Дэвид Брин - Бытие

Один из дельфинов – Желтое Брюхо – подплыл к Хакеру и издал звуки, которые теперь, когда его челюсть не была погружена в воду, казались Хакеру гораздо менее понятными.

– Я вернусь, – заверил он дельфина и поднял руку, присягая.

Ценой огромных усилий Хакер встал на колени. Потом, цепляясь за перила лестницы, сумел подняться на ноги. Дело было не столько в отсутствии сил – он много работал ногами, и его мышцы стали мощными и рельефными, – сколько в необходимости поддерживать равновесие. Ни одному виду на Земле не требуется такой тонкой регулировки движений, как человеку, просто чтобы не опрокинуться. Потребуется время, чтобы овладеть этим умением снова.

Держась за стену с шкафчиками, Хакер на подгибающихся ногах пошел от бассейна по коридору, останавливаясь, чтобы заглянуть во все помещения. В основном это были лаборатории. В первый раз обнаружив раковину и кран с пресной водой, он отвернул его до упора и подставил под струю голову, а потом принялся жадно пить. Потребовалось усилие воли, чтобы остановиться… отойти и продолжить исследования.

В третьей комнате он узнал аппаратуру для генной модификации, выпущенную одной из его компаний. И сразу в его сознании сложились части головоломки.

Проект «Возвышение». О да. Помню.

Год или два назад профессиональные и любительские СМИ много писали о группе, чьей тайной целью было изменить несколько видов животных, чтобы в конечном счете выработать у них интеллект, равный человеческому.

Враги с разных сторон набросились на это предприятие. Церкви называли это святотатством. Экофанатики осуждали вмешательство в мудрость природы. Ярые поборники толерантности требовали, чтобы «культуру дельфинов» не трогали, не заталкивали в глотки животным ограниченные человеческие ценности, а еще некоторые предсказывали, что мутанты сбегут из лабораторий и станут угрозой человечеству.

В век дилетантов есть одна проблема с разнообразием – ваше хобби может разозлить мириады остальных дилетантов, особенно тех, кто одержим собственной страстью. Вызвать возмущенное неодобрение, а затем и судебные процессы.

Проект «Возвышение» погиб в последовавшей битве. Как многие другие современные начинания.

«Выживание самых приспособленных, – рассуждал Хакер. – Такое драматичное и противоречивое предприятие нуждается в сильной и уверенной поддержке, иначе оно обречено».

Осматривая следующую лабораторию, Хакер наконец нашел что искал – дешевый, почти игрушечный мультифон, который кто-то бросил в груду мусора. Вначале Хакер подумал, что аппарат сломан, но, когда прочистил батареи, тот включился! На выдвижном боковом экране появилось нарисованное женское лицо; рот задвигался, и хоть Хакер ни слова не слышал, догадался о содержании обращения – ему предлагали базовые услуги, пусть даже аппарат больше не был связан ни с каким личным или корпоративным счетом.

Да, но есть ли здесь, под водой, связь с Сеткой? Несомненно, у проекта «Возвышение» наверняка было подключение, даже отсюда. Но доступно ли оно еще?

Хакер старательно простукивал экран, пока не нашел нужную точку и не вызвал старомодную алфавитную клавиатуру. Пальцами, которые все еще казались ему сосисками, он напечатал:

МОГУ Я ВЫЗВАТЬ МАТЕРИК?

Доброжелательное женское лицо исчезло, сменившись идущими по экрану буквами.

ПРОВОДИТСЯ ДИАГНОСТИКА…

… ПОДВОДНАЯ СВЯЗЬ ЧЕРЕЗ ТРИНИДАД ПРЕКРАЩЕНА.

ПОДАТЬ ЗАПРОС О СРОЧНОМ ВОССТАНОВЛЕНИИ СВЯЗИ?

Хакер ответил простым «Y», понадеявшись, что аппарат примет его за «Yes».

РАБОТА В ИМПУЛЬСНОМ РЕЖИМЕ… НА ЭТО МОЖЕТ ПОТРЕБОВАТЬСЯ ВРЕМЯ.

ОТ ПЯТИ МИНУТ ДО НЕСКОЛЬКИХ ЧАСОВ.

ПОЖАЛУЙСТА, ПРИГОТОВЬТЕ ОПЛАТУ.

Хакер задумался: что ему делать, если и когда связь будет восстановлена. Можно составить послание из простых текстовых знаков, сославшись на чрезвычайные правила самарянина, вместе с обещанием, что получатель сообщения – его мать – возместит все расходы. Это казалось очень старомодным и сложным, от использования букв до споров об оплате. Но Хакера заставило задуматься нечто иное.

Текстовое чрезвычайное сообщение… оно создаст впечатление, что я срочно нуждаюсь в спасении… тогда как я уже спасся сам.

Ну, конечно, помогли дельфины.

И все же. У него есть пища, вода, удобное убежище и возможность, если понадобится, просто направиться к ближайшему берегу и отыскать цивилизацию. Так зачем посылать эквивалент дымовых сигналов SOS или царапать на песке «ПОМОГИТЕ»? Возможно, в нем говорила глупая гордость. Но такие действия казались неправильными, особенно если вспомнить, как далеко он зашел.

Лучше послать сообщение, которое будет звучать как можно обыденнее. Оно должно выглядеть небрежно, и его оплата пойдет с биоидентификационной лицензии. Пусть видят, что я полностью контролирую ситуацию. Привет. Как дела? Да, кстати, нельзя ли выслать вертолет туда-то?

Он подумал, что знает, как это сделать. Используя найденные в лаборатории инструменты, связать аппарат со звуковым имплантатом в челюсти. Это должно быть нетрудно. Просто повторить ту цепь, которую он использовал на борту суборбитальной ракеты. Самые важные части уже есть – в его шлеме, там, в бассейне.

Пока я этим занимаюсь, почему бы не перекусить чем-нибудь более привычным?

Даже рыбные консервы, которые он заметил на полках в камбузе, будут приятным разнообразием на фоне сырой рыбы, когда приходится выплевывать чешую и кости.

И принять ванну… может, даже вздремнуть?

У Хакера было совсем не то настроение, какого можно было ожидать при контакте с цивилизацией. Никакого лихорадочного возбуждения. Тем не менее он считал, что действует правильно.

РАБОТАЙТЕ, – старательно напечатал он на примитивном сенсорном экране, – ВЫЙДУ НА СВЯЗЬ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ.

Предположим, источник опасности – человеческая природа, какая-нибудь стойкая привычка, заложенная в наших генах. Может ли наука предложить выход посредством намеренного самосовершенствования? Прежде всего нужно признать, что эта природа – наше неотъемлемое свойство.

Возьмем доводы эволюционной психологии. ЭП утверждает, что все мы унаследовали модели поведения от доисторических времен – от тех долгих эпох, когда доминантные самцы давали больше потомства, потому что были сильны, или ревнивы, или коварны. Монархия и феодализм вознаграждали царя, который мог заставить тысячи мужчин-производителей сражаться, чтобы защитить его сераль. Мы происходим из гаремов таких парней, как Карл Великий или Чингисхан, умело владевших этими уловками.