Патрик Ли - Страна призраков

Прямо перед ними ползли навстречу друг другу два островка пламени. Обойти каждый с дальней стороны означало потерять полминуты. Путь посередине, по разделительной линии, короче, но брешь быстро сокращается.

Финн попытался прибавить, но не смог. Воздух пропах дымом и запахом горящей резины, и ему с трудом удавалось контролировать дыхание. Он чувствовал, как дым ложится пленкой на кожу и волосы, лезет в глаза, проникает в одежду.

Тридцать футов до бреши, сократившейся до ширины прохода. Огонь уже охватил машины по обе от нее стороны.

Двадцать ярдов.

Десять.

Они уже были в бреши, все трое, когда в багажнике одной из машин что-то взорвалось. Фонтан горящего топлива ударил во все стороны. Финн успел прорваться и не сомневался, что и остальные тоже успели. А потом услышал, как кричит Рейс. Он резко остановился, едва не поскользнувшись на той слизи, в которую превратились резиновые катышки, и оглянулся. Рейс упал, и одежда на нем уже горела. Он катался по земле, но сбить огонь не получалось. Скорее наоборот. Плавясь, резиновые комочки испускали масло и вспыхивали при малейшем контакте с пламенем.

Краем глаза Финн увидел Ханта, бегущего на помощь Рейсу. Но предупредить об опасности не успел. В следующую секунду горели уже оба.

Финн все-таки шагнул к ним. Непроизвольно. Это не было даже жестом. В лучшем случае выражением неосознанного желания.

Помочь им он уже не мог. У него не было даже оружия, чтобы избавить Рейса и Ханта от страданий.

Неподалеку взорвался еще один бак. Оставаться здесь было уже нельзя. А вот Грейлинга и других еще можно спасти. Он повернулся и побежал на север.

Минутой позже Финн обогнул еще один костер, выскочил в южном конце Четвертой авеню и сразу понял – бесполезно. Горел весь город. Все здания. Все стоявшие на улицах машины. Далеко впереди плавились лэптопы Грейлинга. Самого компьютерщика видно не было. Ни его, ни кого-либо из остававшейся с ним четверки. Они убежали. Но куда? Спасения не было нигде.

Секунду-другую Финн смотрел на кучки костей у стен зданий. Вырывавшееся из окон первого этажа пламя уже танцевало на них. Обжигало. Проскальзывало между ребер. Змеиными язычками выскакивало из ртов и глазниц.

Он поднял цилиндр и нажал кнопку.

Резиновая подстилка не могла заменить камеры и покрышки, но уж лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Взяв к северу, Трэвис, Пэйдж и Бетани вышли к западной окраине Юмы, но углубляться в город не стали. Добравшись до того места на I-8, откуда они сошли с шоссе чуть раньше – или, строго говоря, семьдесят три года и два месяца назад, – троица повернула на запад, к руинам Империала, штат Калифорния.

Они добирались туда полночи. Делали десять миль в час. Ехали не по самому шоссе – его покрытие было слишком жестким для ободьев, – а по обочине.

На каждой остановке они поворачивались и смотрели туда, где бушевало зарево пожара. С каждым часом огонь распространялся на несколько миль. Ничего подобного Трэвис еще не видел. В эпицентре пламя поднималось выше тысячи футов. Огненная пирамида.

Гигантская парковка закончилась милях в десяти от Империала. Закончилась более или менее ровной линией, уходящей в темноту к северу и югу от автострады.

Они въехали в город. Окружавшие его когда-то ирригационные поля смешались с пустыней и уже ничем от нее не отличались. Теперь все было пустыней.

Империал сохранился так же хорошо, как Юма, но был пуст. Ни машин. Ни костей. Ни тел. Они катили по погрузившимся в молчание улицам, подсвеченным заревом далекого пожара. У какого-то склада спугнули обосновавшуюся среди ящиков сипуху. В темноте мелькнуло и исчезло что-то белое, напоминающее человеческое лицо с черными глазами. Птица захлопала крыльями и исчезла в ночи.

Они заехали на середину того, что было когда-то полем, и бросили велосипеды. Потом включили цилиндр, шагнули в «окно» и оказались среди влажных кустов хлопчатника, ярдах в тридцати от медленно ползущего между рядами колесного разбрызгивателя.

Трэвис внимательно огляделся, но ни полицейских «мигалок», ни маячных огней вертолетов не обнаружил. Вообще ничего. Похоже, основные силы Министерства внутренней безопасности сосредоточились в районе Юмы, в пятидесяти милях к востоку.

Неподалеку от шоссе им повезло найти мотель, где не спрашивали удостоверений, и получить комнату с двумя широкими кроватями. Часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего ночи. Пэйдж и Бетани взяли первую кровать, а Трэвис – вторую. Раздеваться не стали – свалились на покрывала и уже через минуту спали.

Финн просидел на телефоне несколько часов. Все время, пока летел из Юмы и потом еще девяносто минут в своем офисе. Теперь он стоял на балконе и смотрел на все те здания, куда звонил. Темные, почти без огней, силуэты. До рассвета оставалось еще полчаса.

Оставался последний звонок.

Финн прислонился к перилам. Набрал номер. Три гудка, затем голос:

– Айзек?

– Да. Я говорил с президентом Кэрри. Говорил со всеми, кто что-то решает. Мы достигли некоего соглашения. Оно не очень нам нравится, но другого варианта нет. Пэйдж Кэмпбелл и ее друзья провели в Юме несколько часов и давно вернулись. Мы не знаем, что они видели, и с кем сейчас разговаривают. В нашем лагере много больших шишек, но не все, и те, кто не с нами, если дать им время, могут серьезно навредить. Они в состоянии даже сорвать весь план.

Он перевел дух. Медленно выдохнул.

– Мы не можем ждать столько, сколько собирались. «Умбру» нужно вводить в игру. Прямо сейчас.

С другого конца до него долетел резкий вдох.

– Но мы еще не готовы. Целые сегменты плана…

– Основное готово. В принципе должно сработать. В некотором смысле у нас даже есть преимущество. У нас есть цилиндр. Мы можем отправиться к месту последнего сбора и посмотреть, что там, в две тысячи восемьдесят четвертом. Кто знает, какую информацию мы получим.

– Ты собираешься туда сейчас?

– Я остаюсь в Вашингтоне еще на сутки. Полагаю, Кэмпбелл вернется сюда и попытается связаться с теми, кому, как она полагает, можно доверять. Сомневаюсь, что они представляют уровень наших связей, а если так, то обязательно себя выдадут.

На линии воцарилась тишина. Звук неуверенности. Сопротивления. Вынужденного согласия.

– Кэрри со своей стороны уже начинает, – первым заговорил Финн. – Сколько времени нужно тебе, чтобы привести план в действие?

Снова молчание. Потом:

– День-два. Может быть, меньше… Господи, неужели мы и впрямь это сделаем?

Финн уловил в его голосе и волнение, и беспокойство.

– Да, сделаем. Торопиться никто не хотел, но теперь вопрос стоит так: сейчас или никогда.

– Хорошо. Я – за. Мне чертовски страшно, но я – за.