Роберт Шекли - Такие разные миры (сборник)

– Родина, – задумался Джокер. – Ты, наверное, о Германии?

– Я говорю, – ответила она, – о нашем победоносном Третьем рейхе и его великом вожде Адольфе Гитлере!

Проговаривая это, она подняла голос, и несколько человек, обедавших за соседними столиками, машинально произнесли: «Зиг хайль!»

Петра позволила Джокеру проводить себя до люкса. Но не дальше.

– Не потому, что не хочу, милый Джокер, – сказала она хрипловатым голосом, остановившись у своих дверей. – Но я не могу доверять себе с таким мужчиной, как ты. А переступить черту мне нельзя. Сами звезды пророчат, что я должна принадлежать тому, кто совершит для родины великий подвиг.

– Ты уверена в этом? – сказал Джокер.

– Да. Личный астролог Гитлера, герр Отто Обермайер, прочитал звездные карты и сказал мне.

У Джокера появилось много пищи для размышлений. Утром он позвонил Обермайеру в его мюнхенскую квартиру и назначил встречу на этот же день.

Мюнхен был увешан нацистскими флагами, улицы наводнены колоннами бронемашин; по широким бульварам маршировал гитлерюгенд. Прославленные пивные были забиты солдатами. Остановив автомобиль, Джокер отпустил шофера с условием, что тот вернется в назначенное время. Он позвонил в дверь и, поднявшись на три лестничных пролета, оказался у кабинета Обермайера.

Хозяин сам открыл дверь. Хотя Обермайер служил астрологом у Гитлера, жил он скромно, вкладывая все свои заработки в великий проект. Он был убежден, что Фридрих Барбаросса и его рыцари по-прежнему обитают в глубокой ледяной пещере под одной из германских рек. Когда Обермайер не был занят предсказанием будущего, он ездил в экспедиции с целью найти пещеру Барбароссы. На это уходила существенная часть доходов. Еще больше он тратил на ежедневный рацион: паштет из фуа-гра и шампанское, которые прописал его врач доктор Фаустус в качестве единственно возможной диеты для визионеров. Обермайер был круглым розовощеким коротышкой, беловолосым, как альбинос, с жидкими рыжеватыми бровями. Визит Джокера поверг его в несказанный восторг.

– Я ваш величайший поклонник! – объявил он, провожая Джокера в гостиную. – Слежу за всеми вашими свершениями, герр Джокер, и уже неоднократно говорил фюреру: будь у Германии полк таких людей, как вы, война бы скоро закончилась.

– Хватит и взвода, – сказал Джокер. – Но ситуация сложная: есть только я.

Некоторое время шла ничего не значащая беседа. Джокер выразил свою благодарность за письмо, которое направил ему Обермайер. В Германии оно открыло для Джокера многие двери. Неизбежным образом разговор свернул к войне. Обермайер пылко негодовал на ее медленный ход.

– Посмотрите на наши молниеносные победы в Норвегии, Дании, Польше! Мы обладаем мощнейшей военной машиной – мир доселе такой не знал. Вся Европа готова пасть к нашим ногам. А тысячелетний рейх готов принять власть. И что же делают генералы? Робко сидят за укреплениями линии Зигфрида и ждут. У Гитлера хорошее чутье. Он хочет атаковать через Арденны, бросить свои войска через Бельгию. Это план Шлиффена, который чуть не выиграл нам Первую мировую войну. Вторую мы просто обязаны выиграть.

– Так почему же этот план не воплощается в жизнь? – спросил Джокер.

Обермайер пожал плечами и комично огорчился:

– Все консерватизм генералов. Хотя фюрер обладает верховной властью, он по-прежнему слушает этих обвешанных медальками идиотов. Я пытаюсь дать ему совет, он меня выслушивает, но все так же выжидает и мешкает.

– Вы вполне уверены, что план окажется успешным? – спросил Джокер, изучая карту, которую развернул перед ним Обермайер.

– Не сомневаюсь! А человек, который убедит в его успехе Гитлера, станет героем рейха.

– Это точно? – спросил Джокер. – Давайте еще раз пройдемся по всему плану…

Митинг коричневорубашечников прошел с огромным успехом. Адольф Гитлер стоял на балконе третьего этажа берлинской канцелярии и добрых четыре часа произносил перед толпой эмоциональную речь, время от времени для большей весомости повторяя избранные места. Когда овации утихли и снова разразились, он ушел в помещение, вытирая лицо большим носовым платком. Хотя день был прохладным, фюрер вспотел. Эти речи отнимали все силы.

Рухнув в кресло, он отбросил со лба прядь темных волос капризным движением, которое стало его визитной карточкой. Вдруг он резко вскинулся. Гитлер внезапно осознал шестым чувством, которое редко его подводило, что в комнате он не один.

– Кто здесь? – спросил он резким голосом.

Сбоку возникло какое-то движение. Из-за портьеры шагнула вперед высокая фигура в костюме клоуна. У этого человека были зеленые волосы, красные губы, мертвенно-белое лицо. Он широко ухмылялся – скорее гримаса, чем улыбка, растягивала его лицо от уха до уха.

– Привет, – бодро сказал Джокер, выходя на середину комнаты.

– Этта шше дасс Дшокер! – воскликнул Гитлер. – Герр Обермайер говорил мне, что вы в Германии и хотите видеть меня. Я согласился. Но обычно через такие каналы не…

– Это верно, – сказал Джокер. – Вы ведь наслышаны обо мне?

– Конечно! – сказал Гитлер. – Я восхищаюсь тем, как вы постоянно ставите в тупик этого борова Бэтмена и его педерастического друга Робина! Я слежу за всеми вашими подвигами! Мне очень приятно познакомиться с вами, пусть даже обстоятельства нашей встречи несколько неординарны.

– Неординарность – качество, которое необходимо, чтобы выигрывать войны, – сказал Джокер.

– Именно так я и говорю своим генералам, – сказал Гитлер. – А они лишь хмыкают и отвечают: «Предоставьте воевать нам, майн фюрер; война – дело профессионалов».

– Но вы ведь понимаете больше их?

– Конечно!

– Я тоже это знаю, – сказал Джокер. – Послушайте, Адольф, я изучал этот план Шлёппина…

– Вы хотите сказать, план Шлиффена, – поправил Гитлер.

Фюрер был словно загипнотизирован этим высоким усмехающимся человеком. Когда Джокер пригласил его к столу, Гитлер пошел за ним. Джокер достал из-под плаща большую карту и развернул.

– Взгляните. Здесь указаны нынешние позиции. Не тревожьтесь насчет того, как именно я это раздобыл, у меня ваши секреты в полной безопасности. Итак, смотрите: дивизии Манштейна у вас здесь и здесь, а фон Рундштедт сидит на заднице вот тут, у швейцарской границы, а Кейтель околачивается перед линией Мажино. Почему бы не отозвать их всех, оставив только Кейтеля возле Швейцарии? Он будет отвлекать противника, заставит думать, что вы собираетесь нанести удар где-то в другом месте. А вы возьмете всю свою пехоту, а также бронетанковые дивизии и перегоните прямиком сюда. – Рука в перчатке тяжело опустилась на Бельгию и Голландию.

– Именно этого я и желаю, – тихо сказал, почти прошептал Гитлер. – Но если что-то сорвется…