Уильям Гибсон - Периферийные устройства

– А еще подушек нет? – спросил он.

– Нет, – ответила Флинн. – Сложи ее пополам. Их логин у вас есть?

– Да. – Мейкон достал пластиковую трубочку, показал Флинн логотип «Фарма-Джона». – Будет круто.

– Все это обещают, – сказала она; Мейкон набрал соляной пасты на палец. – Смотри, чтобы в глаза не попало.

Он мазнул ей лоб прохладной влажной пастой, будто в каком-то странном и потенциально нежеланном благословении. Потом взял контроллер:

– Убери волосы со лба.

Флинн послушалась, и Мейкон опустил контроллер ей на лоб:

– Плотно прилегает?

– Вроде да. Только давит. Спереди.

– Мы так думаем, что настоящая штука должна весить как одноразовые солнцезащитные очки, но мы отпечатали что можно было за такое короткое время на наших принтерах. Нигде не жмет?

– Нет.

– Отлично. Значит, тяжелый? Я буду придерживать его, а ты ложись, медленно. Эдвард поправит подушку. Готова? Начали.

Флинн легла на спину и вытянула ноги.

– Не подноси руки к голове, не трогай лицо, чтобы не задеть провод, хорошо? – сказал Мейкон.

– Хорошо.

– Питание идет от нашего аккумулятора.

– Зачем?

– Тоже доктор прописал.

Флинн, не поворачивая головы, перевела взгляд на Эдварда, потом обратно на Мейкона.

– Ну? – спросила она.

Мейкон крепко стиснул ее правое запястье и сказал:

– Если что-нибудь пойдет не так, мы сразу все отрубим. Мы встроили несколько простейших датчиков, от себя. Жизненно важные функции.

Он выпустил ее руку.

– Что я должна делать?

– Закрой глаза и считай от пятнадцати назад. Примерно на десяти тряхнет.

– Тряхнет?

– Так она сказала. Не открывай глаза, считай до нуля. Потом открой их. Если мы увидим, что ты их открыла, значит не сработало.

– Ладно, только ждите, пока я не скажу: «Начали».

Задержав дыхание, Флинн глянула вверх и вправо: окно, стена. Вверх: потолок, светящиеся трубочки в полимере. В сторону ног: дисплей Бертона, Эдвард. Влево: Мейкон, за ним закрытая дверь.

– Начали, – сказала она, закрывая глаза – Пятнадцать. Четырнадцать. Тринадцать. Двенадцать. Одиннадцать. Десять.

Чпок.

Цвет как гаптические шрамы у Бертона, только Флинн ощущала его вибрацией в зубах.

– Девять. Восемь. Семь. Шесть.

Не сработало. Ничего не происходило.

– Пять. Четыре. Три.

Надо сказать ребятам, что ничего не вышло.

– Два, один, ноль.

Она открыла глаза.

Плоский потолок уехал вверх, лакированный, на шесть футов выше, чем в трейлере. Комната поплыла, стала другой, вес короны исчез, в животе все перевернулось. Глаза женщины, близко, двоятся.

Флинн не помнила, как села. Она увидела свои руки. Нет, не свои. Чужие.

– Если понадобится, – сказала женщина, держа круглый стальной контейнер. – В тебе нет ничего, кроме воды.

Флинн нагнулась над контейнером, увидела в зеркальном дне чужое лицо. Застыла. Чертыхнулась. Чужие губы двигались, пока она произносила слово.

– Что за хрень? – спросила она и спрыгнула с кровати.

Не с кровати. С мягкой полки. И еще рост – Флинн теперь была выше.

– Что-то не так. – Говорила она, но голос был не ее. – Цвета…

– Ты получаешь входящую информацию от антропоморфного дрона. Аватара с эффектом присутствия, – сказала женщина. – Тебе не надо контролировать его сознательно, так что даже не старайся, все равно не получится. Сейчас мы его подстраиваем под тебя. Контроллер Мейкона не идеален, но работает.

