно они твердили и другую молитву: «О дай мне немного поспать, пошли мне хотя бы один день, когда мне не надо будет думать об этой треклятой Игре!»

А тестирование все продолжалось. «Сколько же миров, – думал Боб, – эти недоноски колонизировали, прежде чем наткнулись на Землю? И какой толк от того, что мы уничтожаем их флоты, если мы не можем колонизировать эти планеты? Конечно, мы можем оставить рядом свои корабли, которые будут сбивать все, что попробует подняться с поверхности этих небесных тел».

Петра была не единственной, сошедшей с круга. Влад впал в кататонию, и его не могли разбудить. Докторам потребовалось три дня, чтобы вернуть ему сознание, но, в отличие от Петры, он не вернулся к мониторам – у него пропала способность к концентрации внимания.

Боб ждал, что за Владом последует и Бешеный Том, но тот, несмотря на свою кличку, по мере того как слабел, становился все более разумным. Свалился же Муха Моло, который вдруг начал хохотать, потеряв контроль над своей флотилией. Эндер его тут же отключил и передал на этот раз флотилию Мухи под команду Боба. Муха вернулся уже на следующий день без всяких объяснений, но все подумали, что давать ему серьезные поручения больше не следует.

А Боб между тем все больше убеждался в том, что внимание Эндера слабеет. Приказы от него поступали со все более продолжительными паузами, а два раза они были сформулированы очень невнятно. Боб немедленно передал их в более доходчивой форме, а Эндер даже не узнал, что получился такой конфуз. Зато ребята убедились, что Боб зорко следит за всей Игрой, а отнюдь не только за своим сектором. Возможно, они даже наблюдали, что Боб во время Игры иногда задает уточняющие вопросы или делает замечания, которые заставляют Эндера встряхнуться и обратить внимание на что-то, что он должен был заметить гораздо раньше. И все это делалось так мягко, что никому и в голову прийти не могло, что Боб кого-то поправляет. Теперь после Игры случалось и так, что к нему подходили два-три паренька из старших, чтоб поболтать. Так, ничего особенного. Просто похлопают по плечу или по спине и скажут пару слов: «Хорошо сыграли», или «Здорово сработано», или «Держи хвост морковкой. Спасибо, Боб».