Чайна Мьевиль - Вокзал потерянных снов

Ягарек хотел было ответить, но снизу послышался тонкий нестройный свист. Мгновение Ягарек глупо стоял с открытым ртом.

– Похоже, нам не о чем беспокоиться, – с усмешкой произнес Айзек, а сам подумал: «Это специально, чтобы я знал, что он не подслушивает. Весьма любезно с его стороны».

Айзек благодарно кивнул мастеру, который, впрочем, его не видел.

Затем мысли ученого вернулись к насущным делам, то есть к робкому предложению Ягарека, и улыбка исчезла с его лица. Он грузно опустился на кровать, провел руками по густым волосам и внимательно посмотрел на гаруду.

– Ты никогда не садишься, Яг, – спокойно констатировал он. – Почему?

Он в задумчивости забарабанил пальцами по вискам. Наконец снова заговорил:

– Яг, старина… ты произвел на меня сильное впечатление, рассказав про свою… удивительную библиотеку. Давай я назову две вещи, посмотрим, что они для тебя значат. Что ты знаешь о Суроше или о Какотопическом пятне?

Наступило долгое молчание. Ягарек смотрел куда-то вверх, в окно.

– Конечно же, я знаю Какотопическое пятно. Его упоминают всякий раз, когда речь заходит о Вихревом потоке. Может быть, это призрак.

По голосу Ягарека Айзек никак не мог определить его настроения, однако в словах звучало желание защититься.

– Быть может, нам следует преодолеть свой страх. А Сурош… Я читал твои истории, Гримнебулин. Война – это всегда… поганое время…

Пока Ягарек говорил, Айзек встал и, пробираясь через нагромождения томов, подошел к беспорядочно заставленным книжным полкам. Он вернулся с тоненькой книжкой в твердой обложке и раскрыл ее перед Ягареком.

– Это, – с нажимом сказал он, – гелиотипы, сделанные примерно сто лет назад. Именно эти снимки положили конец экспериментам с Вихревым потоком в Нью-Кробюзоне.

Ягарек медленно протянул руку к книге и перевернул несколько страниц. Он делал все молча.

– Это было задумано как секретная исследовательская миссия, чтобы увидеть последствия войны через сотню лет, – продолжал Айзек. – Небольшой отряд милиции, пара ученых и гелиотипист на дирижабле-шпионе пролетели над побережьем и сделали несколько снимков с воздуха. После чего некоторые спустились на развалины Суроша, чтобы снять несколько крупных планов… Сакрамунди, тот гелиотипист, был настолько поражен увиденным, что за свой счет отпечатал пятьсот экземпляров получившегося альбома. И бесплатно распространил по книжным магазинам. В обход мэра и парламента он выложил свой отчет прямо перед народом. Мэр Туржисади был в бешенстве, но ничего не мог поделать. Тогда начались демонстрации, а потом Бунт Сакрамунди восемьдесят девятого. Многие об этом забыли, но тогда, черт возьми, правительство чуть не свергли. Во всяком случае, парочка больших концернов, вложивших деньги в программу Вихревого потока, – самый крупный из них, «Пентон», до сих пор владеет копями Стрелолиста – испугались и вышли из игры, после чего дело заглохло… Вот почему, дружище Яг, – указал Айзек на книгу, – мы не используем Вихревой поток.

Ягарек медленно переворачивал страницы. Коричневато-выцветшие картины разрушений менялись перед его глазами.

– Вот… – Айзек ткнул пальцем в тускло-серую панораму, напоминавшую груды разбитого стекла и обугленного дерева. Гелиотип был сделан с очень малой высоты. На нем виднелась огромная, совершенно круглая равнина, усеянная несколькими руинами. – Вот и все, что осталось от центра города. Здесь в тысяча пятьсот сорок пятом была сброшена цветовая бомба. Это якобы положило конец Пиратским войнам, но, честно говоря, Яг, эти войны закончились еще годом раньше, поскольку Нью-Кробюзон бомбил Сурош вихревыми бомбами. Цветовые упали только год спустя – победители маскировали то, что они сделали… Одна из них угодила в море, а две не сработали. Четвертая, последняя, расчистила лишь примерно квадратную милю в центре Суроша. Видишь эти зазубрины? – Он указал на невысокие каменистые гребни по краям равнины. – За ними дома, хоть и полуразрушенные, все еще стоят. Вот где видна сила Вихревого потока.

Он знаком попросил Ягарека перевернуть страницу. Тот перевернул, и клекот вырвался из его горла. Айзек предположил, что у гаруды перехватило дыхание. Айзек посмотрел на картинку, а затем не спеша поднял взгляд на лицо Ягарека.

– Вот эти штуки на заднем плане, похожие на оплавленные статуи, когда-то были зданиями, – спокойно произнес он. – А существо, на которое ты сейчас смотришь, произошло от простой домашней козы. Очевидно, в Суроше таких животных держали в качестве скота. По всей видимости, этот козел – из второго, или десятого, а может, двадцатого поколения после Вихревого потока. Мы не знаем, как долго они живут.

Ягарек уставился на мертвое тело, изображенное на снимке.

– Как тут написано, его пришлось пристрелить, – продолжал Айзек. – Козел убил двоих милиционеров. А при вскрытии оказалось, что эти рога в желудке были еще живы. Биолог еле от них отбился.

Ягарек медленно покачал головой.

– Переверни страницу, Яг. Следующий персонаж: никто не имеет и малейшего понятия о том, что это было. Возможно, оно случайно зародилось при взрыве вихревой бомбы. Но, по-моему, вот эти шестерни происходят от локомотива. – Он легонько похлопал по странице. – Но есть… э-э-э… кое-что похлеще. Ты еще не видел тараканье дерево или стада тех, кто когда-то, наверное, были людьми…

Ягарек был дотошен. Он не пропускал ни одной страницы. Он увидел гелиотипы, сделанные второпях, украдкой из-за стены, и головокружительные панорамы, снятые с воздуха. Неспешный калейдоскоп мутаций и насилия, невидимые войны, разыгравшиеся между несметными полчищами уродцев среди пустыни, царства из зыбучей окалины и кошмарных архитектурных нагромождений.

– В состав экспедиции входили двадцать милиционеров, гелиотипист Сакрамунди и трое ученых плюс пара механиков, которые все время оставались в дирижабле. Из Суроша вернулись семеро милиционеров, Сакрамунди и один химик. На некоторых из них Вихревой поток оставил свой след. К тому времени, когда экспедиция вернулась в Нью-Кробюзон, один милиционер умер. У другого на месте глаз выросли щупальца, а у женщины-ученого каждую ночь пропадала какая-нибудь часть тела. Без крови, без боли, просто… в животе, или в руке, или еще где-то появлялись пустоты. Она покончила с собой.

Айзек вспомнил, как впервые услышал о Суроше от фрондирующего профессора истории, который представил это как забавный анекдот. Айзек тщательно проверил информацию, проследив источники по сноскам и по старым газетам. История была забыта, со временем превратившись в детскую страшилку: «Будь паинькой, иначе я отправлю тебя в Сурош к чудовищам!» Прошло полтора года, прежде чем Айзек увидел экземпляр отчета Сакрамунди, и еще три года, прежде чем удалось раздобыть деньги, которые за него просили.