Райчел Мид - Гнев истинной валькирии

Мэй затрясло от волнения, и она принялась лихорадочно считать, сопоставляя эту цифру с расстоянием до усадьбы Карла. Выяснилось, что пересечение с ведущей к домику дорогой было совсем близко! Неужели такое возможно? Что это? Невероятная случайность! Как получилось, что она оказалась невозможно близко к салону, где держали ее племянницу? Тут все исчезло, и она снова оказалась в комнате Джастина. Женский голос произнес: «Ты думаешь совсем как человек. Случайность? Нет, конечно. Неужели ты не знала, что я присматриваю за тобой?»

Сердце Мэй бешено билось. Она ошеломленно всматривалась в затопившую комнату темноту. На ладони не осталось ни царапины. Луна в окне оставалась на прежнем месте. Значит, прошло не слишком много времени, не то что в прошлый раз. Даже полночь не наступила. Если принять, что явленное в видении – правда, сколько ей идти до салона? Час? Не больше… Она должна выбраться из усадьбы. И тут она вспомнила отчаянный шепот Ханны: «В вашу ванну ведет подземный ход, я могла бы пробраться туда сегодня ночью!»

А вдруг так и есть? Мэй бесшумно выскользнула из спальни в гостиную, из которой можно было пройти в три ванные комнаты. Мэй обыскала две, пока не обнаружила искомое: дверку в задней стене стенного шкафа. Она оказалась отпертой и вела в тесный туннель с низким потолком – преторианке пришлось пригнуться, чтобы пролезть внутрь. Хотя бы на четвереньках не придется ползти… Стены, пол были сплошь земляные, фонарика у нее при себе не было, приходилось ориентироваться на ощупь. Она дошла до конца туннеля и уперлась в земляную стену с лесенкой, которая вела к люку. Осторожно забралась наверх и приоткрыла крышку, вглядываясь в щелочку. Ход вел на улицу, сверху на люк навалили каких-то сухих веток для маскировки. Судя по всему, она оказалась на задах усадьбы. Сообразив, где находится, Мэй скользнула вниз и вернулась в спальню.

Джастин все еще крепко спал, она быстро перерыла его одежду, натянула штаны и длинный пиджак. Великоват, зато скроен по мужской мерке, а ей того и надо. Мэй завязала волосы в тугой узел и прикрыла их широкополой шляпой в аркадийском стиле – Карл подарил такие каждому джемману. Конечно, если будут приглядываться, за мужчину ее не примут. Но она надеялась, что в темноте на нее никто не обратит внимания. Напоследок она нацарапала в блокноте, который ей выдали в храме, короткую записку на китайском. Оставалось надеяться, что Джастин успеет прочесть, прежде чем поднимет тревогу: «Жди меня». Ну что ж, теперь – вперед!

Задний двор усадьбы окружала электроизгородь, а вдалеке она заметила охранника с собакой. Хозяйский сын это или кто-то из наемных рабочих, разглядеть не получилось. Хорошо, что он далеко и ее не увидел. Над оградой склонялось дерево, Мэй быстро перелезла по нему на ту сторону и спрыгнула. Обычный человек мог бы пострадать, но имплант сработал безупречно, она приземлилась без проблем, сориентировалась на местности и пошла к шоссе.

Мэй старалась держаться ближе к обочине, надеясь, что для пассажиров едущих мимо машин она выглядит как мужчина. Расчеты оказались правильными: через час быстрой ходьбы она увидела тот самый дорожный знак и ответвляющуюся узкую дорожку. А дальше ее глазам предстал тот самый дом из видения – вот только красного бархатного флага на нем не было. Она вспомнила слова Джастина: «Когда у них появляются девушки «на продажу», в смысле те, что уже достигли зрелости, они вывешивают над дверью красный бархатный флаг». В видении салон показал свою истинную суть, но на данный момент девочки в нем еще находились в относительной безопасности. Что и говорить, в этой стране ни одна женщина не могла себя чувствовать в полной безопасности… Мэй сошла с дороги и пошла через рощу, заходя с тыла. Хозяева не стали раскошеливаться на дорогую электроизгородь, как Карл, а просто обнесли строение колючей проволокой и обрезали ветви у всех близко стоявших деревьев. Поскольку инструментов для перерезания проволоки у Мэй с собой не было, пришлось прибегнуть к неприятному, но неизбежному способу – подтягиваться на руках.

