Аластер Рейнольдс - Пропасть Искупления

Впечатление было такое, будто Антуанетта попала на бескрайнюю бойню для механизмов.

– Ну что ж, капитан, – проговорила она, осторожно положив шлем перед собой, – я пришла. Думаю, вы не случайно пригласили меня сюда.

И сразу в помещении началось движение. Одна из груд хлама подалась вперед, словно под нажимом невидимой руки. Механический мусор полз и колыхался, орудуя исправными манипуляторами сервороботов, погребенных в вековых отложениях. Ожившие члены подергивались и сгибались с завораживающей слаженностью. Антуанетта подумала, что ожидала чего-то в этом роде – хорошо выраженного явления третьего класса, в точности как описывал Пэлфри, – но видеть такое собственными глазами было страшно. Вблизи одержимые машины были опасны: кругом острые кромки, способные разрезать человека, сочленения, которые могут раздавить.

Но машины не бросались на нее, не нападали. Вместо этого детали выстраивались в нечто новое. Некоторые падали на пол и там нелепо ерзали. Два-три манипулятора сгибались и хватали воздух. Таращились, мигали глаза роботов. Из мусорной кучи выстреливали красные лучи оптических лазеров, скользили по груди Антуанетты, не причиняя вреда.

Ее измеряли.

Куча рассыпалась. Тут и там срывались оползни, открывая то, что успело собраться в середине. Это была конструкция, собранная из всевозможного утиля, имеющая приблизительное сходство с человеком. Скелет состоял из десятка сервороботов, ухвативших друг друга манипуляторами. Фигура мастерски балансировала на ногах, состоящих из шаровых шарниров. Провода и шланги обвивали конечности, словно мишура, скрепляя болтающиеся детали. Скопление датчиков имело очень отдаленное сходство с человеческим черепом и лицом. Кабели кое-где искрили от коротких замыканий. Запах горячего припоя ударил ей в ноздри, напомнив о временах, когда она трудилась в трюме «Буревестника» под бдительным присмотром отца.

– Наверное, я должна поздороваться, – сказала Антуанетта.

Капитан что-то держал в руке, она не сразу это заметила. Манипулятор дернулся, и предмет полетел к ней по пологой дуге. Ее рука инстинктивно дернулась и поймала.

Это были защитные очки.

– Похоже, вы хотите, чтобы я их надела, – сказала Антуанетта.

Над ними возвышался разбитый черный корпус корабля. В борту вертикально зияла длинная узкая пробоина, с бахромой из чего-то черного, кристаллического. Скорпион молча наблюдал, как Жакоте становится на колени, чтобы осмотреть наросты. Белые облачка выдыхаемого им пара четко выделялись на фоне разбитой корабельной брони. Рукой в перчатке офицер прикоснулся к кристаллической бахроме. Наросты состояли из мелких, с игральную кость, черных кубиков, собранных в странные уступчатые структуры.

– Осторожней, – предупредила Хоури. – Я, кажется, узнаю эту мерзость.

– Это машины, ингибиторы. – Голос Клавэйна был чуть громче выдоха.

– Здесь? – спросил Скорпион.

Клавэйн мрачно кивнул:

– Волки. Они уже на Арарате. Мне жаль, Скорп.

– Ты уверен? Может, какое-нибудь хитрое новшество Скади?

– Я уверена, – сказала Хоури. – Мы с Торном подцепили эту дрянь около Рух. С тех пор я не видела ингибиторов вблизи, но их так скоро не забудешь. Я тогда такого страху натерпелась…

– Но эти вроде не агрессивны, – заметил Жакоте.

– Эти инертны, – ответил Клавэйн. – Галиана тоже столкнулась с волками в дальнем космосе. Они проникли в ее корабль, собрались там в боевые машины и перебили всю команду. Уж поверьте: будь они в рабочем состоянии, нас бы уже не было в живых.

– Или они бы шарили в наших головах, выкачивая информацию, – добавила Хоури. – И поверьте, это нелучший вариант.

– Никто не спорит, – кивнул Клавэйн.

Скорпион подошел к пробоине вслед за остальными, убедившись, что никто не подкрадывается к ним с тыла. Было ясно, что черные наслоения ингибиторов проникли изнутри, разорвав обшивку корвета своим давлением. Возможно, это случилось еще в космосе, до падения корабля на планету.

Хоури полезла внутрь, в темноту. Клавэйн тронул ее за руку.

– Не нужно торопиться, – сказал он. – Наверняка там полно волков.

– А у нас есть выбор? Да и непохоже, чтобы эти ингибиторы точили на нас зуб.

– Если они оживут, – мрачно предупредил Клавэйн, – то наш арсенал будет все равно что водяной пистолет против лесного пожара.

– По крайней мере, все закончится быстро, – проговорил Жакоте.

– Как бы не так! – возразила Хоури не без ехидства. – Плохо ты знаешь волков. Пока не выдоят насухо твои мозги, ты будешь жив. И если имеется хоть малейшее сомнение в собственном мужестве, советую приберечь один патрон. Может, и оставишь с носом черную сволочь, не дашь перехватить управление твоими руками-ногами. А если дашь, я тебе не позавидую.

– Если все так плохо, то как тебе удалось уйти от них? – спросил Жакоте.

– С Божьей помощью, – ответила Хоури. – Но на твоем месте я бы не очень надеялась на Бога.

– Спасибо за совет.

Рука Жакоте непроизвольно дернулась к поясу, где висел небольшой пистолет.

Скорпион знал, о чем думает офицер, – хватит ли ему ловкости, когда придет время? Или одной роковой секунды будет достаточно, чтобы проиграть?

Клавэйн шагнул вперед; в его руке слабо гудел нож.

– Будем надеяться, что они впали в спячку, – сказал он.

– А с чего бы им проснуться? – спросил Жакоте.

– Мы с тобой излучаем тепло, – объяснил Клавэйн. – Это кое-что меняет.

Хоури уже забралась в чрево корабля. Свет ее фонаря метался в пробоине, выхватывая уступчатые наросты ингибиторов. Под тонкой патиной льда кубики блестели, как только что добытый антрацит. Там, где Жакоте вел по кристаллам пальцами, они становились просто черными, их грани теряли глянец.

– Тут полно этой мерзости, – сказала Хоури. – Она всюду пробралась, что твоя плесень.

Луч ее фонаря снова пришел в движение. Тени спутников нарисовались на стенах ледяной пещеры, похожие на силуэты крадущихся уродливых великанов.

– Но эти не активней, чем то дерьмо снаружи, – добавила Ана.

– Ясно, везде одно и то же, – подтвердил Клавэйн. – Но все равно ни к чему не прикасайся, просто на всякий случай.

– В список моих первоочередных дел это не входит, – проворчала Хоури.

– Отлично. Что там еще?

– Музыка громче. Находит волнами, иногда убыстряется. Кажется смутно знакомой.

– Отчего же смутно? – хмыкнул Клавэйн. – Это Бах. Пассакалья и Фуга си минор, если не ошибаюсь.

Свинья повернулся к офицеру СБ:

– Ты останешься здесь, нужно прикрывать этот вход.

Жакоте знал, что спорить бесполезно.

Скорпион и Клавэйн вслед за Хоури забрались в пробоину. Старик освещал фонарем изуродованные внутренности корабля, временами придерживал шаг, когда свет падал на какой-нибудь изувеченный, но узнаваемый элемент конструкции. Черные захватчики напоминали грибницу, разросшуюся и частью пожравшую организм-донор.