Филип Дик - Убик (сборник)

Позади Майерсона стояла девушка в бледно-зеленом свитере. Волосы ее были совершенно белыми. Они были чересчур белыми, а свитер чересчур тесным.

– Это мисс Фьюгейт, мистер Хнатт. Ассистентка мистера Майерсона. Мисс Фьюгейт, это мистер Ричард Хнатт.

Сидевший за столом Барни Майерсон продолжал изучать какой-то документ, делая вид, что не замечает присутствия клиента, и Ричард Хнатт молча ждал, испытывая самые разные чувства. Он ощущал, как в нем нарастает ярость, подбираясь к горлу и сжимая грудь. Однако вместе с тем он чувствовал и страх, а кроме того, превосходящее этот страх растущее любопытство. Значит, это и есть прежний муж Эмили, который – если верить торговцу живыми галстуками – все еще глубоко сожалел, что решил расторгнуть брак. Майерсон оказался довольно коренастым мужчиной чуть моложе сорока, с необычно длинными и волнистыми волосами, которые в данный момент были не в моде. Он сидел со скучающим видом, но враждебности в нем не чувствовалось. Однако, может быть, он еще не…

– Посмотрим ваши вазочки, – вдруг сказал Майерсон.

Поставив коробку на стол, Ричард Хнатт открыл ее, один за другим достал образцы и отступил на шаг назад.

После некоторой паузы Барни Майерсон сказал:

– Нет.

– Нет? – переспросил Хнатт. – Что – нет?

– Не пойдет, – заявил Майерсон, взял документ и продолжил прерванное чтение.

– Вы хотите сказать, что вы так просто решили?.. – сказал Хнатт, еще не веря, что все кончено.

– Именно так, – подтвердил Майерсон.

Керамика его больше не интересовала, как будто Хнатта и его вазочек здесь уже не было.

– Извините, мистер Майерсон, – вдруг сказала мисс Фьюгейт.

– В чем дело? – взглянув на нее, спросил Барни Майерсон.

– Еще раз прошу прощения, мистер Майерсон, – ответила мисс Фьюгейт. Она взяла одну из вазочек и взвесила ее в руках, поглаживая глазурованную поверхность. – У меня, однако, создалось совсем другое впечатление. Я чувствую, что эта керамика пойдет.

Хнатт посмотрел сначала на нее, потом на него.

– Дайте-ка. – Майерсон показал на темно-серый вазон, и Хнатт немедленно подал ему образец. Майерсон подержал его в руках и, нахмурившись, сказал: – Нет. Мне все же не кажется, что этот товар будет иметь успех. По-моему, вы ошибаетесь, мисс Фьюгейт. – Он поставил вазу на место. – Но, поскольку у нас с мисс Фьюгейт расхождения во взглядах, – сказал он, задумчиво почесывая затылок, – оставьте мне эти образцы на несколько дней. Я уделю им еще немного внимания.

Было, однако, очевидно, что подобных намерений у него нет.

Мисс Фьюгейт протянула руку и, взяв маленькую вазочку странной формы, почти с нежностью прижала ее к груди.

– Особенно это. Я ощущаю очень мощное излучение. Это будет иметь самый большой успех.

– Ты с ума сошла, Рони, – тихо сказал Барни Майерсон. Теперь он, кажется, действительно разозлился, даже покраснел. – Я вам сообщу, – обратился он к Хнатту, – когда приму окончательное решение. Однако я не вижу причин менять свое мнение, так что на многое не рассчитывайте. Собственно говоря, можете их даже здесь не оставлять.

Он бросил суровый взгляд на свою ассистентку.

В десять часов того же утра в кабинете Лео Булеро, председателя правления фирмы «Наборы П. П.», раздался звонок видеофона. Звонили из Трехпланетной службы охраны порядка, частного полицейского агентства. Несколько минут спустя он узнал о катастрофе корабля, возвращавшегося с Проксимы.

Несмотря на чрезвычайную важность этих новостей, он слушал невнимательно, так как мысли его были заняты совсем другим.

Все это было мелочью по сравнению с тем, что военный корабль отдела контроля наркотиков ООН перехватил весь груз кэн-ди в окрестностях северного полюса Марса, несмотря на то что фирма «Наборы П. П.» ежегодно платила ООН огромную дань за неприкосновенность; груз стоимостью около миллиона скинов был перехвачен по пути с тщательно охраняемых плантаций на Венере. Видимо, взятки не дошли до соответствующих людей на соответствующих уровнях сложной иерархии ООН.

Однако сделать в такой ситуации ничего было нельзя. ООН представляла собой монолит, над которым никто не имел никакой власти.

Он без труда понял намерения отдела наркотиков. Они хотят, чтобы «Наборы П. П.» начали судебную тяжбу, требуя возвращения груза. Таким образом выяснилось бы, что незаконный наркотик кэн-ди, употребляемый многими колонистами, выращивается, перерабатывается и распространяется при содействии фирмы «Наборы П. П.». Так что, несмотря на высокую цену груза, лучше было им пожертвовать, чем подвергать себя риску.

– Газеты были правы, – говорил с экрана Феликс Блау, шеф полицейского агентства. – Это Палмер Элдрич, и, похоже, он жив, хотя и тяжело ранен. Мы выяснили, что линейный корабль ООН перевезет его в госпиталь на одной из баз, местонахождение которой, естественно, не сообщается.

– Гм, – пробормотал Булеро, кивнув.

– Однако, что касается того, что Элдрич обнаружил в системе Проксимы…

– Этого вы никогда не узнаете, – сказал Лео. – Элдрич ни слова не скажет, и на этом все закончится.

– Мы выяснили, – продолжал Блау, – один интересный факт. На борту корабля Элдрича была – и есть до сих пор – заботливо сохраняемая культура лишайника, очень похожего на тот с Титана, из которого получают кэн-ди. Я думал, что в связи с… – Блау тактично замолчал.

– Есть какая-нибудь возможность уничтожить эту культуру лишайника? – машинально спросил Лео.

– К сожалению, люди Элдрича уже добрались до остатков корабля. Не сомневаюсь, что они будут сопротивляться всяческим попыткам подобного рода.

Блау, казалось, был полон сочувствия.

– Можно, конечно, попытаться… Силой эту проблему не решить, но, может быть, удастся их подкупить.

– Попробуйте, – сказал Лео, хотя был согласен, что это, без всякого сомнения, лишь бесполезная трата времени и сил. – Разве на них не распространяется распоряжение ООН, касающееся запрета на ввоз инопланетных форм жизни?

Было бы весьма неплохо, если бы удалось убедить силы ООН в том, что остатки корабля Элдрича необходимо уничтожить. Он записал для памяти в блокноте: позвонить юристам, составить запрос в ООН по поводу ввоза лишайников.

– Поговорим позже, – бросил он Блау и отключился.

«Может быть, направлю запрос сам», – подумал он.

Нажав на кнопку интеркома, Лео сказал секретарше:

– Соедини меня с ООН в Нью-Йорке, с кем-нибудь из руководства. Лучше всего с самим секретарем Хепберн-Гилбертом.

Наконец его соединили с искусным индийским политиком, который в прошлом году стал Генеральным секретарем ООН.

– А, мистер Булеро, – хитро улыбнулся Хепберн-Гилберт. – Вы хотите направить запрос по поводу ареста груза кэн-ди, который…