Рукава пиджака были длинными, поэтому она натянула ткань на ладони, а ботинки на толстой подошве неплохо защитили ноги. Медленно, очень осторожно и терпеливо она лезла вверх – и наконец сумела перебраться на другую сторону, причем с минимальными царапинами. В отличие от усадьбы Карла здесь собак не держали. Зато Мэй вскоре наткнулась на другое серьезное препятствие: в дом вела единственная дверь. Интересно, почему? Чтобы девочки не сбежали или чтобы чужаки не влезли? Трудно сказать, но Мэй искренне надеялась, что здесь никогда не приключится пожар.

Она подобралась к входной двери – та оказалась не запертой, а следующая легкая дверь с москитной сеткой была только прикрыта. Заглянув внутрь, Мэй поняла: эти люди живут гораздо скромнее, чем семья Карла. Стены из неструганых досок, бетонные полы… Лампочка под потолком, и больше никаких признаков цивилизации. За столом из корявых сосновых плашек играли в карты двое мужчин, и у каждого под рукой лежала куча оружия. Увидев пистолеты, Мэй оторопела, а потом вспомнила: в Аркадии совсем другие законы, и ношение оружия частными лицами не возбранялось. Это были устаревшие модели, но у Мэй прямо руки зачесались: эх, ствол бы решил сразу все проблемы…

«Нет. Никакой стрельбы. Мне нужна информация, только информация».

Как же попасть внутрь, когда тут сидят эти двое? Пока она ломала голову над этим, один из мужчин грубо окликнул кого-то. Из смежной комнаты вышла девушка. Мэй удивленно поморщилась. На девушке – судя по виду, ей едва исполнилось двадцать – болталось оборванное платье. А самое страшное, все ее лицо изуродовал «Каин» – да так, что смотреть было невозможно. Ничего ужаснее Мэй ни в Аркадии, ни где бы то ни было не видела. Таких последствий «Каина» в РОСА уже давно не наблюдалось, а если кто-то и рождался с ними, люди с удовольствием прибегали к услугам пластических хирургов. Естественно, здесь это все было под строжайшим запретом.

Мужчина, позвавший девушку, отложил оружие и близко подошел к ней. Причем он явно знал, что делал. Девушка покорно уткнулась глазами в пол. Он потрепал ее по щеке и что-то сказал, а его приятель издевательски расхохотался. Затем мужчина взял девушку за руку и повел прочь из комнаты. Они вышли, а тот, что остался сидеть, оглянулся на дверь, в которой исчезли эти двое. Удостоверившись, что остался в полном одиночестве, вытащил из кармана фляжку. Сделал несколько больших глотков, а потом принялся читать газету. Газета оказалась – надо же! – бумажной, поэтому держал он ее двумя руками. А оружие осталось лежать в стороне.

Если зазевавшийся охранник – это все, чего приходится ждать от удачи, Мэй воспользуется этим шансом. Она отодвинулась от двери и, быстро прикинув разделяющее расстояние, пошла за камнем. Вернулась с булыжником величиной с ладонь, постояла, сосредоточилась – и бросилась вперед. Охранник ничего не заметил: Мэй бесшумно открыла дверь и проникла в комнату раньше, чем он смог оглянуться. Удар пришелся прямо в затылок, и точно такой силы, чтобы не убить, а оглушить. У Мэй даже получилось не ранить его до крови – хотя шишки ему не избежать… Она аккуратно уложила его лицом на сложенные на столе руки, а фляжку поставила рядом. Конечно, если повезет, его товарищ решит, что дружок напился. Но рассчитывать на это особо не стоило. К тому же она не собиралась оставлять следы ночного визита. Возможно, они сообразят, что в доме побывал чужой, но не поймут, кто и зачем приходил. Мэй ведь не собирается что-то брать или общаться с девочками…