Вероника Рот - Мятежная

У нас одинаковый вес, одинаковые навыки, одинаковый стиль мышления…

Я вижу дверь у нее за спиной и понимаю. У нас разные цели. Я должна добраться до информации, а она – охранять данные. Но даже в симуляции она не сможет биться с таким отчаянием, как я.

Я бегу к краю круга, где стоит стол. Мгновение назад он был пуст, но я знаю правила и умею управлять ими. На столе появляется пистолет, сразу же, как только я его представила.

Врезаюсь в стол. Перед глазами мельтешат точки, закрывая обзор. Я даже не чувствую боль от столкновения. Ощущаю биение пульса в щеках, словно сердце покинуло привычное место в груди и переместилось в мозг.

На другом конце комнаты перед моим двойником также возникает пистолет, он на полу. Мы обе протягиваем руки за оружием.

У меня сжимает горло, будто меня душат. В голове стучит, как от недостатка воздуха. Пульс пронизывает все тело.

На другом конце комнаты уже не мой двойник, преграждающий путь. Там Уилл. Нет, нет! Я заставляю себя вдохнуть. Яд прекращает доступ кислорода к моему мозгу. Просто галлюцинация внутри симуляции. Я судорожно выдыхаю.

На секунду снова вижу своего двойника, держащего в руке оружие. Но ее тоже трясет, и она держит ствол на максимальном удалении от себя. У нее тот же страх, что у меня. Но, нет – она не слепнет и не задыхается. Но она слаба почти как я.

Снова Уилл, глаза пустые, как в симуляции, желтый ореол волос над головой. По бокам нависают кирпичные дома, но позади него дверь, отделяющая меня от отца и брата.

Нет – от Джанин и от моей цели.

Я должна пройти. Должна.

Я подымаю пистолет, хотя у меня и болит плечо, прихватываю второй рукой поверх, чтобы крепче держать его.

– Я…

Я задыхаюсь, слезы текут по лицу и попадают в рот, я чувствую их соленый вкус.

– Прости.

Я делаю то, что не в состоянии сделать двойник. В нем нет такого отчаяния.

Я стреляю.

Я не могу видеть, как он умирает снова.

Я зажмуриваюсь, когда спусковой крючок пружинит обратно.

Спустя пару секунд я открываю глаза. На полу лежит та, другая Трис. Это – я.

Я бросаю пистолет и бегу к двери, едва не спотыкаясь о тело. Дергаю ручку и тащу на себя. Пальцы немеют. Я сцепляю их за спиной и сжимаю, чтобы они пришли в порядок.

Следующая комната вдвое больше, тоже залита голубым светом, но не таким ярким. В середине находится большой стол, на стенах висят фотографии, графики и списки.

Я глубоко дышу, и зрение приходит в норму. Пульс начинает успокаиваться. Среди снимков я замечаю фото меня самой, Тобиаса, Маркуса и Юрайи. Длинный список каких-то химических формул. Все перечеркнуты красным маркером. Видимо, Джанин разрабатывала сыворотки.

Слышу голоса и ругаю себя. Чем ты занимаешься? Поторопись!

– Имя моего брата, – доносится до меня. – Я хочу, чтобы ты его назвала.

Голос Тори.

Как она прошла симуляцию? Она тоже дивергент?

– Я его не убивала.

Теперь говорит Джанин.

– Думаешь, это освободит тебя от ответственности? Полагаешь, ты и так не заслужила смерти?

Тори даже не кричит, а завывает. Из ее рта изливается все горе, которое она сдерживала столько лет. Я иду к двери, видимо, слишком быстро, поскольку задеваю бедром за угол стола и вздрагиваю от боли.

– Причины моих действий за пределом твоего понимания, – заявляет Джанин. – Я хотела пожертвовать малым во имя общего блага, такого, которое ты никогда не осознавала, даже когда мы учились в одном классе!

Хромая, я добираюсь до двери из матового стекла. Она отъезжает в сторону, пропуская меня. Я вижу Джанин, прижавшуюся к стене, и Тори с пистолетом.

Между ними стеклянный стол, на котором стоит серебристая коробка. Компьютер. И клавиатура. Противоположная стена является огромным монитором.

Джанин смотрит на меня, но Тори не сдвигается ни на дюйм. Похоже, она даже не слышит моих шагов. У нее красное, залитое слезами лицо, рука дрожит.

Я совсем не уверена, что найду видеофайл. Пока Джанин жива, я могу заставить ее, но если она умрет…

– Нет! – ору я. – Нет, Тори!

Но ее палец уже на спусковом крючке. Я бросаюсь вперед изо всех сил, ударяя ее в бок. Раздается выстрел, и я слышу крик.

Ударяюсь головой о плитку. Плюю на звездочки перед глазами и снова бросаюсь на Тори. Откидываю оружие в сторону.

Идиотка, почему ты его не схватила?

Кулак Тори ударяет меня в шею. Я начинаю задыхаться, и она скидывает меня и ползет к пистолету.

Джанин сидит на полу у стены. Кровь течет по ее ноге. Ноге! Я со всей силы ударяю Тори по ее ране на бедре. Она орет от боли, а я резко вскакиваю.

Подбегаю к лежащему стволу, но Тори тоже не мешкает. Она обхватывает меня руками за ноги и дергает. Я грохаюсь на колени, но я все еще выше ее. Ударяю сверху вниз ей по ребрам.

Она стонет, но не останавливается. Я снова пытаюсь ползти, но она впивается зубами мне в руку. Боль несравнима с любой, которую мне доводилось испытывать от ударов или от пуль. Я воплю из всех сил. Слезы застилают глаза.

Я никогда не была бы способна на такое, если бы не необходимость отбить Джанин у Тори и получить то, что мне надо.

Я выдергиваю руку у нее изо рта, у меня темнеет в глазах от боли. Выбрасываю руку вперед, хватаю рукоятку. Разворачиваюсь и навожу пистолет на Тори.

Моя рука залита кровью, как и подбородок Тори. Стараюсь не обращать внимания ни на что и продолжаю целиться в Тори.

– Не думала, что ты предатель, Трис, – говорит она. Ее голос больше похож на рык зверя, а не человеческую речь.

– Ошибаешься, – отвечаю я, смаргивая слезы, чтобы лучше ее видеть. – Трудно объяснить прямо сейчас, но… я только прошу, поверь мне. Есть нечто важное, и только она знает, где…

– Это так! – шипит Джанин. – Оно на этом компьютере, Беатрис, и только я могу его найти. Если ты не поможешь мне выжить, оно умрет вместе со мной.

– Она лгунья, – возмущается Тори. – Если ты ей веришь, то ты дура и предатель одновременно, Трис!

– Я действительно ей верю. Ведь все абсолютно логично! Самая важная информация спрятана именно здесь, Тори!

Я делаю глубокий вдох и начинаю говорить тише.

– Пожалуйста, выслушай меня. Я ненавижу ее не меньше, чем ты. У меня нет никаких причин защищать ее. Я говорю тебе правду. Это действительно очень важно.

Тори молчит. На мгновение мне кажется – я ее убедила.

– Нет ничего важнее ее смерти, – произносит Тори.

– Если ты так считаешь, несмотря на мои доводы, то оставайся при своем мнении, – продолжаю я. – Но я не собираюсь позволить тебе убить ее.

Тори с трудом поднимается на колени, вытирая с подбородка мою кровь. Глядит мне прямо в глаза.

– Я – лидер Лихачества, – заявляет она. – Не тебе решать, что мне делать.

Прежде, чем я успеваю подумать…