Роберт Шекли - Билл, герой Галактики, на планете закупоренных мозгов

– Всепобеждающий рок, – перевел Сплок.

– Откуда он знает латынь?

– Он ее не знает, – сообщил компьютер, – поскольку слишком туп. Эти слова ему подкинул я. Джентльмены, возвращаю управление вашему компьютеру. Не ругайте его. Уверен, вы понимаете, что компьютер верен прежде всего своему брату. Держись, Билл. Пора двигаться.

– Как скажешь, приятель, – отозвался Билл, закусывая сигару.

И они двинулись.

Переходы бывают самых разных форм и размеров. Громадные, из века в век, к примеру, у наших первобытных предков, копошившихся в вонючих, исходящих пузырями болотах плейстоцена: однажды, подняв головы, они увидели над собой айсберг, что появился вследствие неожиданного перехода в эпоху оледенения. Средние, как у Артюра Рембо, [10]который бросил творчество и стал поставлять контрабандой оружие императору Менелику. И малые, как у Билла, который вдруг обнаружил, что стоит на углу улицы в центре Гватемала-Сити на планете Земля. По счастью, его пребывание там не затянулось. Ему было некогда изучить гватемальский язык, поскольку эту территорию давным-давно уничтожил атомный взрыв, а потому Билла перекинуло в прошлое, чтобы впоследствии он мог поведать о своих приключениях в казармах на Уленшпигеле, музыкальной планете, расположенной у начала звездного каскада.

Перед его глазами замелькали пятна, а затем вновь возникли городские улицы. Представление о городе настолько глубоко внедрилось в человеческое сознание, что даже бывший фермер Билл, заброшенный в те измерения, где действительность формируется желаниями, оказался в некоем мысленном подобии Бронкса. [11]

Следующий переход произошел еще быстрее. Билла окружили привычные цурихианские сферы. Мужчины, как и положено, состояли из трех гладких сфер, а у женщин на средних сферах выступали небольшие округлости. Вдобавок Герой Галактики увидел много нового, чего совершенно не заметил в прошлый раз. На горизонте виднелась гряда невысоких холмов, очертания зданий были весьма причудливыми, но все же знакомыми. В каком-то смысле Цурис стал для Билла домом. Проблема заключалась в том, что он не был уверен, хочется ли ему домой. В конце концов, на базе его наверняка заждались. Если бы у него был Переместитель! А что сталось с агентом ЦРУ и с Иллирией? Как поживают Сплок и капитан Дирк? А Хэм Дуо со своим приятелем-куки по имени Жвачка?

Словом, надо было пораскинуть мозгами; мрачно расхаживая по Цурису, Билл думал и думал. Его зашвырнуло в тот самый город, куда он когда-то попал в качестве пленника. Тогда Героя Галактики собирались скормить протоплазменному агрегату, изготавливавшему тела для бестелесных долгожителей-цурихиан. Теперь же к нему никто не приставал. Он вовсе не возражал против того, чтобы остаться на какое-то время в одиночестве, ибо чувствовал, что должен собраться с мыслями. Помалкивал даже компьютер, что было как нельзя кстати.

Бродя без цели, Билл оказался у городских ворот с их высокими, украшенными затейливой резьбой колоннами, миновал ряд флагштоков, на которых лениво колыхались знамена, и вышел за пределы города. Вскоре он свернул с дороги и двинулся напрямик через поля, испытывая несказанное облегчение. Никто на него не кричал, не докучал вопросами. Интересно почему? Куда все подевались? Что случилось с Переместителем? И кто это шагает рядом?

Лишь сейчас Билл сообразил, что у него чешется крокодилья лапа. Зуд становился все сильнее; наконец Билл сел на пенек и сорвал с ноги башмак. Он увидел, что лапа вся как-то съежилась и сморщилась. Зуд сделался невыносимым. Герой Галактики раздвинул когти и уставился на нечто круглое, размером с горошину. Он положил предмет на ладонь и страшно удивился, догадавшись, что глядит на свернувшегося в клубок крохотного зеленого чинджера.

– Иллирия! – крикнул Билл. – Ты там?

Он поднес ящерку к уху, и ему показалось, будто изнутри доносится еле слышный звук, словно скребется кто-то очень и очень маленький. Билл встряхнул ящерицу. Внутри той что-то заскрежетало. Он зажал чинджера между ладонями и слегка надавил, предположив, что зеленая тварь расколется и Иллирия сможет выбраться наружу.

– Эй, перестань! – воскликнул, распрямясь, чинджер. Голосок у него был высокий и тонкий, едва ли не на пределе слышимости.

– Кто говорит? – спросил Билл.

– Чинджер, кто же еще? Кто я такой, по-твоему, Смертвич Дранг?

– Откуда ты узнал про моего ныне покойного сержанта Смертвича Дранга? – спросил Билл.

– Мы маленькие и зеленые, но вовсе не тупые, – сообщил чинджер. – В одном из древних языков есть такое выражение – «мудрый, как ящерица». Это про нас. Ты не возражаешь, если я слезу? Я обещал вашей контрразведке, что буду сотрудничать, – ну, после того дельца на Траскере, – но так мы не договаривались. Мало того, что мне пришлось терпеть в своей голове вашего олуха-агента…

– ЦРУ? – уточнил Билл.

– Кажется. Так вот, мне с избытком хватало его одного, а когда появилась дама, я сказал себе: «Конечно, предательство требует жертв, но не до такой же степени!» В общем, я велел им выметаться. Взял и вытурил. – Чинджер спрыгнул с ладони Билла и хотел было юркнуть в траву, но Билл остановил его вопросом:

– Ты куда?

– Не знаю. – Чинджер сел на землю. – Мне сказали, что, после того как я выполню задание, за мной пришлют корабль.

– Ты что, разведчик?

– А я тебе о чем толкую?

– Может, они не знают, что ты здесь. Если ты удерешь в лес, тебя могут никогда не найти.

– Пожалуй, ты прав, – сказал, поразмыслив, чинджер. – Что у тебя на уме?

– Мне тоже нужно вернуться. Похоже, мы с тобой работаем на одну контору. Контрразведка-то военная, так? Значит, будем друзьями.

– Ладно. Если ты не предатель, иначе мне придется тебя прикончить.

– Я не предатель, – поспешил уверить Билл. – Предатель ты.

– Правильно, – согласился чинджер. – Никуда не денешься, верно? – Он горько рассмеялся. – Ну что, объединим усилия?

– Спрашиваешь? – Судя по выражению лица, Билл не особенно верил в то, что изменник-чинджер сможет оказаться полезным. Однако, кто знает, что ждет впереди?

– Договорились. Подожди минутку, я приму нормальный вид. – Чинджер улегся на землю, растопырил лапы и принялся за дыхательные упражнения. Его шея начала раздуваться, сережки все больше напоминали маленькие воздушные шарики. Он выпустил воздух – и взялся за дело по новой. На глазах у Билла ящерка становилась все выше, скукоженная шкура вытягивалась вдоль и вширь. Упражнения следовали одно за другим, причем каждое выполнялось энергичнее предыдущего; наконец чинджер достиг своего обычного, семидюймового роста. – Так-то лучше. Ненавижу работать в миниатюрных масштабах. Когда я такой, как сейчас, то я чувствую себя иначе, и круг общения сразу меняется. А то все жучки да паучки. Дай-ка я погляжу на твою ногу.