Джек Макдевит - Полярис

– Смотрится симпатично, – сказала я. – Но, думаю, ты мог бы его порадовать и за куда меньшую сумму.

– Ты недооцениваешь его, Чейз. – Алекс знаком сообщил Винди, что мы берем браслет. – У него есть судейский молоток, который использовался на первом судебном заседании в его родном городе, а также печатная плата с «Таламай-флаера».

«Таламай-флаер», первый надводный антигравитационный поезд в Паркленде, отправился в свой первый рейс – от Излучины Меланхолии до Дикого Неба – триста с лишним лет назад. Путешествие на нем до сих пор связывалось с легендами о погоне за бандитами Суджи, о некоем циклоне и, наконец, о сладострастном морском змее.

Винди передала браслет служащему, и Алекс решил, что пришло время обсудить дальнейшие приобретения.

– Винетта, – сказал он, – я знаю нескольких человек, которым очень хотелось бы иметь предметы из этой коллекции…

Винди страдальчески посмотрела на него:

– Если бы я только могла помочь, Алекс… Но мы договорились о шести, на остальное у меня нет полномочий.

– Мы готовы заплатить честную цену, Винди, и даже более того. Я пожал руку твоему диктатору, а Чейз постаралась его очаровать. Это кое-чего стоит.

Винди сжала губы, намекая на то, что надо говорить тише.

– Я очень благодарна, Алекс. Правда. И тебе тоже, Чейз. – Похоже, это был удар ниже пояса. – Но здесь не комната для переговоров.

– Получается, тебе пришлось кое-что пообещать, чтобы меня сюда затащить.

– Послушай, – вздохнула она, – даю еще один. Всего будет семь. Но не более того.

– Винди, взгляни на эти вещи. Никто не станет по ним тосковать. Мне нужно двенадцать предметов. Ты имеешь здесь огромное влияние, а для меня это немало значит. – Он даже потупил взгляд. Все это мне было известно – я очень часто видела Алекса на аукционах, и ему всегда удавалось вызвать жалость. – Сколько раз я выступал с лекциями о Кристофере Симе?

– Много, – согласилась она.

– Я хоть раз отказывался от приглашения?

– Нет. Никогда.

– Я когда-нибудь брал хотя бы корпель?

– Нет.

– Значит, я работал на общественных началах?

– Да, Алекс, на общественных.

– Другим ты платишь по сотне. Бенедикт работает бесплатно.

Причина, естественно, заключалась в том, что выступления в помещениях разведки позволяли Бенедикту знакомиться с потенциальными клиентами и производить на них надлежащее впечатление. Винди закрыла глаза. Она была далеко не глупа. Все это было хорошо ей известно, так же как мне. Но ей не хотелось обижать Алекса.

– Ты тут главная, Винди. Все это знают. Что бы ты ни решила, Понцио возражать не станет.

– Девять, – наконец сказала она. – И ей-богу, это все. Fini. Completo.

– Ты жесткая женщина, Винетта.

– Да, мы знаем.

– Попробуем как-нибудь справиться, – улыбнулся Алекс. – Спасибо. Я благодарен тебе.

Она искоса взглянула на него:

– Алекс, когда меня уволят, ты найдешь мне, надеюсь, местечко в «Рэйнбоу».

– Винди, для человека с твоими талантами место в «Рэйнбоу» всегда найдется.

Предметов было множество – столовая посуда, защитные очки, записи виртуальной реальности, полотенца, мочалки, даже насадка для душа.

– Винди, – спросила я, – где бортовые журналы?

Оглядевшись вокруг, она сверилась с планшетом:

– Там, в углу. – Она показала в заднюю часть помещения. – Но они не продаются.

– Почему?

– Ну, мы не все выставляем на продажу. Кое-что хотим оставить для выставки о «Полярисе».

Оказалось, что они придержали немало первоклассных вещей, кроме бортжурналов. Среди них оказались: принадлежавший Мартину Класснеру экземпляр «Космологии» Сангмейстера в кожаном переплете, с рукописными пометками на полях – многие из них, как считалось, были сделаны во время полета (судя по надписи на табличке); заметки Гарта Уркварта, позволившие его сыну завершить мемуары отца-политика, – эти воспоминания опубликовали через десять лет после исчезновения Уркварта под заголовком «На баррикадах»; диплом капитана межзвездных кораблей, выданный Мадлен Инглиш, а также фотография пилота и пассажиров, сделанная на космической станции перед их отправлением в свой последний полет. Табличка гласила, что копии этой фотографии на следующий день будут продаваться в сувенирной лавке. Алекс взял бокал для шампанского на высокой ножке, с эмблемой корабля. Такой бокал следовало поднимать в торжественных случаях.

– Как, по-твоему, он будет смотреться в офисе? – спросил он.

Превосходный бокал. Стрелка. Звезда. КСС-117.

– Ты не смог бы из него пить, – сказала я.

Алекс рассмеялся. Бокал отправился в контейнер, и мы двинулись дальше. Алексу приглянулся командирский китель – естественно, принадлежавший Мэдди: белый с голубым, с отделанными нагрудными карманами и нашивкой «Поляриса» на рукаве. Он снова спросил моего мнения.

– Без вопросов, – ответила я.

Он повернулся к Винди:

– Почему личные вещи не вернули родственникам?

Мы остановились перед плакатом с Нэнси Уайт. Хотя картинка была неподвижной, в облике женщины читалась стремительность: она всматривалась в джунгли и, вероятно, вслушивалась в грохот далекого водопада.

– Выдающаяся женщина, – сказала Винди.

– Да. Была.

– Личные вещи оставались у нас на период расследования, но оно длилось много лет и закончилось лишь недавно. Полагаю, разведка не стремилась возвращать их, а родственники, видимо, вскоре о них забыли или утратили к ним интерес. И вещи попросту остались на складе.

– Что будет, если родственники объявятся сейчас?

– У них больше нет прав. По прошествии семнадцати лет предметы становятся собственностью разведки. – Она взглянула на попавшийся ей на глаза кулон. – Есть еще одна причина, по которой разведка не очень-то хотела возвращать их: предполагалось, что те могут быть заражены каким-нибудь загадочным вирусом.

– Вирусом, из-за которого исчезают люди?

Винди слегка смягчилась:

– Откуда мне знать? Меня там не было. Но наверняка разведка отчаянно искала хоть какой-то ответ, и поэтому они сохранили у себя все находки – на случай, если те понадобятся. Впрочем, вряд ли такой случай представился. Они даже стерилизовали корабль, словно причиной происшествия могла стать какая-то зараза.

– И в конце концов продали его.

– В тысяча триста шестьдесят восьмом «Эвергрину», – печально проговорила Винди. – По сниженной цене. «Полярис» стал «Шейлой Клермо». Она до сих пор возит инженеров, инспекторов и разных важных персон. Это последнее, что я о ней слышала. – Улыбнувшись, она взглянула на часы. Пора было идти дальше. – На что еще вы хотите взглянуть?

Мы выбрали Библию в кожаном переплете с именем Гарта Уркварта на обороте титульного листа и мемориальную табличку с перечислением восьми предыдущих экспедиций «Поляриса». Коппаванда-1352, Брейкман-1354, Мойяба-1355. Планеты, заселенные «немыми» или входившие в их сферу влияния.