Чайна Мьевиль - Вокзал потерянных снов

Рудгуттер, жуя губами, раздумывал над услышанным.

– Гримнебулин, – поприветствовала аватара.

Совет не сел, он вообще предпочел не показываться.

Остался неразличим среди гор мусора и грязи. Кабель, соединенный с головой аватары, другим концом уходил в слой металлической стружки и битого камня. От мертвеца ужасно пахло. Кожа была в пятнах гнили.

– Гримнебулин, – повторил он жутковатым неровным голосом, – ты вернулся. Ты оставил мне кризисную машину, но она в разобранном состоянии. И где те «я», что отправились вместе с тобой в Оранжерею? Ночью снова летали мотыльки. Ты потерпел неудачу?

Айзек вскинул руки, чтобы остановить поток вопросов.

– Стоп! – властно приказал он. – Я все объясню.

Айзек понимал: нет никаких причин считать, что Совет конструкций обладает эмоциями. И, рассказывая аватаре об ужасных событиях в Оранжерее, о том, столь дорогой ценой удалось добиться столь малой победы, он знал, что не от гнева или горя содрогается и меняется в лице собеседник. Совет конструкций обладал разумом, но не чувствами. Он усваивал и анализировал новые данные, только и всего.

Айзек сообщил, что «обезьяны» уничтожены, и аватару скорчило особенно сильным спазмом. А информация потекла по кабелю в тайные аналитические машины Совета. Конструкции утрачены, а значит, невозможно перезаписать их опыт. Можно анализировать лишь сообщение Айзека.

Как уже было однажды, Айзеку померещился мелькнувший среди мусора человеческий силуэт, но больше тот не появлялся.

Айзек рассказал Совету о вмешательстве Ткача, а потом наконец приступил к изложению своего плана.

Совет, разумеется, схватывал на лету. Аватара закивала. Под ногами Айзека едва уловимо завибрировала земля. Это зашевелился Совет конструкций.

– Понимаешь, что мне от тебя нужно? – спросил Айзек.

– Конечно, – ответил Совет тонким, зыбким голосом аватары. – А я соединюсь напрямик с кризисной машиной?

– Да, – ответил Айзек. – Она здесь не целиком, потому что я забыл на прежнем месте несколько деталей. Но это и хорошо – когда я их увидел, появилась идея. Мне нужна твоя помощь. Ты, Совет, не что иное, как сеть чертовски сложных вычислительных машин, правильно? Так что изволь кое-что для меня подсчитать. Вывести кое-какие уравнения и напечатать программные карты. И они должны быть не просто хорошими, а идеальными. С погрешностью, близкой к нулю. Сделаешь?

– Покажи, – сказала аватара.

Айзек вынул два листка из-за пазухи, подошел к аватаре, отдал. На свалке убийственно пахло нефтью, нагретым металлом, химикалиями, но вонь медленно гниющего покойника была еще острее. Айзек скривил нос, но мобилизовал волю и остался возле мертвеца, объяснил ему свои формулы.

– На этой странице несколько задач, я не могу никак их решить. Справишься? Это касается математического моделирования психической деятельности. На втором листе – посложнее. А вот список нужных мне программных карт. Я старался вывести каждую функцию с максимальной точностью. Вот тут, например, – толстый палец Айзека двинулся по строке мудреных значков, – входные данные, вот это уже модель… Тебе все понятно? – спросил он, шагнув назад. – Берешься сделать?

Аватара взяла бумаги, тщательно просмотрела. Мертвые глаза размеренно двигались вправо-влево. Проделывала она это непрерывно, пока наконец не содрогнулась – данные пошли по кабелю в невидимый мозг Совета. Постояв немного без движения, аватара сказала:

– Все это можно сделать.

Обрадованный Айзек кивнул:

– Нам это понадобится, гм… чем раньше, тем лучше. Ты можешь управиться поскорее?

– Я попробую. А когда наступит вечер и вернутся мотыльки, ты включишь ток и соединишься со мной. Подключишь меня к кризисной машине.

Айзек кивнул, порылся в кармане и достал еще один клочок бумаги. И отдал аватаре.

– Список всего, что нам нужно. Или на свалке найдется, или удастся быстро смастерить. У тебя есть… э… кому поручить? Какие-нибудь маленькие «я»? Пара шлемов, какими пользуются коммуникаторы, пара батарей, миниатюрный генератор, ну и еще кое-что. Опять же, как можно скорее. Самое главное – кабель. Толстый провод для электрического или чародейского тока. Мили две с половиной, а лучше три. И не обязательно одним куском, понятное дело. Лишь бы можно было легко срастить. Ведь придется тебя подключать к нашему… изделию. – Договаривал он уже тихим голосом, монотонно. И пристально глядел на аватару. – Кабель должен быть готов к вечеру, к шести… Нас только четверо, – хмуро добавил Айзек, – и к тому же один ненадежен. Ты не мог бы связаться со своей… паствой?

Аватара медленно кивнула, ожидая объяснений.

– Надо, чтобы люди протянули по городу и соединили провода.

Айзек выдернул листок из руки аватары и принялся чертить на обратной стороне. «Y» – две реки, крестики – Грисский меандр и Ворон, Барсучья топь и Каминный вертел. Затем соединил кресты прямыми карандашными линиями и взглянул на аватару снова.

– В общем, надо дать работу твоим прихожанам. И не мешкая. К шести часам чтобы все были на местах с кусками кабеля.

– Почему бы тебе не сделать все здесь? – спросила аватара.

Айзек помотал головой:

– Не получится. Это задворки, а нужен центр города, где вероятность успеха будет максимальной. Придется идти к вокзалу на Затерянной улице.

Айзек и Ягарек, неся огромный мешок с разобранной аппаратурой, крались по тихим улицам в Грисском меандре, по растрескавшейся кирпичной лестнице Южной линии. Одетые точно городские бродяги, в неподходящее для такой духоты платье, они пересекли воздушный рельс. Подождали, пока шквалом пронесется поезд, энергично дымя трубой, а затем прошли через колеблющиеся стены горячего воздуха над раскаленными чугунными рельсами и дотащились до своего ветхого укрытия.

Была середина дня, воздух лип к телу горячей припаркой.

Айзек опустил свой край мешка и потянул на себя хлипкую дверь. Но она распахнулась от толчка снаружи. Дерхан выскользнула из проема и стала перед Айзеком, притворив за собой дверь. Айзек успел заглянуть – кто-то стоял в темном углу.

– Айзек, я нашла его, – послышался напряженный шепот Дерхан. Лицо ее было грязным, глаза красные. Она чуть не плакала. Дерхан махнула рукой назад, в комнату. – Мы вас ждали.

Айзеку надо было встречаться с Советом, Ягарек мог вызвать ужас и смятение в том, к кому он приблизится, но только не доверие, Пенжефинчесс сообщила о своем желании выйти из игры. Поэтому несколько часов назад Дерхан отправилась в город, чтобы выполнить чудовищную задачу.

Сутулясь и опустив голову, она шагала в затопившей улицы смоляной мгле. Тихо постанывала – в черепе сидела боль, наверное, поднялось давление. Дерхан понимала, что среди прохожих, время от времени попадавшихся на глаза, запросто может оказаться милиционер. К тому же ее изнуряло тяжелое бремя кошмаров.