Маргарита Борисова - Крестики-нолики втроем

– Вот дерьмо! – шумно выдохнув, я с досадой шлепнула по рулю. Согласитесь, встрять по дороге на работу в бесконечную утреннюю пробку и с ужасом наблюдать, как стрелка температуры двигателя на панели приборов медленно, но неумолимо ползет вверх, угрожая печальной перспективой его скорого закипания прямо посреди шестиполосного шоссе в час-пик, – не самое лучшее начало рабочей недели. На самом деле, этот знойный июньский понедельник не задался с самого утра – сначала, собираясь на работу впопыхах, я пролила кофе на свою юбку и была вынуждена в срочном порядке переодеть ее, а единственным «низом», не требующим глажки, оказались короткие джинсовые шорты. Затем десять минут я тупо не могла попасть в свою машину, стоящую на парковке, – батарейка в брелоке сигнализации села еще неделю назад, а я вспоминаю об этом, только подойдя к машине. К счастью, я догадалась открыть водительскую дверь ключом, но к несчастью, эта нехитрая манипуляция оглушила весь двор пронзительным ором сигналки. Кое-как ее заставив ее заткнуться, я выехала из двора под недовольные крики соседки с первого этажа.

В последнее время мой верный дружок – старенький Киа Рио веселого оранжевого цвета – совсем поистрепался и требует ремонта, в частности, термостата, но не только его. Каждый жаркий день, а их, как назло, стало очень много в этом июне, может окончательно добить мою тачку, вскипятив ей движок. Передвигаться по городу мне приходится с включённой на всю мощность печкой даже в самые знойные дни, истекая пОтом, со всеми четырьмя опущенными стеклами. Как бы я ни пыталась отложить деньги на ремонт машины, ничего не получается: в последнее время доходы моего ателье заметно упали, и мне еле-еле удается сводить концы с концами: оплачивать аренду помещения, зарплату сотрудникам и свою ипотеку за однушку в «хрущевке».

Когда речь заходит о бизнес-леди, руководителе коллектива с парой десятков подчиненных, воображение, подкрепленное распространенными стереотипами, рисует образ женщины, совсем не похожей на меня, а скорее, полностью мне противоположный: но реальность такова, что мне тридцать, и я еду на работу с небрежным пучком на голове, в коротких джинсовых шортах, майке и белых шлепках на стареньком оранжевом Киа Рио, купленном в кредит.

Возможно, все дело в том, что амбиций, связанных с желанием создать прибыльный бизнес и заявить миру о себе, у меня никогда не было. Восемь лет назад, окончив факультет легкой промышленности, моды и дизайна, я так и не нашла себя в профессии как руководитель какого-нибудь отдела на каком-нибудь текстильном производстве, и просто начала делать то, что всегда любила – шить. Первыми моими клиентами были мама, сестра, подружки и родственники всех мастей. Но когда я решила сделать упор на пошиве верхней одежды, дела пошли в гору так стремительно, что я даже растерялась от неожиданности: заказов стало так много, что я поняла, что без помощников уже не справляюсь. Секретом успеха моего дела стало сочетание двух факторов: в нашем провинциальном сибирском городе днем с огнем не сыскать красивой верхней одежды – представленные в сетевых магазинах куртки, пальто и шубы представляют собой некую безликую серо-черную массу, – а холодное время года длится почти девять месяцев в году, за исключением изнурительно жаркого, но короткого лета. Таким образом, за семь лет работы из швеи-надомницы со старым Зингером я выросла в руководителя целого швейного производства, изделия которого пользуются спросом и в нашем городе, и отправляются в другие регионы оптовыми партиями. Разумеется, этого прогресса я бы никогда не достигла самостоятельно – шесть лет назад я случайно встретилась в супермаркете с одногруппницей Олей Богдановой: около холодильника с молочными продуктами мы проболтали целых два часа, пока не замерзли, и уже на следующий день она стала частью моей команды, на тот момент состоящей из меня и еще двух девушек – закройщицы и швеи. Оля настолько не умеет шить, что даже пиджак с оторванной пуговицей приносит в в наше ателье, зато в ней есть врожденное чутье на деньги и пресловутая предпринимательская жилка. А у меня – с точностью до наоборот: поэтому я занимаюсь дизайном изделий, подбором и закупом тканей и фурнитуры, а Оля взяла на себя все документационное обеспечение бизнеса и бухгалтерию, в которой я не смыслю ровным счетом ничего. За шесть лет мы с ней здорово сдружились, став гораздо больше, чем просто коллегами, поэтому сейчас, когда она уже третий день подряд не приезжает в офис и не отвечает на звонки – я не на шутку заволновалась, и не только потому, что на носу квартальный отчёт в налоговую и начисление заработной платы сотрудникам. Вдруг с ней что-то случилось? Лучше пусть это будет первый за шесть лет запой или любая другая ерунда, не связанная с угрозой жизни или здоровью подруги.

Из размышлений меня вырвал пронзительный звук автомобильного клаксона откуда-то сзади, и быстро прийдя в себя, я нажала на газ, бодро проехала несколько метров и уперлась в знак аварийной остановки, меланхолично покачивающийся на ветру. Двое мужчин, растерянно осматривая свои неуместно поцеловавшиеся машины, неторопливо бродили по перекрытой их аварией полосе. «В утренний час пик еще и вас тут не хватало!» – подумала я, и повернув колеса в сторону соседней полосы, по которой медленно тянулся непрерывный поток машин с недовольными водителями, начала ждать момента, чтобы перестроиться. Но момент все не наступал. Почему люди в пробках ведут себя, как стадо баранов? Будто пропустив меня вперед, они обязательно опоздают туда, куда и так уже можно не торопиться. Когда предел моего терпеливого ожидания был исчерпан, я нажала на газ, уже внаглую пытаясь пролезть в плотный поток, но вместо того, чтобы пропустить меня, большой белый мерседес издевательски-медленно подкатился и остановился прямо напротив меня. Раздражение охватило меня так, что я не удержалась и в открытое пассажирское окно своей машины крикнула со всей злостью: «Вот мудак!». Водитель Мерса лениво перевел взгляд в мою сторону, и я увидела, что он держит в правой руке телефон, прижимая его к уху. Ну конечно, как он заметит меня, если говорит по телефону во время движения! Точно – мудак. Смерив меня презрительным взглядом, водитель начал опускать стекло двери, но я демонстративно подняла свое и отвернулась. Лучше я потеряю сознание от жары в этом раскаленном салоне, чем услышу то, что он хочет мне сказать, тем более, очень маловероятно, что это что-то типа: «Хорошего вам дня, прекрасная леди!». Как только машина перед Мерседесом проехала вперед, я резко нажала на газ, чтобы вклиниться в освободившееся место, но водитель Мерседеса – назло мне – рывком проехал вперед, и в этот самый момент бампер моей Киа едва не задел белоснежно-жемчужное сияющее крыло его немца последней модели.