Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики, на планете десяти тысяч баров

– Но я ищу покровительства богов, о великая Кью-тип. Не можешь ли ты открыть мне, грешному, что скрывается за той дверью?

– Что скрывается за тайной дверью? Ты говоришь про дверь туннеля, что ведет в иной мир? Про ту самую дверь, которую я охраняю? Послушай, да как же я могу вот так взять и все тебе рассказать? Это будет форменное разглашение, а я здесь, наоборот, для того поставлена, чтобы хранить секреты, и… Погоди, эй, вернись! Да ты надул меня! Ты вовсе не хотел знать, что там. Ты хотел сбежать от меня! Спорю, что и на вкус ты – дерьмо! Ты не заслуживаешь чести быть съеденным божеством!

– Я потом тебе расскажу, что надо есть на ужин, Кью-тип!

Билл уже мчался прочь. Он оторвался на несколько метров и, несмотря на боль, причиняемую колючками, был счастлив оттого, что жив. Удивляясь про себя, что у него еще так много сил для борьбы за собственную жизнь, Билл перемахнул через широкое русло пересохшего ручья, вскарабкался вверх по склону, исполнил достойный Геркулеса прыжок и перелетел через гребень, с удовольствием отметив, что шипение и стук Кью-тип стихли за его спиной. Он покатился по пыльному склону холма, тяжелое дыхание разрывало ему грудь.

И остановился, врезавшись в пару ног.

– Какая жалость! – произнес очень знакомый голос. – А мы-то думали, что тебя давно съели!

Билл поднял глаза. Сердце его опустилось, похоже, прямо в желудок. Перед ним стоял Великий Громовержец, а чуть поодаль, в полной боевой готовности – его люди.

– А ведь шустрый паренек, сэр! – заметил Буффало Биллабонг, лекарь племени. – Что ж, Кью-тип упустила свой шанс. Я предлагаю добавить еще одно полено в наш жертвенный костер.

Билл со стоном уронил голову в пыль. Ему определенно не понравилось последнее предложение.

Как говорится, из огня да…

… Да в полымя!

– Ну и дела! – воскликнул Эллиот Метадрин. – Это, пожалуй, будет самая крутая история в моей жизни!

Эллиот Метадрин был привязан к круглому столбу, прочно вкопанному в землю. Билла, к его огромному сожалению, привязали с другой стороны того же столба. Его ноги постепенно скрывались в мескитовых хворостинах, которые охапками сваливали молчаливые скво.

– Сэр Дудли вернется за нами! – успокаивал себя Билл, стараясь хоть как-то приободриться. – А каковы шансы, что твои ребята из полиции Времени отыщут нас?

– Мы – две пылинки в пучине Времени, Билл. Они никогда нас не отыщут! – простонал Эллиот. – И я боюсь, что на сэра Дудли тоже не стоит особенно рассчитывать!

– Что же нам делать? – спросил Билл.

– Полагаю, стоит попытаться образумить этих дикарей, – вздохнул Эллиот. – Хотя, должен заметить, они решительно настроены приготовить из нас фрикасе! Как ни приятна мне твоя компания, однако жаль видеть тебя здесь. Когда тебя потащили прочь, они что-то кричали насчет жертвы для одного из младших божеств.

Билл кратко изложил происшедшие с ним события.

– Хм-м. Страшно интересно, – произнес Эллиот. – Секретный туннель, говоришь? И охраняется ящероподобным ацтекским божеством. Знаешь, Билл, что-то не нравится мне вся эта природа-погода. Как-то не похоже все это на «Аризону конца девятнадцатого века». Не знаю.

Билл не очень разбирался в истории – и сейчас это заботило его меньше всего, – он с тревогой наблюдал, как угрюмая скво тащит к нему очередную охапку дров. Естественно, самое большое полено она уронила прямо на его большой палец. Он подавил стон и процедил сквозь зубы:

– Тебе что, не нравятся вон те огромные ступеньки?

Ступеньками Билл назвал каменную пирамиду, метров пятнадцати высотой, покрытую потеками засохшей крови, украшенную человеческими сердцами, улыбчивыми черепами, похоронными венками и выгоревшими на солнце ленточками.

– Нет, Билл, нет. Такие пирамиды встречаются у всех индейских племен.

– Тогда, может, этот лекарь со странным акцентом, что все время дует «Фостер»?

– Нет, нет, Билл. Лекарь – неотъемлемая часть любого племени западных индейцев.

Билл хотел было поскрести затылок, да не вышло.

– Послушай, отложил бы ты на время свои лекции по истории и подумал бы лучше, как нам отсюда выбраться.

– Все это очень любопытно. Во многих отношениях – это идеальная картина из жизни американского Запада. Но есть некоторые аномалии.

– Лошади, что ли?

– Я понимаю, ты получил никудышное образование и словарный запас у тебя весьма ограничен. При чем здесь лошади? Аномалии – это любые явления или объекты, которые не вписываются в привычную картину мира. Вот, например, не нравится мне здешнее небо. Оно какое-то не такое.

– Небо. Ну да, чересчур зеленое.

– Нет, Билл. Оно только кажется тебе зеленым, ты, наверное, дальтоник. Нет, тут все дело в солнце.

– Фу ты. Ну, оно горячее. Но даже такой идиот, как я, Эллиот, – острил Билл, пытаясь восстановить поруганную репутацию, – и без всякого словарного запаса знает, что солнце и должно быть горячим. Чтобы это знать, мне незачем оканчивать колледж, не то что некоторым!

– Гляньте, люди добрые, он еще и обижается! Да, конечно, большинство из известных нам солнц имеет очень высокую температуру, Билл. Но заметил ли ты, Билл, что это солнце очень уж сильно вихляется?

– А разве не все они вихляются?

– Конечно, если все время пить!

Билл проигнорировал этот выпад и, прищурившись, уставился на солнце.

– Возможно, ты прав. К тому же и движется оно как-то рывками. А сейчас и вообще колышется вперед-назад, будто не знает, идти ли ему на запад или вернуться и сесть на востоке.

– Вот-вот, и я совсем не уверен, что то, что ты заметил, Билл, возможно с точки зрения астрономии.

Но прежде чем Билл успел как следует осмыслить данное явление природы, явился шеф с лекарем в сопровождении угрюмых краснокожих с факелами в руках.

– Так, – сказал Буффало Биллабонг, открыв очередную банку «Фостера» и оросив все вокруг обильной пеной. Несколько капель упало Биллу на штаны, не долетев до рта, что причинило ему немыслимые страдания. – Привет, друзья. Ну что, устроим сегодня праздничный костер?

– Так ли уж это необходимо? – захныкал Эллиот. – Может, мы лучше бусами откупимся?

– У вас случайно не найдется немного огненной воды? – Билл наконец тоже кое-что вспомнил из комикса «Кудрявые ковбои-травести с Дикого Запада».

– Что вы мелете, идиоты? – одернул их Великий Громовержец. – Вы что, не можете нормально говорить, по-английски? Что за дикую чушь вы несете?

– Но разве то, что вы собираетесь сделать, – не дикий обряд? – парировал Эллиот.

– Конечно, – огрызнулся Громовержец. – А как, вы думаете, мы еще можем умилостивить языческих богов, как не с помощью дикарского обряда? Не полагаете же вы, что они страшно обрадуются, если мы вас просто окрестим?