Филип Дик - Убик (сборник)

– Как-нибудь выкручусь.

– Ну конечно, так же, как и все. Именно таким образом ООН удалось заселить четыре планеты, шесть спутников…

– Я не пройду психологических тестов, – заявил Барни. – Мои способности к ясновидению ясно мне об этом говорят. Я не могу перенести столько фрейдов стресса, чтобы их удовлетворить. Вот посмотрите… – Он вытянул руки. Они ощутимо дрожали. – Вспомните мою реакцию на безвредное замечание мисс Фьюгейт. Вспомните, как я себя вел, когда Хнатт принес вазочки Эмили. Вспомните…

– Ладно, – прервал его Лео, но он все еще был обеспокоен.

Обычно повестки вручали за девяносто дней до срока, а мисс Фьюгейт наверняка еще не сможет занять место Барни. Конечно, можно перевести из Парижа Мака Ронстона, но даже Ронстон со своим пятнадцатилетним опытом не заменит Барни Майерсона. Талант не приходит со временем, талант дан человеку от рождения.

«Кажется, ООН в самом деле до меня добирается», – подумал Лео.

Его интересовало, является ли повестка Барни, пришедшая именно в этот момент, обычным стечением обстоятельств, или же это очередная попытка прощупать его слабые места. Если так, то им это удалось. И он не мог оказать никакого влияния на ООН, чтобы освободить Барни от призыва.

«А все только из-за того, что я снабжаю колонистов кэн-ди», – подумал он.

Ведь кто-то же должен это делать, это им необходимо. Иначе зачем им наборы Подружки Пэт? А кроме того, это было одно из самых доходных дел в Солнечной системе. Речь шла о многих миллионах скинов.

ООН об этом тоже знала.

В двенадцать тридцать по нью-йоркскому времени Лео Булеро обедал в компании новой девушки, только что поступившей на работу. Сидя напротив него в уютном зальчике ресторана «Пурпурная лиса», Пия Юргенс с хирургической точностью орудовала вилкой и ножом, откусывая небольшие кусочки крепкими ровными зубами. Она была рыжеволосая, а он любил рыжих: они обычно оказывались либо до отвращения уродливыми, либо почти нечеловечески прекрасными. Мисс Юргенс принадлежала к последним. Теперь, если только найдется какой-нибудь повод, чтобы пригласить ее в «Домик Винни Пуха»… если, конечно, Скотти не будет возражать. А это было как раз не слишком вероятно. Скотти была очень своевольна, что для женщин является весьма опасной чертой.

«Жаль, что не удалось подсунуть Скотти Барни Майерсону», – подумал Лео.

Это решило бы сразу две проблемы: сняло бы психологический стресс у Барни, а его самого освободило бы от…

«Чушь! – подумал он. – Барни ведь и должен быть психически неустойчив, иначе он давно бы уже был на Марсе. Для этого он и взял напрокат этот говорящий чемоданчик. Похоже, я совершенно не понимаю современный мир. Живу в прошлом, в двадцатом веке, когда задача психоаналитиков заключалась в том, чтобы снимать у людей стресс».

– Вы всегда молчите, мистер Булеро? – спросила мисс Юргенс.

– Нет.

«Интересно, удалось бы мне как-то помочь Барни? – размышлял он. – Помочь ему… как это говорится, стать менее устойчивым?»

Однако это было не так просто, как казалось. Он ощущал это подсознательно благодаря увеличенным лобным долям. Нельзя же здоровых людей делать больными по приказу.

А может быть, все-таки…

Он извинился, подозвал робота-официанта и велел принести видеотелефон.

Через пару минут он соединился с мисс Глисон, своей секретаршей.

– Слушай, как только я вернусь, я хотел бы встретиться с мисс Рондинеллой Фьюгейт, сотрудницей Майерсона. А сам Майерсон не должен об этом знать. Поняла?

– Да, сэр, – ответила, записывая, мисс Глисон.

– Я все слышала, – заявила Пия Юргенс, когда он закончил разговор. – Знаете, я могла бы рассказать об этом мистеру Майерсону. Я его вижу почти каждый день в…

Лео рассмеялся. Его позабавила мысль о том, что Пия Юргенс может отказаться от прекрасного будущего, которое перед ней открывается.

– Послушай, – сказал он, похлопав ее по руке. – Не бойся, это не имеет ничего общего с интимными делами. Доедай свой крокет из ганимедской лягушки, и поедем обратно.

– Я хотела только сказать, – холодно произнесла мисс Юргенс, – что мне показалась несколько странной подобная откровенность в присутствии кого-то, кого вы практически не знаете. – Она взглянула на него, и ее пышный соблазнительный бюст выдвинулся вперед еще дальше, как будто от обиды.

– Значит, мне нужно познакомиться с тобой поближе, – сказал Лео, с аппетитом глядя на нее. – Ты жевала когда-нибудь кэн-ди? – задал он риторический вопрос. – Ты должна обязательно попробовать, хотя он и вызывает привыкание. Переживания необыкновенные.

Конечно, у него в «Домике Винни Пуха» был запас наркотика самого лучшего качества. Он часто оказывался весьма кстати, когда приходили гости; иначе то, чем они занимались, могло показаться скучным.

– Я спрашиваю потому, что, как мне кажется, у тебя живое воображение, а реакция на кэн-ди зависит прежде всего от твоих творческих способностей.

– Я бы с удовольствием попробовала, – сказала мисс Юргенс. Она огляделась вокруг, понизила голос и наклонилась к нему: – Только ведь это незаконно.

– В самом деле? – Он вытаращил глаза.

– Вы же сами хорошо знаете. – В голосе девушки чувствовалось раздражение.

– Послушай, – сказал Лео, – я могу достать для тебя немного.

Он, конечно, будет жевать вместе с ней; таким образом мысли принимающих наркотик соединяются, образуя новый, единый разум… Такое, по крайней мере, было впечатление. Несколько совместных приемов кэн-ди, и он будет знать о Пие Юргенс все, что требуется. В ней было нечто – кроме, естественно, физических достоинств, – что притягивало его. Он с нетерпением ждал момента близости.

– Мы не будем пользоваться набором.

Что за ирония судьбы – он, создатель и производитель микромира Подружки Пэт, предпочитал употреблять кэн-ди просто так. Что мог дать землянину набор, представлявший собой в миниатюре условия, имевшиеся в любом городе на Земле? Для колонистов в продуваемых ураганами пустынях Ганимеда, ютящихся в убогих бараках, защищающих их от града метановых кристаллов, наборы Подружки Пэт были чем-то совершенно иным – возвращением в мир, который они вынуждены были покинуть. Однако он, Лео Булеро, чертовски устал от этого мира, в котором родился и в котором продолжал жить. Даже «Домик Винни Пуха» со всеми своими более или менее изощренными развлечениями не заполнял пустоты. И все же…

– Этот кэн-ди, – сказал он мисс Юргенс, – великолепная штука, и ничего удивительного, что он запрещен. Это как религия. Да, кэн-ди – религия колонистов. – Он засмеялся. – Берешь кусочек, пожуешь минут пятнадцать, и… нет убогого барака. Нет замерзшего метана. У тебя есть повод, чтобы жить. Разве это не стоит риска и цены?