Уильям Гибсон - Периферийные устройства

– Зачем?

– Зачем бы ни было, она явно торопится.

Тлен тронула полированную деревянную панель, которая тут же сдвинулась. За панелью был пульт управления. Тлен чего-то коснулась, и Недертон почувствовал легкий ветерок.

– Душно, – объяснила Тлен.

– Считается, что наш офис в Колумбии.

– В Колумбии точно были кондиционеры. Лоубир велела отпечатать для вас обоих несколько разных костюмов, часть – определенно не для сидения здесь. Она отправится гулять по Лондону. С тобой.

– Она заказала мне одежду?

– И очень кстати. Сейчас ты не похож на сотрудника фирмы.

– В первом разговоре Флинн предположила, что я – персонаж в игре, в которую она якобы играет.

– Мы сказали ее брату, что это игра.

– Стоит сказать ей правду.

Тлен промолчала, только поглядела на него.

– Что ты так на меня смотришь? – спросил Недертон.

– Гадаю, произносил ли ты когда-нибудь эту фразу.

– Зачем ее обманывать? Она умная. Догадается.

– Не знаю, будет ли так лучше стратегически, – сказала Тлен.

– Тогда дайте ей еще денег. Вам принадлежат все деньги ее мира или будут принадлежать, и здесь вы их все равно тратить не можете. Расскажите ей правду и удвойте жалованье. Мы – щедрое будущее.

Тлен повела глазами вверх и влево. Защебетала на синтетическом языке, которого не существовало мгновение назад. Глянула на Недертона:

– Сходи в душ. У тебя вид липкий. Твоя одежда в шкафу слева, в дальнем конце.

– Лоубир выбирала?

– Нет, я с ее подсказкой.

Черное, решил Недертон, если только Лоубир не запланировала что-нибудь менее официальное.

– Я начинаю чувствовать себя частью системы, – сказал он.

– Знаю, как бы я это назвала.

– Как?

– Реализмом, – ответила Тлен. – На ближайшее время ты нам нужен.

В прокатной машине Мейкона пахло свежеотпечатанной электроникой – как от телика, когда Мейкон отдал его, новехонький, в закусочной «Мегамарта». Часа через два запах выветривался.

– Ты не рассчитывал закончить до завтрашнего дня, – сказала Флинн.

– Нам помогли ребята из «Самофаба». Мы одолжили им принтер.

– Вы печатаете леваки в «Самофабе»?

– Это не леваки, – подал голос Эдвард с заднего сиденья. – Просто что-то необычное.

– «Самофаб» – сетка и принадлежит «Меге», – не успокоилась Флинн.

– Мой двоюродный брат работает там старшим смены на полставки, – сказал Мейкон. – И да, обычно к нему не подкатить, но твой брат сделал очень заманчивое предложение. Правда, единственный подходящий полимер у них выглядит как сахарная глазурь. Обычно он идет на рождественские украшения, но отлично соединяется с кожно-электрической частью, так что у тебя будет венец Белоснежки. Тоже хорошо, потому что никто в «Самофабе» не понял, что мы печатаем.

– Что за кожно-электрическая часть?

– Которая на лбу. Первый экземпляр был черновой, для него пришлось бы выбрить тебе на затылке полосу в два дюйма шириной.

– Нет уж нафиг.

– Вот и мы подумали, что ты так скажешь, поэтому взяли тот китайский полимер. Теперь достаточно будет контакта через лоб, просто смочишь его хорошенько соляным раствором.

– Ты сказал, это игровой контроллер.

– Бесконтактный интерфейс для телеприсутствия.

– Ты на себе попробовал?

– Не мог. Не с чем пробовать. У твоих друзей есть что-то, чем ты должна управлять, но они не дали нам проверить на себе. Управляешь лежа, иначе тебя может переклинить.

– В каком смысле?

– Если заработает, а вроде должно, ты будешь контролировать их устройство с полным диапазоном движений, но твое тело двигаться не будет. Интересно, как это происходит.

– Чем интересно?

– Мы не нашли почти никаких похожих патентов. Если бы такие патенты существовали, то были бы очень дорогими. Очень.

– Может, что-нибудь военное, – сказал Эдвард сзади.

Они проехали половину Портер-роуд, и Флинн уже не могла точно сообразить, где стояла белая палатка и дроны вынюхивали следы от Коннеровых шин.

Справа тянулись поля, на которые она почти не глядела, и кривые, поломанные ураганом сосны. По левую сторону дороги склон уходил вниз, к ручью, возле которого стоял трейлер Бертона. Скоро в сумерках впереди уже должны были показаться верхушки деревьев перед домом.

– Вам сказали, что я должна буду делать?

– Нет, – ответил Мейкон. – Мы просто волшебные башмачники. На бал отправляешься ты.

– Сомневаюсь, что на бал.

– Погоди, увидишь корону, которую мы тебе сделали.

Флинн не стала продолжать разговор и задумалась о том, что Дженис сказала насчет Корбелла Пиккета и Томми. Стена дома, где раньше была дилерская фирма, и сейчас гласила «КОРБЕЛЛ ПИККЕТ ТЕСЛА», но гласила некрашеным бетоном на месте отвалившихся букв из алюминия и углеволокна.

У ворот их ждал Карлос.

– Твоя мама сейчас обедает вместе с Леоном и Райсом, – сказал он, когда Флинн начала вылезать из машины. – Ела что-нибудь недавно?

– Нет. А что там на обед?

– Они просили тебя не есть, – сказал Карлос. «Они» означало тех, кто платит деньги; ничего другого он, скорее всего, не знал. – Говорят, в противном случае в первый раз может и стошнить.

Флинн вспомнила, что он состоит в добровольческой медицинской службе.

– О’кей.

Мейкон и Эдвард разгружали багажник. Два вещмешка из дайнимы – синие, как хирургические перчатки, три новенькие картонные коробки с логотипом «Самофаба».

– Помощь нужна? Могу кого-нибудь позвать. Мне нужны обе руки вот для этого. – Карлос указал на буллпап, висевший у него на уровне пояса. Ствол щетинился насадками, назначения которых Флинн угадать не могла.

– Не-а, – ответил Мейкон. Они с Эдвардом уже закинули на плечи по хрустящему вещмешку. Эдвард взял две картонные коробки, Мейкон одну большую. По виду все было совсем не тяжелое. – Нести в трейлер, да?

– Бертон там, – ответил Карлос и рукой показал Флинн идти туда же.

Ей вспомнился вечер, когда брат уезжал в Дэвисвилл. Такое же освещение: солнце почти село, луна еще не встала.

В трейлере горел свет. Подойдя ближе, Флинн увидела Бертона у закрытой двери. Он курил трубку, и красный огонек из чашечки озарял нижнюю половину его лица. Повеяло табаком.

– Если ты курил внутри, убью нафиг.

Бертон ухмыльнулся, не вынимая трубку изо рта. Она была дешевая, голландская, из белой глины, с длинным чубуком, который ломается в первые же дни, так что остается короткая трубочка, как у мультяшных матросов. Бертон вынул ее изо рта:

– Я не курю. И не начинал.

– Ты только что курил. Теперь начинай бросать.

Он поднял ногу, согнув ее в колене, и выбил трубку о подошву. Комочек горящего самосада выпал на дорожку, и Бертон его затоптал.

– Дайте нам минуту на подготовку, – сказал Мейкон.