– Ты знаешь Мейкона?

– Виртуально, – сказала женщина. – Меня зовут Тлен.

– Твои глаза…

– Контактные линзы.

– Слишком много цвета… – Флинн имела в виду собственное зрение.

– Извини, – ответила женщина. – Это мы не учли. Твоя перифераль – тетрахромат.

– Что?

– Она видит больше оттенков, чем ты. Но мы нашли, где это регулируется, так что подстроим тоже. Коснись лица.

– Мейкон велел этого не делать.

– Тут другое.

Флинн подняла руку, тронула свое лицо не думая:

– Черт…

– Отлично. Настройка идет успешно.

Снова, теперь двумя руками. Ощущение, будто трогаешь что-то, что не совсем здесь.

Она подняла глаза. В потолке из светлого полированного дерева неярко горели маленькие встроенные светильники, круглые, в стальных ободках. Комната была совсем крохотная, больше в высоту, чем в ширину. У́же «Эйрстрима». Стены – из того же дерева. В дальнем конце, у открытой двери, стоял мужчина в темной рубашке и пиджаке.

– Здравствуй, Флинн, – сказал он.

– Работа с персоналом, – ответила она, узнав его.

– Похоже, тебе это не понадобится, – сказала женщина по имени Тлен.

Она поставила стальной контейнер на мягкую полку, на которой проснулась Флинн. Проснулась? Прибыла?

– Хочешь поговорить сейчас с Мейконом? – продолжала Тлен.

– Как?

– По телефону. Он беспокоится. Я сказала ему, что все хорошо, но лучше бы ты повторила это сама.

– У тебя есть телефон?

– Да. И у тебя тоже.

– Где?

– Точно не знаю. Это не важно. Смотри.

В поле зрения Флинн появился маленький кружок. Как бляшка в Хоме. Белая, с гифкой бегущей антилопы или кого-то в таком роде, штриховым рисунком. Флинн повела глазами. Кружок с гифкой тоже сдвинулся.

– Что это? – спросила она.

– Мой телефон. У тебя тоже такой есть. У меня на проводе Мейкон. Теперь я открываю трансляцию…

Справа от гифки возник второй кружок, больше. Флинн увидела Мейкона перед дисплеем Бертона.

– Флинн! Это ты?

– Мейкон! Рехнуться можно!

– Что ты делала до того, как мы тебя подключили? – хмурясь, спросил он.

– Бегала поссать.

Мейкон широко улыбнулся:

– Вау… – Он все так же с улыбкой покачал головой. – Привет тебе из ЦУПа!

– Он видит то же, что я, – пояснила Тлен.

– Ты там норм? – спросил Мейкон.

– Вроде да.

– Мы еще свяжемся с тобой, Мейкон, – сказала Тлен, – но пока нам надо поговорить с ней.

– Сгоняй кого-нибудь в дом мне за сэндвичем, – попросила Флинн Мейкона. – Я буду голодная как зверь.

Мейкон улыбнулся, кивнул, сжался в точку, исчез.

– Можно перейти в мой кабинет, – сказал мужчина.

– Пока рано, – ответила Тлен. Она тронула полированную стену: панель отъехала вбок.

Унитаз, раковина, душ – все стальное. Зеркало. Флинн шагнула к нему.

– Блинский блин, – сказала она, глядя на отражение. – Кто это?

– Мы не знаем.

– Это… машина?..

Флинн потрогала… себя? Живот. Грудь. Снова глянула в зеркало. Французская девушка из «Операции „Северный ветер“»? Нет.

– Это должен быть кто-то, – сказала она.

– Да, – ответила Тлен, – хотя мы не знаем кто. Как ты себя чувствуешь?

Флинн тронула стальную раковину. Чужой рукой. Своей.

– Я ее чувствую.

– Мутит?

– Нет.

– Голова кружится?

– Нет. Почему у нее рубашка, как у меня, только из какого-то шелка? И мое имя вышито.