Maurizio Dagradi - Критерий Лейбница

В тот момент был включен один-единственный приемник, настроенный на 7 ГГц, а анализатор, к нему подключенный, показывал зеленые горизонтальные полосы, внутри которых двигались вертикальные линии оранжевого и красного цвета. Дешифратор мигал зеленым, показывая, что он работает ровно и без ошибок. Два регистратора параллельно тихо запоминали на жесткие диски получаемые сигналы, создавая две копии, отличающиеся материалами.

Голос МакКинтока со всей ясностью доносился из наушников, вставленных в уши мужчины, одетого в стиле casual и сидящего в кресле перед компьютером. Сбоку от большого монитора стояла полупустая чашка чая, которая была уже второй за эту ночь. Мужчина облокотился о спинку кресла, положив руки на колени, склонив голову и закрыв глаза.

– Мы отправим их, да, мы отправим их повсюду… их и их вещи , – голос МакКинтока отображался на мониторе компьютера в виде горизонтальной полосы, которая постоянно изменяла свою высоту, – … и пакеты, и контейнеры – все отправим…. Да, с помощью машины… Отсюда туда. Нажал кнопку – и ты уже прибыл… Ты даже еще не успел осознать, что уже прибыл… – Мужчина резко открыл глаза и поднял голову. – … с помощью твоей Машины, Дрю. Как ты ее придумал… Ты изменил историю, Дрю… – мужчина замер и приблизился к компьютеру. С помощью мышки он начал быстро маневрировать некоторыми параметрами, чтобы увеличить звук колоса МакКинтока. Дыхание Синтии уже было отфильтровано ранее, и его почти не было слышно в наушниках. Он нахмурил лоб в темноте, включив для прослушивания файл с голосом Дрю на мониторе, который слабо освещал его лицо.

– … Вселенная в нашем распоряжении, невероятно, целая Вселенная… с Машиной …

Мужчина вытащил один из наушников, чтобы освободить ухо. Он поднял трубку внутреннего секретного военного телефона и набрал номер из пяти цифр.

Через секунду кто-то поднял трубку вызываемого абонента, не произнося ни слова.

– Позови Спенсера, – сказал мужчина.

Конец первой части

Последний оператор вышел. Он казался только водителем, сидящим на своем месте.

Через несколько секунд на лестнице фургона показалась другая фигура.

Он спокойно спустился по ступенькам, шаг за шагом возникая в темноте.

Небо над Манчестером окрасилось в рассветные цвета. Вечные облака виднелись только с одной стороны небосклона, затемняя на западе последние звезды, которые гасли в зарождающемся рассвете, поднимающем занавес над широкой сценой на западе, на которой красный свет становился все неизбежней. Диапазон более длинных волн, темно-красных, толкал вверх волны меньшей длины: фиолетовый, оранжевый, желтый, пока они не достигли предела и не растворились в белом цвете с температурой солнца. Каждый день по всей планете этот спектакль повторялся с математической точностью, но Великобритания наслаждалась им меньше по причине облачности, которая теперь стала частью ее культуры, стереотипом, который имели другие народы об этой нации. Тем не менее, это было триггером 28, началом нового дня для большинства людей. Солнце отражает пробуждение природы и живых существ, которые ее населяют. Но есть много людей, кто иногда работает ночью, или только ночью, когда другие спят, и таким образом получают различные недосягаемые результаты. И некоторые из них как раз находились в комнате, с повышенным вниманием слушая запись, исходящую из прибора высокой секретности.

– Мы отправим их, да, мы отправим их повсюду… их и их вещи, …и пакеты, и контейнеры – все отправим…. Да, с помощью машины… Отсюда туда. Нажал кнопку – и ты уже прибыл… Ты даже еще не успел осознать, что уже прибыл… – Один из слушателей сосредоточенно оперся на стол, скрестив руки и закрыв рот правой рукой. – … с помощью твоей Машины, Дрю. Как ты ее придумал… … Вселенная в нашем распоряжении, невероятно, целая Вселенная… с Машиной…

Мужчина несколько секунд оставался недвижим, потом повернулся к тому, кто находился слева, сидя рядом за компьютером.

– Дай мне прослушать еще раз.

Спенсер подвигал мышкой, чтобы воспроизвести запись еще раз, и нажал на Play в третий раз, с тех пор как началось совещание.

– Мы отправим их, да, мы отправим их повсюду… их и их вещи, … – услышал мужчина снова, и в какой-то момент начал медленно кивать все более убежденно. – Вселенная в нашем распоряжении, невероятно, целая Вселенная… с Машиной… – Мужчина выпрямился и облокотился о спинку кресла. Он потер глаза, чтобы прогнать сон.

– Да, это должно что-то значить, – согласился он. – Трентон?

– Возможно да, я тоже так подумал, – согласился мужчина справа.

– Во сколько тебе звонил Бойд?

– Около трех, чуть позже, – ответил Спенсер. – Вместо обычных глупостей, которые говорит во время сна МакКинток, он начал говорить об этой Машине, созданной неким Дрю… Остальное вы знаете. Бойд нашел какой-то смысл в этой речи и сразу позвонил мне.

– Бойд хорошо поработал. А женщина слышала, по-вашему?

– Думаем, нет, мистер Фарнсворт, – ответил Спенсер. – У нее весь вечер болела голова, и МакКинток отправил ее спать. Она глубоко спала, и пока он непрерывно говорил, она продолжала ровно дышать. Мы взяли ее дыхание из регистратора, начиная за десять минут до начала речи МакКинтока и заканчивая десятью минутами позже, и проанализировали ритм и глубину. Оно существенно не менялось. Поэтому мы думаем, что она ничего не слышала.

– Хорошо, – сказал Фарнсворт, – очень хорошо. – Несколько мгновений он смотрел перед собой, размышляя о чем-то. – Это первый раз, когда он говорит о чем-то подобном? – посмотрел он на Спенсера, который кивнул в знак согласия. – Должно быть, это нечто, что его глубоко поразило. Он ректор Манчестерского Университета, и с такими средствами, которые есть у него в распоряжении, – лаборатории, профессоры, исследователи, – возможно, он стоит перед лицом сенсационного открытия. Да, это действительно возможно. Но я хочу знать это наверняка, – закончил он. – Доставьте его сюда.

Спенсер резко вскочил и широкими шагами вышел за дверь. Своевременность была очень важна. Он вошел в помещение в пятьдесят квадратных метров со стенами, унизанными стойками с приемниками, дешифраторами, анализаторами волн и компьютером, – все это было очень похоже на приборы, которыми был напичкан фургон Бойда, только здесь их было куда больше. Тут работало около пятнадцати человек, записывая разговоры, зарегистрированные из разных точек прослушивания, и закодированные сообщения, переговариваясь с другими мужчинами.

Спенсер подошел к своему месту и взял трубку секретного военного телефона, который имел в своем распоряжении. Он набрал номер из пяти цифр и застыл в ожидании.