Филип Дик - Убик (сборник)

– Подожди, Барни.

– Ты с ума сошла, – сказал он. – Возвращайся. Не бросай свою многообещающую карьеру ради того, что от меня осталось.

– Мы собирались работать вместе, помнишь? – сказала Рони. – Чтобы, как я тогда выразилась, предать Лео. Почему мы не можем сотрудничать и дальше?

– Все изменилось. Из-за моего болезненного нежелания – или неспособности, или называй как хочешь, – отправиться на Луну и оказать ему помощь.

Он чувствовал безразличие к собственной персоне, будущее которой рисовалось отнюдь не в радужном свете.

– Боже мой, ведь ты на самом деле не хочешь остаться со мной, – сказал он девушке. – Когда-нибудь ты можешь угодить в переплет, тебе может потребоваться моя помощь, а я наверняка сделаю в точности то же самое, что я сделал в отношении Лео. Позволю тебе утонуть, не пошевелив и пальцем.

– Ведь речь шла о твоей…

– Об этом всегда идет речь, – заметил он, – когда что-то делаешь. Это название комедии, а мы в ней актеры.

Это его не оправдывало, по крайней мере в собственных глазах. Он сел в такси, машинально назвал адрес и откинулся в кресле, пока машина поднималась в раскаленное добела небо. Далеко внизу под термозащитным козырьком стояла Рони, глядя из-под руки вслед удаляющемуся такси. Она явно надеялась, что он передумает и вернется.

Однако он этого не сделал.

«Требуется определенная смелость, – думал он, – чтобы посмотреть себе в глаза и сказать: я ни на что не годен. Я совершил зло и совершу его снова. Это не случайность, таково мое истинное «я»».

Наконец такси начало снижаться. Он полез в карман за бумажником и с удивлением обнаружил, что это не его дом. В панике он пытался сообразить, где находится. Внезапно он понял. Это был дом 492. Он назвал адрес Эмили.

Вот так! Назад в прошлое. Туда, где вещи имели смысл.

«Когда я делал карьеру, – подумал он, – когда я знал, чего хочу, знал даже в глубине души, что я готов отдать, от чего отказаться, чем пожертвовать… и ради чего. А теперь…»

Теперь он пожертвовал своей карьерой, чтобы – как он считал – спасти жизнь. Также как когда-то он пожертвовал Эмили, чтобы спасти свою жизнь, – это было так просто. Не было ничего проще. Это был не идеализм и не долг, вытекающий из пуританских, кальвинистских убеждений. Это был лишь инстинкт, как у самого примитивного червяка.

«Господи! – подумал он. – Я сделал это: сначала я бросил Эмили, а теперь Лео. Что я за человек? А следующей – и я был достаточно честен, чтобы об этом сказать, – была бы Рони. Неизбежно.

Может быть, – подумал он, – Эмили сумеет мне помочь. Может быть, поэтому я здесь. Она всегда прекрасно разбиралась в таких делах, она видела меня насквозь в тумане самооправданий, которыми я себя окружил, чтобы не замечать мрачной действительности. Что, естественно, лишь склоняло меня к тому, чтобы от нее избавиться. Честно говоря, для такого, как я, уже это само по себе было достаточным поводом. Однако, может быть, сейчас я буду в состоянии это вынести».

Минуту спустя он уже звонил у дверей Эмили.

«Если она сочтет, что я должен присоединиться к Палмеру Элдричу, я так и сделаю, – подумал он. – А если нет, то нет. Однако она и ее муж работают на Элдрича. Как они могли бы, сохраняя лояльность к нему, отговорить меня от этого? Значит, это уже решено. И может быть, я прекрасно об этом знал».

Дверь открылась. Эмили удивленно посмотрела на него широко открытыми глазами. На ней был синий халат, запачканный засохшей и мокрой глиной.

– Привет, – сказал он. – Лео меня уволил.

Он подождал, но она ничего не ответила.

– Можно войти? – спросил он.

– Да.

Она впустила его в квартиру. Посреди комнаты, как и прежде, стоял огромный гончарный круг.

– Я как раз лепила. Рада тебя видеть, Барни. Если хочешь чашечку кофе, тебе придется…

– Я пришел к тебе за советом, – сказал Барни. – Однако теперь я понял, что это ни к чему.

Он подошел к окну, поставил свою набитую коробку и выглянул наружу.

– Тебе не помешает, если я снова займусь делом? У меня была хорошая идея, по крайней мере, она казалась мне хорошей. – Эмили потерла лоб, а потом закрыла руками глаза. – Сейчас я уже не уверена… и я так устала. Я думаю о том, не связано ли это с э-терапией.

– Эволюционная терапия? Ты прошла ее?

Он повернулся и внимательно посмотрел на Эмили. Изменилась ли она физически?

Ему казалось – хотя, наверное, просто оттого, что он так долго ее не видел, – что черты ее лица стали грубее.

Это возраст, подумал он. Однако…

– И как идут дела? – спросил он.

– Ну, пока у меня был только один сеанс. Однако, ты знаешь, я так плохо соображаю. Не могу собраться с мыслями, все идеи перепутались.

– Думаю, лучше будет, если ты откажешься от этой терапии. Даже если это предел мечтаний, даже если это делает каждый, кто хоть что-то из себя представляет.

– Может быть, ты и прав. Но они так довольны. Ричард и доктор Денкмаль.

Она знакомым движением опустила голову.

– Они бы знали, если бы что-то было не в порядке, правда?

– Этого никто не знает. Это слишком мало исследованная область. Кончай с этим. Ты всегда позволяла, чтобы тобой командовали.

Он сказал это повелительным тоном, как и несчетное множество раз за те годы, что они провели вместе, – как правило, это давало неплохой результат, хотя и не всегда.

На этот раз не удалось. Он видел угрюмое выражение ее глаз и сжатые зубы.

– Я думаю, что это зависит только от меня, – с достоинством сказала она. – И я намерена продолжать.

Он пожал плечами и начал ходить по квартире. Он не мог повлиять на Эмили, но его это и не волновало. Однако так ли это? Действительно ли это его не волновало? Он мысленно представил себе деградирующую Эмили… которая пытается лепить свои горшки, заниматься творчеством. Это было смешно… и жутко.

– Послушай, – грубо сказал он, – если бы этот тип действительно тебя любил…

– Я же тебе сказала, – ответила Эмили. – Это мое решение.

Она вернулась к гончарному кругу. На нем возникала большая высокая ваза. Барни подошел поближе. Красивая, решил он. И как будто… знакомая. Не делала ли она когда-то чего-то подобного? Однако он ничего не сказал – только стоял и смотрел.

– Что ты собираешься делать? – спросила Эмили. – Где ты будешь работать?

Казалось, что она ему сочувствует. Он вспомнил, как недавно не дал ей продать свои вазочки «Наборам П. П.». Она могла быть настроена к нему враждебно, но – что было для нее типично – это было не так. А она наверняка знала, что это он отклонил предложение Хнатта.

– Моя судьба уже, наверное, решена, – сказал он. – Я получил повестку.

– Это ужасно. Ты – на Марсе! Не могу себе этого представить.

– Там я могу жевать кэн-ди, – сказал он. – Только…

«Вместо набора Подружки Пэт, – подумал он, – может быть, я заведу себе набор Эмили. И буду проводить время в фантазиях вместе с тобой. Буду вести жизнь, от которой добровольно, по глупости, отказался. Единственный по-настоящему удачный период моей жизни, когда я был по-настоящему счастлив. Однако, естественно, я об этом не знал, поскольку сравнивать было не с чем… а теперь есть с чем».