Майкл Суэнвик - Однажды на краю времени (сборник)

Снова появился Поль. Он держал что-то в кулаке. Когда ладонь раскрылась, на ней оказались три стальных подшипниковых шарика.

«Когда я был ребенком, я сбегал из школьного модуля в осевую комнату, чтобы поиграть в шарики».

Абигейл улыбнулась; в детстве она тоже не отличалась особым послушанием.

«Специально для наших коллег-пауков я объясню, что мраморные шарики – это такая игра в невесомости с целью развития координации и пространственного восприятия. Вы строите из шариков шестиконечную звезду. – Один из шариков выпал из его руки, со стуком отскочил от пола и исчез, выкатившись из поля зрения камеры. – Здесь, конечно, игра не получится. Но вся штука в том, что, если хорошенько прицелиться, шарик ударяет в конец звезды, его кинетическая энергия передается от шарика к шарику по цепочке. Так что брошенный шарик становится на место первого, а последний шарик в цепочке улетает».

Чейни внимательно слушал Поля и почти перестал ласкать девушку.

«Так вот, мы собираемся послать человека сквозь Гинунгагап и соответствующую ему черную дыру в мире пауков. По крайней мере, мы говорим, что сделаем именно это. Но из второй дыры выйдет не обязательно то же самое, что попадет в первую. Мы направляем в Гинунгагап электрон, и где-то появляется другой электрон. Они идентичны. Это прямая причинно-следственная связь. Но происходит как в случае с мраморными шариками: они одинаковы и имеют одну и ту же кинетическую энергию. Но это не тот же самый электрон».

Рука Чейни остановилась. Тронув невнимательного гостя за бедро, Абигейл напомнила о своем существовании.

«Любой, кто этим интересуется, может посмотреть уравнения. Когда мы обмениваемся информацией, это не имеет значения. Здесь важна сама информация, а не средства передачи. Однако когда мы пошлем человеческое существо… то, что появится из другой черной дыры, будет идентично каждой клеткой, каждым атомом. Но это не будет тот же человек. – Поль несколько секунд помолчал. Он улыбался. – Таким образом, я полагаю, что это убийство. И поэтому, вступив в сговор с целью совершения убийства, и раса пауков, и раса людей совершили преступление против разума. Короче, на нашем плоту жизни не заслуживает никто. У меня все».

«Мистер Жерар! – Протестующий голос Домингеса раздался даже раньше, чем на экране появилось его изображение. – Простейшее математическое доказательство – тождество: А равно А. Вы что, собираетесь это отрицать?»

Поль поднял на ладони два стальных шарика.

«Шарики тоже идентичны и тождественны, но ведь это не один и тот же шарик?»

«Мы знаем феномен, о котором вы говорите, – сказал паук. – Это, как если бы… (треск)…черная дыра в тот же момент испускала. Здесь нет нарушения непрерывности. Эти два объекта – одно и то же. Здесь нет смерти».

Абигейл успела завалить Чейни в гамак, и оба они лежали теперь на боку. Изображение на экране им было по-прежнему видно.

«Это до тех пор, пока вам не случится быть первым шаром, а не вторым», – сказал Поль.

Абигейл осторожно лизнула Чейни ухо.

– Он прав, – шепнул Чейни.

– Нет, не прав, – возразила Абигейл и укусила парня за мочку.

– Ты имеешь в виду рассуждение о смерти?

– Конечно. Он путает семантику с реальностью.

Девушка занялась внимательным изучением шеи Чейни.

– Хорошо.

И тут Абигейл почувствовала, что она что-то упустила.

– Почему ты спрашиваешь? – Девушка высвободилась из его объятий и села. Чейни сел тоже.

– Просто так. – Он снова обнял ее. Но Абигейл была уверена, что от нее что-то ускользнуло.

Они лениво ласкали друг друга, пока не кончились дебаты. Абигейл проголосовала за Домингеса, а Чейни за Поля. В результате почти единодушного голосования пауков выиграл паук.

– Я говорил тебе, что Домингес избрал неверную тактику, – сказал Чейни. Он спрыгнул с гамака. – Послушай, мне нужно навестить кое-кого кое-зачем. Скоро вернусь.

– Но ты же не уйдешь сейчас? – опешила Абигейл.

Дверь за Чейни захлопнулась. Взбешенная девушка спрыгнула с гамака и решила пойти за ним.

Никогда ее еще так не оскорбляли. Чейни не пытался убегать или заметать следы, ему, видно, и в голову не приходило, что Абигейл может его преследовать. Девушка кралась за ним по коридору, вверх по пандусу, и наконец увидела открывающуюся перед Чейни дверь. Абигейл узнала ее. Девушка присела на корточки за кустом и задумалась. Мимо прошел Треск, увидел ее и начал ласкаться.

– Брысь! – прошипела Абигейл.

Кот ткнулся в ее колено лбом. Девушка взяла Треска на руки. Он был очень доволен.

Дверь открылась, и из нее, посвистывая, вышел Чейни. Абигейл подождала, пока он уйдет, поднялась и вошла в дверь. Под прозрачным полом между длинными водорослями сновали стайки рыб. Это была строгая комната аскета без каких-либо украшений. Не видно было даже гамака.

– Значит, Чейни работает на вас, – холодно сказала Абигейл.

Поль оторвался от стоявшего в углу монитора.

– Да, минуту назад я подписал с ним постоянный контракт. Он довольно умен. Молод, правда, еще, но должен справиться.

– Значит, вы признаете, что поручили ему проверить меня вашими дурацкими доводами? – Треск завозился у нее на руках, и девушка взяла его поудобнее. – И что этот спор вы придумали специально для меня?

– Ну вот, – кивнул Поль, – я же знал, что тренировка даст свои результаты. Такое короткое время – и вы уже научились осторожности.

– Вы не ответили на вопрос.

– Мне нужна была ваша искренняя реакция, а не тот ответ, который вы бы мне дали, зная, что от него зависит ваш полет сквозь Гинунгагап.

Треск сердито зашипел.

– Вот-вот, Треск, скажи ему! Я с тобой полностью согласна. – Она шагнула в коридор и обернулась: – Вы проиграли дискуссию.

Еще долго после того, как за ней захлопнулась дверь, Абигейл чувствовала спиной снисходительную улыбку Поля.

Вернувшись домой, она в очередной – и последний – раз выкинула Чейни из своего гамака. Два дня спустя ее вызвали в центр управления.

– Испытание, – сказал Поль по внутренней связи. – Ваше присутствие обязательно.

Центр управления был заполнен техниками; их было раза в три больше, чем компьютерных терминалов. Люди небольшими группками собрались вокруг экранов. Абигейл подошла к Полю.

– Вот, – сказал он, – это «Клото» [10], платформа, которую мы построили для нашего аппарата. Расстояние около сотни километров. Я хотел больше, но Домингес не согласился. Прибор, который размотает вас и сбросит в Гинунгагап, – это вон та штуковина в центре.

Поль нажал клавишу, платформа приблизилась и заполнила собой весь экран. Она была покрыта большим прозрачным куполом. Человек в скафандре что-то засовывал в механизм, напоминавший гигантскую металлическую раковину.