Райчел Мид - Клятва истинной валькирии

– Понятия не имею.

Судя по горечи в голосе, Золотая Стрела имел личные причины, чтобы огорчиться.

– Может, они решили основать какой-то гиперфеминистский культ.

– А где?

Жрец полыхнул глазами:

– Не знаю! Они украли половину денег из кассы и смылись!

– Если вам нужно пообщаться, – заявил один из полицейских, – мы предоставим вам комнату для допросов в нашем участке.

Джастин покачал головой:

– Все, спасибо.

Но Мэй уловила в его голосе нотки разочарования.

– Тем не менее, – крикнул Золотая Стрела, когда полицейские потащили его прочь, – ваша сторона еще не одержала победы! Вам еще далеко до победы, не обольщайтесь!

– Ты вообще не представляешь, на чьей я стороне, – пробормотал Джастин.

Мэй пронаблюдала, как Золотую Стрелу вывели из здания, и повернулась к Джастину:

– Ты слышал, что он говорил? Может, тебе как раз Каллиста и нужна?

– Эх… – Джастину явно было не по себе. – Красавица с точеной фигурой. А любопытно, что она спелась с Надей. – тоже жрицей, но другого культа. Обе их богини ратуют за власть женщин над мужчинами. И обе связаны с серебром и луной. Если бы все убитые были мужчинами, я бы заподозрил странную связь.

Он пожал плечами и поднялся со скамьи.

– Но их надо отыскать. А прямо сейчас я намерен отдохнуть в каком-нибудь уютном местечке. В общем, провести вечер в гармонии и согласии. Если хочешь – присоединяйся, моя дорогая.

Мэй подумала, что Джастин наверняка шутит, но когда они приехали в Виндзор, разошлись по своим номерам – и ее спутник постучал в дверь. Галстук он куда-то забросил и предстал перед Мэй в черном пиджаке поверх официальной белой рубашки с расстегнутым воротом. Даже в таком виде он умудрялся выглядеть стильно – плюс, конечно, он привел себя в порядок после драки в храме: волосы лежали волосок к волоску. Мэй обычно окружали военные, предпочитавшие… скажем, практичную униформу, и потому его ухоженность всякий раз производила на нее неотразимое впечатление. Джастин смерил ее удивленным взглядом.

– Ты собирается ужинать в таком простом наряде?

– Слушай, оставь меня в покое! – отрезала она – кстати, а почему бы не посидеть в ресторане в джинсах и черной блузке? – Понятно или нет? – прорычала она.

– Ладно. Естественно, безупречная принцесса из касты не может составить компанию плебею – это громадное унижение для нее. Но дело вот в чем. Я здесь вообще-то в служебной командировке. И ты не можешь отпустить меня без присмотра в злачные кварталы Виндзора! А вдруг очередной последователь культа Аполлона ищет меня, чтобы отомстить? Тебе не будет жалко, если меня убьют?

– Я умру. От горя.

Но он смотрел столь жалостливо, что она вздохнула: а ведь он прав.

– Договорились. Но я не собираюсь переодеваться.

Джастин скроил недовольную гримасу – но возражать не стал. Просто пожал плечами:

– Отлично. Но что-то мне подсказывает, что это тебе не слишком поможет. Будь начеку. Поехали.

Она не знала, первый раз он в Виндзоре или нет, но клуб, в который он ее привел, оказался подозрительным заведением и за милю отдавал нелегальщиной и наркотиками. У них даже официального помещения не было – вечеринку устроили в бывшем складе. А когда они очутились в помещении, Мэй просто ахнула. Ничего себе! Что за безобразие здесь творится, а власти – ни сном, ни духом?!

В душный зальчик умудрились набиться сотни людей. Воняло потом и … чем только можно. В смысле, убойной смесью из контролируемых и запрещенных субстанций. Прямо-таки забегаловка Кристобаля, только почище и дизайн посовременнее. Повсюду царил полумрак, лишь вспыхивали в такт громкой, бьющей по ушам музыке разноцветные лампы. Посетители объединились в компании по периметру зала и пытались общаться, с трудом перекрикивая соседей. В середине находился танцпол, где тряслись и терлись друг о дружку десятки не совсем вменяемых личностей.

– Ух ты! – восторженно воскликнул Джастин.

А Мэй почувствовала, что обстановка привела имплант в действие. Джастин решительно двинулся к бару, она пошла следом.

– Объясни мне! Ты четыре года просидел в Панаме! Выл от горя! И что? Приехал сюда – и сразу в панама-стайл место! Как?! – Она пыталась перекричать шум и музыку.

– Здесь клиенты другие! – ответил он. – Цивилизованные!

Мэй скептически огляделась. Вряд ли. Нет, она заметила и пижонов вроде Джастина… Стильно одетые, явно состоятельные люди озирались по сторонам в поисках новомодных и запретных наслаждений. Однако остальные выглядели похуже – ни дать ни взять отбросы общества. Таким самое место в Панаме. Вот бармену, например, – все губы в пирсинге, живого места нет.

– Мне виски! «Блэк Бэй»! Безо льда! – заорал Джастин через стойку.

И посмотрел на Мэй:

– А его в провинции – не достанешь!

И повернулся обратно к бармену:

– Пепел есть?

Мэй постаралась не застонать и глубоко задумалась: что солдат Республики обязан делать в подобной ситуации? Обвинять, стрелять, арестовывать – или сесть и выпить?..

– Без проблем, – отозвался парень и вручил Джастину стаканчик жидкости янтарного цвета. – Но пепел – развлечение для детей. Взрослая штука – это «Врата рая», приятель.

Джастин фыркнул:

– У вас нету, поди.

Однако бармен молча потянулся под стойку и немедленно выудил маленькую пластиковую пипеточку. Джастин ахнул:

– Поделись с жаждущим, дружище!

– Что еще за «Врата рая»? – поинтересовалась Мэй.

Джастин уже передавал бармену толстую стопку долларов ВС. В братской стране все еще рассчитывались в твердой валюте, и джемманы без проблем меняли ее. Поскольку наличность невозможно было проследить, деньги Восточного Союза использовали именно в таких ситуациях.

Джастин взял пипетку.

– Одна капля – и ты даже без имплантов – бог.

Джастин решительно высунул язык и стряс на него пару светлых прозрачных капель. Он смежил веки, и по его телу прокатилась ощутимая дрожь.

– Ну, мне конец, – выдохнул он.

Звучало это не как проклятие, а как благословение. Он открыл глаза и поморгал – видимо, пытался сфокусировать взгляд. Даже в полутьме стало заметно, как расширились зрачки.

– Небесное наслаждение. А тебя, наверное, не пробьет?

– Точно, – отрезала она. – Мне, чтобы проснуться с ясной головой спозаранку, наркотики не нужны.

– Сказала женщина, сидящая на эндорфинах от подкрученных нейромедиаторов.

Мэй залилась краской:

– Это совсем другое.

– Безусловно.

И он опрокинул в себя виски и отдал пустой стакан и пипетку бармену.

– Еще бурбон, пожалуйста.

И сделал широкий жест в сторону Мэй:

– А даме – все, что она захочет.

Она решила отказаться, но стоять и ничего не пить – тоже глупо. Поэтому она произнесла: