А. Дж. Риддл - Ген Атлантиды

– Это правда. Признаюсь, я и сам этого не понимаю.

– Иммари лечили вас чем-нибудь?

– Нет. Вернее, не думаю. Но на самом деле я получил лечение… Переливание крови от человека, побывавшего в трубах – от Кейт. На Тибете я был ранен. Потерял много крови, и она… она спасла мне жизнь.

Кивнув, Патрик принялся расхаживать по коридору.

– Это интересно. – Он бросил взгляд на покрытые мазью раны на плече и ноге Дэвида. – Раны были очищены, но по-моему, это огнестрельные ранения. Как вы их получили?

– По милости Дориана Слоуна.

– Значит, он присоединился к Иммари и продолжил семейное дело… В восемьдесят пятом этот дьяволенок становился ожесточеннее с каждым днем. Тогда ему было пятнадцать.

– Он ничуть не сбавил темп. – Дэвид выпрямился. – Спасибо за отдых, я готов.

Патрик снова пошел первым, задав энергичный, но более медленный темп. При их приближении двустворчатая дверь впереди, ни разу не открывавшаяся перед ним, дернулась и разошлась в стороны.

– Какое волнующее чувство – открывать переходы, которые еще вчера были заперты. Послушать меня, я точь-в-точь как те дураки, что наняли меня во время войны.

– Войны… – покачал головой Дэвид.

– Что?

– Ничего. Просто странно слышать слово «война» без уточнений по отношению к Первой мировой. В наши дни это означает войну в Афганистане.

– Советы?! – Патрик застыл как вкопанный. – Мы воюем…

– О нет, они ушли оттуда еще в восемьдесят девятом. На самом деле Советского Союза больше не существует.

– А кто же тогда?

– «Аль-Каида», а точнее, сейчас это «Талибан»… вроде как радикальное исламское племя.

– Америка воюет с афганским племенем…

– Ага, это, гм, долгая история…

Свет в коридоре мигнул, а затем погас. Оба оцепенели.

– Здесь такое когда-нибудь случалось? – шепотом поинтересовался Дэвид.

– Нет.

Патрик извлек светодиодный блок и щелкнул выключателем, озарив окружающий коридор и чувствуя себя этаким Индианой Джонсом, зажигающим факел, озаривший некий античный коридор. Хотел было упомянуть об этом вслух, но решил, что Дэвид вряд ли знает, кто такой Индиана Джонс. «В поисках утраченного ковчега», наверное, уже старое кино – больше тридцати лет прошло, а юное поколение, наверное, старое кино уже вообще не смотрит.

Подняв здоровую руку, чтобы прикрыть глаза, Дэвид зажмурился. Патрик двинулся вперед, делая каждый шаг с осторожностью. Освещение в коридоре снова мигнуло, почти включившись, прежде чем опять погаснуть. Дверь в конце коридора при их приближении не стала открываться автоматически. Патрик протянул руку к стеклянной панели рядом с ней. Оттуда воспарили лишь скудные язычки тумана, и покалывание в ладони было менее интенсивным. Что происходит?

– Думаю, проблема с электроснабженим или что-то вроде, – прокомментировал Патрик, подумав, что, наверное, смог бы заставить дверь повиноваться. Поманипулировал системой управления, и дверь медленно отъехала.

Он поднял светодиодный блок в попытке осветить огромное пространство. Такого большого зала ему видеть еще не доводилось – ни здесь, ни где-либо еще. Казалось, он простирается на целые мили и в длину, и в ширину.

Ряды длинных стеклянных труб возносились под потолок, затерявшийся где-то в высоте и недостижимый для взора, и уходили вдаль на целые мили, далеко-далеко во тьму. Трубы такого же типа, что он видел в Гибралтаре много-много лет назад, но с двумя существенными отличиями: эти трубы были полны тел… и белый туман в них менялся. Прояснялся. Рассеивающиеся облака внутри труб позволяли лишь мельком разглядеть находящихся внутри людей. Если это вообще люди. Они больше походили на людей, чем обезьяночеловек в Гибралтаре. Может, это и есть атланты? А если нет, то кто? И что с ними происходит? Неужели они пробуждаются?

Патрик зачарованно разглядывал трубы, пока его не вывел из этого состояния звук, раздавшийся где-то в глубине зала – шаги.

Двустворчатые двери зала скользнули в стороны, и Кейт не без труда скрыла изумление, когда порог переступил высокий мужчина среднего возраста в нацистском военном мундире. При виде их мужчина остановился и буквально одеревенел, будто аршин проглотил. Его взгляд медленно пропутешествовал по Кейт и перешел на детей.

Бессознательно сделав шаг вперед, доктор Уорнер заступила собой детей. Уголки его рта чуть изогнулись, словно ее непроизвольное движение что-то поведало, поведав ему некий секрет. Быть может, этот шаг и выдал ее, но и его улыбка привела к тому же для него – Кейт узнала этот холодный изгиб губ. И тотчас поняла, кто это такой.

– Здравствуйте, герр Канн, – проговорила Кейт по-немецки. – Мы очень долго вас искали.

Патрик услышал, как шаги где-то во тьме остановились. Они с Дэвидом оба оцепенели, переглянувшись в ожидании.

– Что это за место? – прошептал Дэвид.

– Толком не знаю.

– Вы ни разу здесь не бывали?

– Нет. Но я думаю, быть может… У меня есть догадка, – сказал Патрик, глядя на трубы. В зале царил мрак; единственным источником света были сами трубы, гроздьями висящие на металлических кронштейнах, будто бананы на пальме. Возможно ли это? Не были ли Иммари правы с самого начала? – По-моему, это гигантское анабиозное судно. Дверь в Гибралтаре – это портал, ведущий в другое место. Вероятно, в сооружение в Антарктиде. И это сооружение… И есть то, что они думали.

– Кто?

– Канн, Иммари… Они предполагали, что это сооружение в Гибралтаре – лишь маленький форпост родины атлантов, каковую они считали расположенной подо льдами Антарктиды. Они считали, что атланты – пребывающие в холодной спячке сверхлюди, ожидающие шанса вновь захватить Землю.

В этот момент шаги вдали возобновились.

Патрик бросил взгляд на посох Дэвида – копье. Выражение его лица ясно говорило, о чем он думает: если пойти навстречу шагам, идущий непременно услышит и узнает об их приближении.

– Я могу обождать здесь, – предложил Вэйл. – А можно окликнуть их.

– Нет, – поспешно шепнул Патрик. – Если Иммари нашли вход в Антарктиде… шаги могут принадлежать… недружественным людям. Или… – Он бросил взгляд на трубы. – Так или эдак, лучше обождать.

Отступив за ближайшую гроздь труб, оба затаились в тени, слушая, как приближающиеся шаги раскатываются по катакомбам громким эхом.

Дориан увидел, как нацистские солдаты маршируют мимо него по тускло освещенному коридору. Значит, это правда. Некоторые из них живы. Его отец может быть жив.

– Ich heiße Dieter Kann [23], – выступив из тени и расправив плечи, властно проговорил он.

Резко развернувшись, два солдата направили на него свои пистолеты-пулеметы.

– Halt! [24]– рявкнул один из них.