Мэлори Блэкмен - Крестики и нолики

– Да что за чушь ты городишь?! – Слова сами сорвались у меня языка. – Каллум моется каждый день, от него ничем не пахнет. И от них от всех.

Дионна, Джо и Лола переглянулись.

Лола толкнула меня, я плюхнулась на крышку унитаза и была вынуждена смотреть на них снизу вверх.

«Вот-вот дверь откроется, и кто-нибудь войдет… Придет Каллум и разгонит их. Вытащит их отсюда и покажет, где раки зимуют. Вот-вот…»

Я хотела встать, но Лола пихнула меня обратно и вцепилась мне в плечо – ногти больно впились в кожу.

– Мы предупреждаем в первый и последний раз, – ледяным тоном процедила Лола. – Друзей надо выбирать очень тщательно. Если не будешь держаться подальше от пустышек, скоро увидишь, что у тебя во всей школе не осталось ни одного друга.

– За что вы их так ненавидите? – в недоумении спросила я. – Готова спорить, никто из вас раньше с нулями и словом не перемолвился.

– Почему же, – проговорила Джоанна. – Я сто раз разговаривала с нулями – когда они обслуживают нас в магазинах и ресторанах…

– И у нас в столовой работают нули…

– Ну да, точно. Кроме того, нам не надо с ними разговаривать. Мы через день видим их в новостях. Всем известно, что нули поголовно состоят в Освободительном Ополчении и постоянно устраивают беспорядки, нарушают закон и вообще…

Я оторопело уставилась на них. Не может быть, чтобы они это серьезно, пронеслось у меня в голове. Очевидно, мои мысли ясно читались на лице.

– В новостях не врут, – надменно сообщила мне Лола.

– В новостях постоянно врут. Там говорят только то, что мы, по их мнению, хотим услышать, – сказала я.

Мне так говорил Каллум, и я тогда не до конца понимала, что он имеет в виду. Но теперь мне стало ясно.

– Кто тебе сказал? – Джоанна сощурилась. – Отец?

– Наверняка кто-нибудь из ее приятелей-пустышек, – презрительно скривилась Лола. – Не зря их зовут пустышками: они от природы пустышки.

– О чем ты? – спросила я.

– У них лица белые, без капли цвета – как пустое место. У них мозги, не способные породить ни единой оригинальной мысли, – пустота вместо мозгов. Пустышки, пустышки, пустышки! – пропела Лола. – Вот почему они нам служат, а не наоборот.

– Да тебе надо основать международную корпорацию по торговле этим дерьмом, – протянула я. – Высококачественное удобрение. Разбогатеешь! – Я вскочила на ноги. – Нули – тоже люди, такие же, как мы. Это вы тут тупые, невежественные и…

Лола опять ударила меня по лицу, но на сей раз я была готова. Неважно, кто победит в этой битве – им тоже крепко достанется. Я сжала кулак, размахнулась хорошенько и врезала Лоле в живот. Она согнулась пополам с громким «Уф!». А потом я принялась молотить куда попало кулаками, локтями, ногами – лишь бы успеть нанести побольше ударов, прежде чем противницы опомнятся. Мне удалось застать их врасплох, но ненадолго. Джоанна с Лолой перехватили мои руки, как я ни отбивалась, а Дионна выпрямилась и злобно уставилась на меня. Дионна дралась лучше всех в своей параллели, и все это знали. Только пусть не ждет, что я буду плакать и молить о прощении: не дождется. Она медленно улыбнулась от удовольствия.

– Любительница пустышек. Давно напрашивалась, – негромко проронила она.

После чего уже не сдерживалась.

– Каллум, погоди.

Закончился очередной паршивый школьный день, главным уроком которого было напоминание, насколько Кресты нас презирают и обвиняют во всех грехах. Я пытался убедить себя, что на самом деле на меня наезжают только некоторые Кресты, уж точно не все, но это не особенно помогало. Дело в том, что остальные Кресты даже и не думали заступаться за меня.

– Каллум, постой. Погоди!

Я обернулся и увидел, что ко мне со всех ног бежит Шанайя – школьная сумка на боку так и подскакивает.

– Что случилось?

– Ты не слышал? – Шанайя совсем запыхалась.

– Что я должен был слышать?

– Про Сеффи.

– А что Сеффи?

– Ее избили. – Шанайя говорила с нескрываемым удовольствием. – Ее нашли, когда она плакала в женском туалете – том, что рядом с библиотекой.

Мое сердце остановилось. Честное слово. На секунду – но остановилось. Я уставился на Шанайю. И не смог бы выговорить ни слова даже под дулом пистолета.

– И поделом ей! – в восторге воскликнула Шанайя. – Нечего было садиться к нам за стол и выпендриваться! Что она о себе возомнила?

– Она не выпендривалась. Все было совсем не так.

Неужели это мой голос – такой глухой, такой холодный?

– Выпендривалась, конечно. Хотела показать, что она тут главная – что даже такой малявке, и той можно сесть к нам за стол. Хорошо, что нам не пришлось вгонять ей ума куда надо – свои же ее и проучили.

Я встряхнул головой:

– Что ты несешь?!

– Эта Сеффи Хэдли считает, будто, если у нее папаша в правительстве, ей можно разыгрывать Леди Благородство и сидеть с нами. А сама небось пошла руку с мылом мыть, раз я ее пожала! – Шанайя фыркнула.

– Г-где она сейчас?

– Послали за ее мамой, но никто не знает, где она, поэтому за ней приехал шофер. Мамаша-то небось на маникюре…

Дослушивать я не стал. И зашагал прочь, не успела Шанайя закончить фразу.

– Эй, Каллум! Подожди меня. Пошли съедим по мороженому у…

Я бросился бежать – и вот уже ноги у меня мелькали так быстро, что я едва касался земли. Я бежал и бежал и не останавливался до самого дома Хэдли. Надавил на кнопку звонка и держал на ней палец добрых пятнадцать-двадцать секунд, пока кто-то не подоспел открыть дверь.

– Да? – Это была Сара Пайк, секретарша миссис Хэдли, и она смотрела на меня сердито и недоверчиво.

– Я хочу повидать Сеффи. Пустите, пожалуйста.

– К сожалению, врач запретил ее беспокоить. – Сара попыталась захлопнуть дверь у меня перед носом. Я сунул ногу в щель.

– Я хочу повидать Сеффи. Как она?

– Она вся в синяках и сильно расстроена. Врач рекомендует ей всю неделю побыть дома.

– Что случилось? Почему… – Договорить мне не дали.

– Сара, кто это? – При звуке голоса миссис Хэдли Сара захлопнула дверь до того поспешно, что едва не сломала мне ногу. Я толкнул дверь обратно, и Саре пришлось отскочить, чтобы не получить по голове. Миссис Хэдли при виде меня замерла на лестнице. Она сразу меня узнала.

– Ты сын Макгрегоров, верно?

– Да, миссис Хэдли.

Ей не надо было спрашивать. Она и без того знала, кто я.

– Чем могу помочь? – От ее голоса все кругом подернулось инеем.

– Я только что узнал о случившемся. Мне бы хотелось повидать Сеффи, если можно.

– Тебе не кажется, что ты и так уже достаточно натворил? – Я оторопел, и миссис Хэдли продолжила: – Я полагаю, мою дочь избили за то, что она вчера села за твой стол. Можешь собой гордиться.

Я только замотал головой. Слова не шли. Надо хоть что-то сказать – но что?!