Роберт Шекли - Лабиринт Минотавра (сборник)

Агамемнон помолчал. Он смотрел на маску Тиресия, которая временами казалась сделанной из чеканного золота, а временами – из золотой парчи, поскольку она колыхалась, когда маг говорил.

После паузы Агамемнон спросил:

– О каких двух мирах ты говоришь?

– Мир Земли с его различными линиями времени и мир Лотереи.

– Значит, бежать некуда? Везде меня ждет наказание?

– Мой юный друг, я этого не сказал. Эта игра гораздо более сложна для понимания, чем ты можешь вообразить.

– Зачем создатели Лотереи делают это с нами?

– Потому что это является для них прекрасным бихевиористическим полигоном. Легендарная история Земли – абсолютный тест для тех, кто манипулирует линиями времени. Создатели Лотереи пытаются воссоздать эту историю, чтобы решить поставленные ею моральные уравнения.

– И как, получается?..

Тиресий пожал плечами, и Агамемнону на мгновение показалось, что под его плащом скрываются нечеловеческие формы.

– Поначалу это казалось хорошей идеей. Но вчерашняя хорошая идея зачастую выглядит совсем по-другому наутро.

Агамемнон помолчал.

– Так ты поможешь мне вырваться отсюда?

Тиресий кивнул.

– Отсюда можно выбраться по реке Времени.

– Никогда не слышал о такой.

– Вообще-то это метафора. Но Царство мертвых – место, где метафоры становятся реальностью.

– Метафора или нет, я не вижу кругом ни одной реки, – сказал Агамемнон.

– Я расскажу тебе, как до нее добраться. Тебе придется преодолеть пролив между Сциллой и Харибдой. Ты пройдешь по туннелю, который выведет тебя туда.

Агамемнон поежился.

– А нет ли какого-нибудь другого пути?

Тиресий покачал головой.

– Это единственный путь. Миновав Сциллу и Харибду, ты увидишь линию белых бурунов. Это река Забвения впадает в океан прошлого. Она тебе не нужна. Когда ты пересечешь ее, ты увидишь другую линию бурунов. Преодолев их, ты попадешь в реку, которая перенесет тебя из прошлого в будущее.

– С прошлым все понятно… но где это будущее?

– В месте, которое ты хорошо знаешь, Агамемнон. Не мешкай более. Отправляйся в путь.

Агамемнон поднялся и двинулся в указанном Тиресием направлении. Когда он оглянулся, маг уже исчез. Разговаривал ли он с ним на самом деле? Агамемнон не был уверен в этом.

Некоторое время спустя он действительно увидел полускрытый кустарником вход в туннель, уходящий под землю. Туннель был сделан из какого-то светлого металла, возможно алюминия; это был еще один вопиющий анахронизм, поскольку алюминий не использовался в Древнем мире, но Агамемнон не стал заострять на этом внимание.

У входа в туннель стояла женщина. Достаточно было лишь беглого взгляда на нее, чтобы понять, что подобная ей никогда ранее не рождалась на свет.

– Елена!

– Привет, Агамемнон, – сказала она. – Давно не виделись. Я пришла сказать спасибо за то, что ты отослал меня домой к Менелаю, и предложить тебе свое гостеприимство здесь, на Елисейских полях.

– Ты очень любезна, царица Елена. Но я должен идти.

– Должен?

Агамемнон кивнул. Никогда еще его душа не терзалась столь противоречивыми чувствами. Эта женщина была его воплощенной мечтой. На свете не было ничего чудеснее, чем быть любимым Еленой Прекрасной.

– Но твой новый муж, Ахилл…

– Ахилл великий воин и интересный мужчина, но он мертв, как и я. А мертвый герой не сравнится даже с живой с собакой. Ты жив. Жив и в преисподней! Такие чудесные обстоятельства крайне редки. Геракл, Тесей и Орфей, конечно, тоже были здесь, но только мимоходом.

– Я живой, – сказал Агамемнон. – Поэтому я тоже не смогу здесь остаться. Здесь нельзя находиться живым.

– Я поговорю об этом с Гадесом, – пообещала Елена. – Я ему нравлюсь – особенно когда его жена Персефона уезжает на полгода в царство живущих.

Перед глазами Агамемнона быстро промелькнули картины радужного будущего. Остаться здесь с Еленой – это был предел мечтаний. Никого и никогда он не хотел так, как ее.

Она протянула ему руку. Он двинулся к ней…

И услышал вдали голоса.

Он увидел две женские фигуры в небе. Одна из женщин была высокой, статной, коренастой, с распущенными темными волосами. Другая была молодой, высокой, стройной, с белокурыми волосами, собранными в пучок и скрепленными серебряным гребнем. Женщины шли с неба прямо к нему и горячо спорили.

– Ты должна сказать ему это прямо в лицо! – говорила старшая женщина.

– Мамочка, ни к чему устраивать сцены.

– Но он собирался убить тебя, как ты не можешь понять? Перерезать тебе горло на алтаре!

– Мамочка, мне жалко папу. Во всяком случае, есть другая версия, которая утверждает, что Артемида спасла меня и забрала в Тавриду, где сделала меня своей верховной жрицей.

– Агамемнон убил тебя! Если не буквально, то фигурально, не имеет значения, какой версии происшедшего ты будешь придерживаться. Он виновен в обеих версиях!

– Мамочка, угомонись.

– Ты, маленькая идиотка, ты сделаешь так, как я тебе скажу! Смотри, вон он, гнусный убийца. Эй, Агамемнон!

Агамемнон не собирался слушать дальше. Отпустив руку Елены, осознавая, что ему придется лишиться божественных наслаждений ради боли и неопределенности земной жизни, он бросился через подлесок и нырнул в белый металлический туннель.

Агамемнон был готов к крутому спуску под уклон, но не к движению по спирали. В туннеле было темно, и он не видел света в другом конце. Он вращался все быстрее, и казалось, здесь нет ничего, что могло бы остановить или хотя бы замедлить его ускорение. Он подумал, что, если его жена и дочь последуют за ним, будет совсем невыносимо.

Агамемнон продолжал стремительно ввинчиваться в темноту, задевая за стены туннеля. Внезапно падение резко оборвалось – туннель закончился. На мгновение его сердце замерло, когда он взлетел в воздух, а затем он рухнул в ледяную воду.

Шок от холодной воды был так велик, что он оказался практически парализован, не в силах сделать ни малейшего движения.

Преодолев пролив между Сциллой и Харибдой, разобравшись с реками Времени, Агамемнон вернулся в маленький и захолустный, но от этого не менее родной техасский городок. Первым, кого он здесь увидел, был Хозе, который стоял, облокотившись на припаркованный возле универмага пикап. Хозе задохнулся от изумления, когда увидел Криса.

– Сеньор Крис! Это вы?

За приветствиями последовали крепкие объятия. Когда Крис Джонсон выиграл в Лотерею, он сбежал из родных мест, бросив ранчо на пожилую супружескую чету мексиканцев, Хозе и Марию, служивших еще у его родителей. Но ранчо все еще принадлежало ему, и он был дома.

Увидев Криса, вышедшая из универмага Мария расплакалась. С трудом успокоившись, она сказала:

– Сегодня на обед у нас индейка – такая, как вы любите!