Грег Иган - Отчаяние

Извинившись, я вышел из палатки. Усеянный звездами небосвод понемногу серел. С площадки за торговыми палатками неслись смех и музыка, в лагере все еще было людно, но я отыскал уединенное местечко.

– Эндрю? – услышал я голос де Гроот, – С вами все в порядке? Вы можете говорить?

Вид у нее был загнанный и напряженный.

– У меня все отлично. Немного потрепало во время землетрясения, вот и все, – Я медлил, не решаясь задать вопрос.

– Вайолет умерла. Минут двадцать назад, – Голос ее сорвался, но она взяла себя в руки и устало продолжила: – Никто так и не знает, от чего. Один из антивирусных препаратов подействовал вроде ловушки – возможно, его преобразовал в токсин какой-то фермент; обнаружить его не удалось, наверное, концентрация была слишком низка, – Она тряхнула головой, словно не в силах поверить собственным словам, – Они превратили ее тело в минное поле. Что она им сделала? Чем заслужила такое? Всего лишь пыталась докопаться до каких-то истин, хотела что-то узнать о мире.

– Их уже поймали, – сказал я, – Они предстанут перед судом. А Вайолет будут помнить… века.

Не бог весть какое утешение, но других не находилось.

Я-то думал, что готов к этой вести, с тех самых пор как услышал, что она в коме. А свалилось как гром с ясного неба. Необычайный перелом в судьбе анархистов, чудесное воскрешение Сары – как-то вдруг поверилось, что все повернуло вспять. На миг прикрыв рукой глаза, я воочию увидел ее: вот она сидит в залитом солнцем гостиничном номере, протягивает ко мне руку… Даже если я ошибаюсь… должно там что-то быть. Или никто не мог бы и прикоснуться.

– Скоро вы сможете выбраться с острова? – В голосе де Гроот звучала серьезная озабоченность. Трогательно, но странно. Не сказать чтобы мы были такими уж близкими друзьями.

– Зачем? – Я безмятежно усмехнулся, – Анархисты победили, самое страшное позади. Я уверен.

Де Гроот, судя по выражению лица, моей уверенности отнюдь не разделяла.

– Вы что-нибудь узнали? – поинтересовался я, – От… знакомых в политических кругах?

Где-то внутри, в желудке, вдруг возникла ледяная дрожь неверия, как перед каждым новым спазмом тогда, в холерном бреду: Не может быть! Неужели снова?!

– К войне это не имеет отношения. Но… вы влюблены, верно?

– Вот в чем дело. Сейчас начнете открывать мне глаза, что это за…

– Мы получили послание. Сразу после смерти Вайолет. С угрозами от антропокосмологов. – Лицо ее исказилось гневом, – Ясно, что не от тех, с корабля. Значит, от того, кто убил Буццо.

– Что в нем?

– Требуют прекратить все запрограммированные Вайолет вычисления. Предоставить им контрольный журнал ее суперкомпьютера в доказательство, что все материалы по ТВ стерты, не копировались и не читались.

– Да? – насмешливо переспросил я, – И что это им даст? Все ее идеи, описание методов уже опубликованы. Все исследования может воспроизвести кто-нибудь другой, самое большее за год.

Чем руководствовались антропокосмологи, де Гроот, по-видимому, интересовало меньше всего; ей хотелось положить конец насилию – вот и все.

– Я показала послание здешней полиции, но они говорят, пока в Безгосударстве такое положение, никто ничего сделать не может, – Она оборвала себя; чем угрожают – до сих пор не сказала, – Если мы не пошлем им контрольный журнал в течение часа, они убьют вас.

– Все правильно.

Логично: и де Гроот, и родственники Мосалы слишком хорошо охраняются, угрожать им напрямую – пустое дело, но, коль скоро я помог вытащить Вайолет с острова, неужто они палец о палец не ударят, когда экстремисты вознамерятся убить меня?

– Когда я вошла в систему, вычисления были уже закончены – слава богу, Вайолет дала команду выпускать результаты в сеть только спустя час, – Де Гроот чуть слышно усмехнулась, – Хотела соблюсти все формальности. Мы, разумеется, сделаем все, что они просят. Полиция не советовала звонить вам – да я и сама знаю, что новость вас не обрадует, – и все же, по-моему, вы имеете право знать.

– Не стирайте ничего, – распорядился я, – Ни единого файла. Я перезвоню вам, очень скоро.

Я отключил связь, несколько секунд постоял между палатками. Где-то надрывалась музыка. Дул холодный ветер. Я стоял и думал.

Когда я вошел в палатку, Сара с Акили смеялись. Поначалу я хотел изобрести предлог потихоньку увести Сару – мы вдвоем просто ушли бы из лагеря. Но тут до меня дошло, что ничего это не даст. Буццо застрелили, но излюбленные их методы – биологические. Сбегу – и, вполне вероятно, унесу смертельное оружие внутри себя.

Я схватил Акили за грудки и швырнул на пол. Старательно изображая потрясение, он(а) в притворном отчаянии и замешательстве глядел(а) на меня снизу вверх. Упав на колени, я, неожиданно для самого себя, наотмашь ударил по бесполому лицу. В драках я не силен; уж наверное, сейчас получу отпор: вон как ретиво Акили на корабле прыгнул(а) на врага!

– Вы что? Эндрю! – с негодованием закричала Сара.

А Акили все смотрел(а) на меня – не проронив ни слова, с мукой во взгляде, по-прежнему изображая недоумение. Одной рукой приподняв гаденыша с полу, я врезал еще разок.

А потом ровно проговорил:

– Мне нужно противоядие. Немедленно. Тебе понятно? И больше никаких угроз де Гроот, никаких уничтоженных файлов, никаких условий – просто отдашь лекарство, и все.

Акили упорно разыгрывал(а) фарс; не сводил(а) с меня недоуменного протестующего взгляда – сама невинность, ни за что ни про что обиженное любимое существо, да и только. На какой-то миг вдруг до жути захотелось избить эту тварь до полусмерти; перед глазами возникло идиотское видение: вот уж выпущу пар, кровью смою боль предательства! Но нет, Сара снимает. Надо держать себя в руках. Что сделал бы я, будь мы одни? Кто его знает…

Ярость моя понемногу утихла. Да, Акили заразил(а) меня холерой, прикончил(а) троих, манипулировал(а) моими жалкими страстишками, использовал(а) меня в качестве заложника… и все же он(а) меня не предавал(а). С самого начала все это было игрой; между нами никогда не было ничего такого, чем нельзя было бы пожертвовать ради главного. И если радость, которую дарили мы друг другу, существовала лишь в моем воображении – тем унизительнее для меня.

Ничего, переживу.

– Эндрю! – резко окликнула Сара. Я оглянулся через плечо. Лицо ее побагровело. Решила, наверное, что я с ума сошел.

– Звонила Карин де Гроот, – нетерпеливо бросил я, – Вайолет умерла. И теперь экстремисты угрожают убить меня, если де Гроот не уничтожит все вычисления по ТВ.

Акили состроил(а) гримасу ужаса. Я рассмеялся: больше меня на такие уловки не купишь.

– Так. Но почему вы считаете, что Акили сотрудничает с экстремистами? В лагере мог оказаться кто-то другой…