Олег Готко - Земляки по разуму. Книга вторая

«Чем они думают, тхариузок их побери?!» – терялся в догадках Фасилияс, уже имея представление об основных признаках различия полов. К тому же чем глубже он зарывался в дебри местного секса, тем менее понятными становились роли гильдий, а взаимоотношения между ними в период циклов половой активности приобретали совсем уж маниакальный характер. Максимализм молодости натолкнулся на железобетонные реалии жизни, какой понимали её аборигены.

Поразмыслив над этим грустным фактом, Фасилияс пришёл к выводу, что для начала необходимо разобраться в чём-то более элементарном. Наиболее подходящими для этого поначалу показались псевдомурашки с Беты Мандигулы, но жёсткий монархический матриархат тех не мог прийтись по душе настоящему мужчине.

Именно так он привык думать о себе, несмотря на то, что толком не знал, считать ли себя самцом, самкой или особью одной из гильдий Понго-Панча, от названий которых туманилось в голове. Вероятно, тут сказалось влияние вождя. Воспоминание о нём и натолкнуло на новую идею.

Стоя у знаменитого Обелиска, Фасилияс внимательно изучал то, что осталось от схемы. Несмотря на то, что родитель славно поработал над ней бластером, а также благодаря великолепной памяти, ему удалось её правильно прочитать. Бросив на артефакт последний взгляд, он с трудом удержался, чтобы не раскрыть жгучую тайну его происхождения неуклюжему андроиду, выражением лица и строением фигуры очень похожего на бывшего гида и майора Вуйко А.М.

– …чудовищный акт вандализма… – вещало вслед чучело, когда Фасилияс уходил.

Четверг, 26 мая 1994 года

С первого взгляда было ясно, что тигру нехорошо. Ветеринар сказал бы больше, но Семён к этой почтенной профессии отношения не имел. Он стоял у клетки и рассматривал тигра, которого за одно только выражение глаз пора было заносить в Красную книгу. Ему не верилось, что этот полосатый и полудохлый кот-переросток способен кого-нибудь напугать. Животное тоже смотрело на Семёна и в его взгляде читалось неверие в свои силы. Ситуация была аховая, однако больше никого подходящего для их целей в этом бродячем зверинце не было. Превращаться же в обезьяну Саньковский отказался наотрез. Его не тянуло назад – к природе.

– Длинный!

– Что?

– Ты его боишься?

– Нет, конечно. Он же в клетке.

– А если бы клетка была открытой, то испугался?

– Вряд ли.

– Так не оставить ли нам это безнадёжное занятие? – спросил Семён, заранее догадываясь об ответе.

И не ошибся.

– Ты не понимаешь, – с ходу объявил приятель. – Дело тут не в том, что чёрт не так страшен, как его малюют. Собака зарыта именно в несовместимости двух обычных факторов. А что может быть более несовместимым, чем тигры и банки? Люди получат психологический шок, который мы усугубим слезоточивым газом!

Саньковский вздохнул. Псевдопсихологические выверты Длинного интересовали его меньше всего. Гораздо больше волновала реакция жены, если она, не дай бог, узнает о том, кто будет сегодня ночевать в их квартире. Этого, правда, произойти не должно, так как ему удалось убедить Марию съездить к матери за гуманитарной помощью, однако, чем чёрт не шутит… Вдруг она вернётся с полпути, ведь о том, что может прийти в голову женщине ломали голову тысячи поколений мужчин, да так и не пришли к однозначному ответу. То, что это всегда неожиданность, было лишь на редкость мудрым эвфемизмом. Слишком уж легко жена согласилась уехать. Или это звёзды подсказали ей дальнюю дорогу?…

– Дурак ты, Сеня, – вклинился в его сомнения Длинный. – Вспомни, чему учили классики!

– Пржевальского не читал.

– При чём тут он? – Длинному вдруг показалось, что кто-то из них имеет плешь в образовании.

– А разве он не классик? – почти искренне удивился Саньковский.

– И что же он создал?

– Как что? Разве ты ничего не слышал о «Лошади» Пржевальского?

Приятель с неподдельной тревогой вытаращился на будущего соучастника. Надо было срочно примирить бред сивого мерина с суровой и нищей реальностью.

– Я к тому, – осторожно начал Длинный, – что именно Пржевальский в этом бессмертном произведении указал на то, что главное не форма, а содержание. Содержанием же этой зверюги будешь ты!

Семён поморщился. Сравнение его с «содержанием» вызвало в воображении картинку вскрытой консервы. Самым неприятным было то, что послушная килька под томатным соусом и была «содержанием».

– Тебе запах не нравится, да? – участливо спросил Длинный, заметив гримасу.

Саньковский втянул воздух и кивнул. Пахло в самом деле ужасно.

– Ничего, скоро он покажется тебе родным.

– Слышишь, ты! – Семён обернулся, и в глазах злой сталью сверкнула обида. – А ты не опасаешься за своё здоровье, когда я учую твой родной запах? Потом, а?

Длинный побледнел и решил впредь регулярно пользоваться дезодорантом и прикусывать язык. Шутить с идиотом – то же самое, что играть с огнём.

– Ладно тебе, – пробормотал он, – обтяпаем это дельце быстренько, ты и принюхаться не успеешь… Димка!

– Здесь, – раздался голос из ближайших кустов.

– Всё нормально?

– Да кому после семи вечера это вонючее зверьё надо?

– Ты потише там. На всякий случай, – посоветовал приятель и сплюнул три раза через левое плечо. – Ну, начнём, а?

– Как ты себе это представляешь? – Семён долго ждал подходящего момента для этого вопроса.

Этой фантастики Длинный себе вообще не представлял, но присутствия духа не потерял и напомнил приятелю теорию словами:

– Элементарно. Я открываю замок. Ты заходишь в клетку и… хм, производишь обмен. Трассу возвращения мы наметили. Я с Димкой беру то, что от тебя останется, а ты тигром идёшь за нами. Элементарно.

– Эле-мент-арно-о, – передразнил Саньковский. – А как я произведу обмен? Ведь я должен с ним соприкоснуться!!!

– Стукнешь его по морде и дело с концом…

– Предварительно я должен испугаться , а ведь даже ты его не боишься!

– Тьфу, чёрт! Мастер ты создавать проблемы на ровном месте…

– Не я один.

– Что же делать?

– Напугай меня, ха-ха!

– Гав!

Тигр забился в дальний угол клетки.

– Я же просил меня, а не его.

Длинный сплюнул один раз и прямо перед собой. Проблема начала казаться неразрешимой.

– Димка, иди сюда. Надо подумать.

Над тем, как разбудить в тигре зверя, было решено поразмыслить в ближайшем пивбаре.

– Значит, он должен на тебя напасть, так?

– Логично, но мне бы этого не хотелось.

– Почему? – поразился такой непоследовательности Длинный.

– А вдруг укусит?

– Может, у него и зубов-то нет, – подал голос Самохин.

– Не мели чушь, – оборвал его Длинный. – Мы Семёна должны пугать, а не успокаивать.

– Но если он уже боится, что его могут укусить, то полдела сделано.