Грег Бир - Город в конце времен

Тесемки он распустил мгновенно – Джек вообще был с узлами на короткой ноге.

В папке лежало с десяток рисунков, выполненных на плотной бумаге вроде ватмана. Отчего-то они выглядели знакомыми. На первый взгляд верхний рисунок изображал носы трех кораблей, пересекавших черные морские волны, наподобие океанских лайнеров на старых плакатах. Однако носы эти были слишком тупыми, массивными, а море – догадался он – на деле являлось горной страной, так что эти три объекта вовсе не были кораблями. В противном случае их размер должен был быть просто исполинским – десятки, а то и сотни миль в высоту.

Кто-то – не Джек – нанес штрихи, намекавшие на некие детали внутри изогнутых форм: тонкие линии и целые блоки теней. Из центрального, наиболее массивного объекта росла узкая башня или мачта. Нет, тут явно что-то архитектурное, к кораблям отношения не имеет.

Он отложил первый лист – тот скользнул на пол с глухим гулом – и, поджав губы, взялся изучать второй рисунок. Очень неприятное впечатление. Позади всех трех объектов, на сей раз выполненных в уменьшенном масштабе, вырастал сплющенный шар, растушеванный цветными карандашами, даже акварельными красками – и занимавший чуть ли не весь лист. Этот придавленный шар – эллипсоид – по краям был залит темно-красным огнем, а центр замазан черным восковым мелком. Замазан надежно, в несколько слоев. Когда Джек поставил рисунок под правильным углом, чтобы он не отражал свет, эллипсоид стал похож на глазное яблоко с протуберанцами огня вместо век и ресниц. А вокруг этого глаза – нечто вроде неба, но только впечатление оно производило больное, гниловатое: фантасмагорическая мешанина темных колеров и текстур, подчеркиваемая многоцветными витыми зигзагами.

Он без труда мог вообразить эти зигзаги в роли неоновых надписей.

И думать нечего, что это дело рук соседа по квартире. У Берка полностью отсутствовал талант по данной части – и по какой-либо иной, за исключением искусства приготовления соусов, что, конечно, считалось талантом достаточным, чтобы зарабатывать на жизнь – в отличие от профессии бродячего актера.

Джеку захотелось отвести взгляд от рисунков, но они его будто приворожили, до рези в животе. Он уже видел, знал, что это такое. Ну и…

Ну и что это?

Джек нервно рассмеялся, захлопнул папку, завязал тесемки и вернул находку на прежнее место, придвинув рундучок обратно к стене – плотно, впритык.

– Кто еще живет в этой комнате помимо меня? – спросил он вслух.

ЗЕЛЕНЫЙ СКЛАД

Джинни никак не могла успокоиться и крутилась на раскладушке, сбивая в ком одеяло с простынями. Словно трус, которому некуда податься, она вернулась на склад. Вряд ли хоть кто-то, если не считать Минимуса, заметил ее исчезновение.

– Я почти вспомнила его имя. – Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, выбрасывая свои тревоги облаком, которое поднялось к стропилам, скользнуло сквозь щели наружу и расплылось в ночном воздухе.

Глаза Джинни уставились на старое потолочное окно, даже не замечая луну, сочившуюся бледным светом сквозь облака. Мертвенное сияние озаряло лицо беспокойно метавшейся, всхлипывающей девушки; та была уже далеко: зрачки расширены, пульс учащенный… Она ушла далеко, испуганная, потерянная.

Это не было сном. Или бодрствованием.

На этот раз Джинни не согнала хозяйку с насеста в голове, а пристроилась рядышком. Тиадба крайне смутно ощущала, что кто-то другой смотрит сквозь ее глаза и слышит теми же ушами.

Отвлекаться на подобные мелочи не стоило: слишком много всего происходило.

Джинни постепенно – в конце концов, она не управляла чужим зрением, – пришла к выводу, что Тиадба находится в каком-то просторном, сером месте. Стен не видно: они либо очень далеко, либо остались за спиной. Под голыми ступнями поблескивает и скрипит каменная пыль.

Тиадба была погружена в мрачные раздумья. Их авантюра обернулась ничем – все планы, надежды, тренировки, все это не значило сейчас ровным счетом ничего.

Группа приблизилась к нескольким Высоканам. Глубокий, музыкальный бас произнес:

– Времени почти не осталось, но вы минуете ворота, только когда будете во всеоружии. Никто не выйдет без надлежащей подготовки или снаряжения.

Тиадба вскинула взгляд на говорившего, мысленно примеривая к его странному, длинному лицу собственные страхи и разочарования. На девушке была надета серебристая маска, защищавшая от пыли, что низкими плотными клубами поднималась от шагов. Девять из тринадцати членов группы принадлежали к древнему племени. Четыре Высокана играли роль сопровождения, а может быть, и охраны: доведут до границы реальности и отправят в Хаос.

Искатели и эскорт двигались под высокой, темно-серой крышей – оставив стены так далеко позади, что они выглядели невысоким гребнем. Впечатление пугающее: громадное, плоское пространство, тусклое сияние сверху, а кругом – ничего, кроме бескрайней, пыльной равнины.

Сколько еще им брести до цели? И в чем она заключается, эта цель?

Старейший из Высоканов издал верещание, которое Тиадба интерпретировала как смех.

– Дышите через маски, – посоветовал он. – Яда здесь нет, лишь драгоценная, древняя пыль – она древнее всех вас, даже древнее, чем мы!

Он был выше Тиадбы раза в два, не меньше, с длинными, изящными руками и ногами, скуластым, тонко очерченным лицом жемчужного цвета и крупными карими глазами, посаженными по обеим сторонам широкого, приплюснутого носа без видимых признаков ноздрей. (Джинни попыталась вспомнить, были ли Высоканы людьми – Тиадба, во всяком случае, признавала их крайне отдаленное и косвенное родство). Он был одет в обтягивающий черный костюм, исчерченный тесно расположенными рыжеватыми кантами, которые меняли свой рисунок каждые несколько секунд – очень утомительно для глаз.

Что же касается их собственной одежды – исключая маски, – то люди остались в тех же серо-бурых пижамах, в которых и прибыли.

До Тиадбы (и, в свою очередь, до Джинни) начинало доходить, в какой степени все они были наивны. Кто кого обманывает? А Грейн? Неужели она все знала, прежде чем передала нас Высоканам – прежде чем умерла?

К тому же Джинни явственно ощущала, что Тиадба восстанавливается после невыразимого испуга и горя – после беды, оставившей обжигающий след. Что-то страшное случилось на Ярусах, что-то запредельное, не могущее вместиться в мир, знакомый Тиадбе.

Часть ее подсознания вдруг заметила присутствие Джинни.

– Ты! Убирайся! Или сиди тихо и не мешай!

Веки девушки затрепетали, и на несколько кратких секунд она вновь увидела склад, потолочное окно – вновь подспудно ощутила горы коробок и ящиков, наваленных вдоль стен. Коричневое одеяло запеленало ее подобно погребальному савану, смирительной рубашке; Джинни смотрела безумным взглядом, шейные жилы взбухли от напряжения.