Уильям Гибсон - Периферийные устройства

Зажглись фонари. За освещенными витринами ждали покупателей автоматы, гомункулы, изредка люди – лично или через перифералей. Недертон когда-то знал девушку, которая работала в магазине неподалеку, но не мог вспомнить ни ее имени, ни названия улицы.

– Я за тебя волнуюсь, – сказала прокатка. – Творится что-то странное.

Они проходили мимо витрины, за которой митикоида в амазонке складывала шарфы.

– Как ты терпишь бороду? – спросила прокатка, трогая пальцем щеку.

– У меня ее нет.

– Я имела в виду, после того, как она сбрита. Мне взвыть хочется.

– Как я понимаю, это не то, что тебя сильнее всего заботит в моем случае.

Прокатка ничего не ответила. На ней были коричневые полусапожки с эластичными вставками на голенище.

От входа в здание рынка прокатка направилась к лестнице вниз, и Недертон решил, что это и впрямь Рейни. Хотя не сказать, что он раньше сильно сомневался.

– У нас будет немного приватности, пусть и чисто символической, – сказала перифераль.

Они как раз спустились с лестницы к узкой галерее. Бар «Менады» был, по обыкновению, пуст. За стойкой митикоида протирала бокалы.

– Хорошо. – Недертон прошел вперед и обратился к митикоиде: – Мы сядем в кабинете. Двойной виски. Обычный. Мой друг не пьет.

– Да, сэр.

Темно-бордовые занавеси напомнили Недертону ярмарочный шатер Тлен. Как только митикоида принесла виски, он их задернул.

– Говорят, что это ты, – сказала прокатка.

– Что я?

– Убил Аэлиту.

– Кто говорит?

– Думаю, американцы.

– У тебя есть доказательства, что она убита? Исчезла, да, но убита… – Он отпил виски.

– Анонимная кампания по очернению. Тщательно срежиссированная. Твое имя начало всплывать в желтых трансляциях.

– Ты правда не знаешь, кто за ней стоит?

– Даэдра? Может, она на тебя злится.

– На нас. Она злится на нас.

– Это серьезно, Уилф.

– И смешно. Даэдра все погубила. Сознательно. Ты там была. Видела, что произошло. Она его убила.

– И пожалуйста, не напивайся.

– Вообще-то, я в последнее время пью гораздо меньше. За что Даэдре на меня злиться?

– Не знаю. Но это именно те последствия, которых я надеялась избежать.

– Извините, сэр, – проговорила митикоида по другую сторону занавеса. – К вам посетитель.

– Ты кому-то сказал о нашей встрече? – Зеленые глаза расширились.

– Нет.

– Сэр? – спросила митикоида.

– Если кто-нибудь проделает дырку в этой штуке… – Прокатка похлопала себя по груди через куртку из вощеного хлопка, – я проснусь на диване. Твое положение куда менее завидно.

Недертон для храбрости глотнул виски и раздвинул занавеси.

– Извините за вторжение, – сказала Лоубир, – но у меня, увы, не оставалось выбора.

На ней был ворсистый твидовый жакет и такая же юбка. Недертону подумалось, что они с перифералью Рейни одеты в одном стиле.

– Позвольте к вам присоединиться, – продолжала Лоубир.

Митикоида внесла еще стул.

– Мисс Рейни, – сказала Лоубир, – я инспектор Эйнсли Лоубир из Лондонской полиции. Вам известно, что юридически вы присутствуете здесь согласно Акту об андроидных аватарах?

– Да, – кисло ответила прокатка.

– Канадские законы рассматривают физическое телеприсутствие как особый случай, мы – нет. – Лоубир села. – Воды без газа, – сказала она митикоиде, потом, глянув на нижний этаж рынка, обратилась к Недертону: – Занавеси лучше не задергивать.

– Почему?

– Возможно, кое-кто на вас охотится, мистер Недертон.

Прокатка подняла брови.

– Кто? – спросил Недертон, жалея, что не заказал тройную порцию виски.

– Мы не знаем, – ответила Лоубир. – Нам сообщили, что недавно в прокате взята перифераль, которая потенциально может служить оружием. Общественность не догадывается, насколько тщательно отслеживаются такие операции. Мы знаем, что упомянутая перифераль поблизости, и предполагаем, что цель – вы.

– Я же тебе говорила, – сказала прокатка Недертону.

– Могу ли я полюбопытствовать, почему вы считаете, что мистеру Недертону грозит опасность? – спросила Лоубир.

Митикоида поставила перед ней стакан воды.

– Очевидно, можете, – ответила прокатка, вполне успешно передавая расстройство Рейни. – Полиция, Уилф. Ты мне не сказал.

– Я собирался.

– Вы были коллегой мистера Недертона в истории с Мусорным пятном. Вас тоже уволили? – Лоубир отпила воды.

– Мне разрешили уйти по собственному желанию, но только из проекта. Я – профессиональный чиновник.

– Я тоже, – сказала Лоубир, – и присутствую здесь в официальном качестве. А вы?

Зеленые глаза пристально разглядывали инспектора.

– Нет. Я здесь как частное лицо.

– Участвуете ли вы в продолжении бывшего проекта?

– Я не вправе это обсуждать, – ответила прокатка.

– Однако вы здесь, встречаетесь с мистером Недертоном и выражаете беспокойство по поводу его безопасности.

– Она сказала, американцы распространяют слухи, будто я убил Аэлиту, – неожиданно для себя выложил Недертон.

– Нет, – поправила прокатка. – Я сказала, что с наибольшей вероятностью это они.

– Ты сказала, что подозреваешь Даэдру.

Недертон допил виски и огляделся в поисках митикоиды.

– Мы знаем о распускаемых слухах, но у нас нет уверенности касательно их источника. – Лоубир вновь обвела взглядом этаж. – Ах ты господи, – сказала она, торопливо встала и открыла коричневую сумочку. – Боюсь, нам придется отсюда уйти.

Она достала корпоративную карточку и протянула митикоиде, которая подошла мгновением раньше, словно ее вызвали. Митикоида взяла карточку двумя руками, поклонилась и быстро ушла. Лоубир опять сунула руку в сумочку и достала цилиндрик из рифленой слоновой кости с золотой крышечкой – не то тюбик роскошной губной помады, не то аэрозольный баллончик. В следующий миг предмет трансформировался в рифленую костяную палочку, увенчанную золотой короной. Жезл пристава, надо полагать. Недертон впервые такой видел.

– Следуйте за мной, пожалуйста, – сказала Лоубир.

Перифераль Рейни поднялась. Недертон глянул на пустой стакан и начал вставать. Тут жезл трансформировался в богато украшенный пистолет с длинным золоченым стволом и рукоятью слоновой кости. Лоубир подняла его, прицелилась и выстрелила. Грянул взрыв, но где-то на этаже; пистолет не издал ни звука. Все стихло. В звенящей тишине был слышен град мелких осколков о стены и мощеный пол. Потом кто-то закричал.

– Дьявол, – обеспокоенно и чуть удивленно проговорила Лоубир; пистолет вновь превратился в жезл. – Идемте.

Они вышли из бара «Менады». Крики не умолкали.

Леон у стойки «Джиммис» заканчивал второй завтрак. Флинн села рядом. Сейчас Леон должен был сняться в рекламном ролике (это входило в условия лотереи) вместе с тем, как он выразился, «гондоном», у которого купил билет. Бертон привез их на машине.