Maurizio Dagradi - Критерий Лейбница

– Внушение. Только внушение. И ночь. Мы очень устали, столкнувшись с трудными проблемами. Бывает…– неуверенно промолвил Дрю, стараясь вернуть контроль над собой.

– Да, конечно. Должно быть так и есть, – подтвердил Маррон не особо убежденно, но чувствуя, что, как человек разумный, каким он себя считал, он должен быть, как говорил его учитель, более зрелым и более мудрым.

Оба вернулись к своей работе, охваченные, однако, некоторым сомнением.

Параметров на компьютере было двадцать восемь, и только к двум часам ночи Маррон и Дрю закончили испытания. Они сделали все пометки, сохранили все данные, которые использовали, и их глаза, опухшие от напряжения, потемневшие и покрасневшие от требуемого зрительного усилия, выражали невыразимую усталость вместе с искрой триумфа, который доводится испытать человеку не так уж много раз за всю свою жизнь.

Произошедший инцидент уже был забыт.

Взглянув на часы, Дрю подумал, что было бы невежливо отправить одинокого и изнуренного Маррона в студенческое общежитие после всего того, что он сделал для них обоих.

– Маррон, что скажешь насчет того, чтобы переночевать у меня дома? Моя сестра уехала на несколько дней к своей подруге в Лидс, ты мог бы воспользоваться ее комнатой.

– Спасибо, профессор, я с удовольствием, – благодарно ответил измученный парень.

Во избежание того, чтобы на следующий день кто-нибудь что-то нарушил в экспериментальной установке, пусть даже неумышленно, Дрю повесил с внешней стороны входной двери лаборатории листок бумаги, наспех нацарапав на нем: «ЛАБОРАТОРИЯ КИШИТ ТАРАКАНАМИ. НЕ ВХОДИТЬ!». Потом они сели в машину Дрю и вскоре оказались в загородном доме, расположенном совсем недалеко от Университета.

«Слава Богу, что он близко живет», – подумал Маррон, отчасти потому, что профессор смог быстро приехать в лабораторию, отчасти потому, что чувствовал себя неимоверно уставшим, и глаза его сами собой закрывались. Ему было необходимо срочно поспать.

Они поднялись к входу в дом, и Дрю, немного порывшись в поисках ключей, наконец, открыл дверь.

Хозяин проводил своего ученика в комнату сестры и рассказал, где находятся туалет и кухня, а потом предложил:

– Послушай, Маррон, сейчас мы с тобой, как примерные дети, наденем пижамы и почистим зубы, но что скажешь насчет того, чтобы выпить чего-нибудь перед сном и сбросить немного напряжение?

Студент валился с ног от усталости, но он должен был признать, что нервы его были натянуты до предела, и в таком состоянии он мог бы не уснуть до самого утра. К тому же, он не ужинал, хотя в такой час кто захотел бы что-то поесть, а тем более приготовить поесть? Пропустить прием пищи не было для него концом света, поэтому он решил принять предложение.

– Хорошая идея! И потом это возможность отметить, нет?

Четверть часа она провели в креслах гостиной дома Дрю в компании отличного виски. Приятное тепло первых глотков позволило им расслабиться и придало разговору спокойствие.

– Это особенный день, Маррон, – произнес Дрю, – слишком особенный. У нас в руках прибор, порождающий совершенно новый эффект, который даже еще не был теоретически определен, насколько мне известно. Нужно будет изучить существующие физические теории и посмотреть, возможно ли объяснить этот эффект с их помощью или, если это необходимо, создать новую теорию, объясняющую это явление. Будет много работы для меня и моих коллег по всему миру, которые будут участвовать в этом эксперименте.

– Несомненно, это будет увлекательным занятием. Мне бы тоже хотелось принять участие в исследовании…

– И ты еще сомневаешься? После того, что этот эффект подарен миру именно благодаря тебе, ты можешь быть уверен: единственное, что ждет тебя, – это куча работы. Тебе нужно продолжить исследовать твой запрограммированный бутерброд, полностью отдавшись этой новой работе и душой, и телом. Поздравляю, Маррон, ты становишься известным, но одновременно должен будешь вкалывать как юнга на корабле. Что еще пожелаешь? – обратился он к Маррону отеческим тоном, довольный результатами своего студента.

– Ну... В данный момент я бы хотел лечь в постель, – смеясь, ответил Маррон, закончив пить свой ликер.

– Согласен, – кивнул Дрю. – Кстати, как тебя зовут?

– Маррон!... А… ээээ… Джошуа Маррон. Джош.

Дрю удовлетворенно посмотрел на него. Этот парень шоколадного цвета имел счастье и проницательность открыть феномен, который мог бы так и оставаться неведомым для человечества неизвестно сколько еще времени, может, даже навсегда.

«Еще одно очко в пользу черных, – раздумывал он. – И они его заслуживают. К черту тех, кто хотел дискриминировать их. Неужели мир начинает вертеться в правильную сторону? Думаю, что…»

Дрю вздрогнул, обнаружив, что виски закончился.

– Спокойной ночи, Джош.

– Спокойной ночи, профессор Дрю.

Спустя некоторое время Дрю лежал в своей кровати, одинокий, как закоренелый холостяк.

Много лет назад он был знаком с несколькими женщинами, но это были только дружеские отношения, лишь иногда немного выходящие за рамки дружбы. Он никогда не погружался с головой в любовные истории, и женщины оставляли его спустя некоторое время, полагая, что с этого типа, вечно витающего в облаках, все равно нечего взять.

Разумеется, физика заполняла всю жизнь Дрю, но он все же оставался мужчиной вне зависимости от всего остального. И истинной причиной того, что он так и не смог организовать свою личную жизнь, была его сестра.

Тиморина Дрю всегда жила с ним. В свои пятьдесят лет, будучи на десять лет младше своего брата, она тоже не была замужем, заботилась о нем и о доме, и Дрю невольно чувствовал себя обязанным ей за все то, что она для него делала. Усердие сестры позволяло ему, на самом деле, полностью отдаться своей работе, что обычно абсолютно его устраивало.

Поэтому Дрю избегал женитьбы, подсознательно опасаясь, что никакая женщина не смогла бы сравниться с его сестрой и потому заставила бы его бросить работу, а это для него являлось немыслимым. Кроме того, возможная жена могла бы не поладить с Тимориной, что стало бы для него невыносимым, поскольку перед сестрой он был в неоплатном долгу за ее помощь, а в отношении жены должен был бы оставаться хорошим мужем. Он бы оказался в тупике и не знал бы, как из него выйти.

В итоге Дрю имел свои комплексы, которые не делали его жизнь простой, хотя об их существовании он даже не догадывался.

Тиморина, по сути, шантажировала его психологически, как умеют это делать многие женщины незаметно для мужчин. Она заставляла его выполнять те домашние дела, которые сама не хотела делать, обрисовывая их Дрю как работу, «которую только ты умеешь сделать хорошо».