Томас Майн Рид - Жена-девочка

– У меня возник план, – сказал незнакомец, доставая нож и разрезая дорогую материю на полосы. – Как я не догадался сделать это ранее! С помощью этих полос материи я смогу поднять вас на утес.

Очень скоро материя была разрезана на несколько полос. Связав их концы, джентльмен получил достаточно длинную «гирлянду», способную послужить им в качестве веревки.

Испуганные леди нетерпеливо помогали ему в этой работе.

– А теперь, – сказал он, как только подобие веревки было готово, – я смогу поднять вас одну за другой. Кто пойдет первой?

– Иди ты, кузина! – сказала девушка с темно-коричневыми глазами. – Ты самая легкая. Пусть он сначала опробует этот подъем с самым легким весом.

В создавшемся положении не было времени для каких-либо споров или церемоний, и посему Корнелия приняла предложение. Незнакомцу осталось только приступить к исполнению своего плана.

Веревка была тщательно обвязана вокруг талии девушки, другой конец веревки так же тщательно был прикреплен к телу мужчины. Связанные таким способом, они начали восхождение на утес.

Хоть и с трудом, но оба альпиниста, опытный и новичок, преодолели подъем. И вот уже юная леди стоит целая и невредимая на вершине утеса. Но спасенная не проявила никаких признаков радости. Ведь кузина ее все еще находилась внизу и была в опасности!

Развязав веревку, спаситель спустился вниз тем же самым путем, как и в первый раз: снова обогнув скалу, ему пришлось бороться с бурным потоком, – и вот уже оказался под защитой бухты.

Веревка была сброшена вниз, поймана и обвязана вокруг талии другой девушки. Начался трудный подъем, после чего и Джулия была спасена!

Но на этом он не остановился. Благородный спасатель не допускал даже и мысли, чтобы бросить в беде служанку с черным цветом кожи.

И в третий раз, подвергая опасности свою жизнь, он вернулся к негритянке и таким же способом поднял ее, чтобы та присоединилась к белым девушкам в выражении своей благодарности.

– Мы никогда не забудем то, что вы для нас сделали, – сказала девушка с темно-коричневыми глазами.

– О, никогда-никогда, – воскликнула другая, обладательница голубых глаз.

– Мы бы хотели попросить вас еще об одном одолжении, сэр, – сказала первая девушка. – Нам очень неудобно просить об этом. Но мы оказались бы в очень щекотливой ситуации, если бы все узнали о нашем неприятном приключении. Поэтому не могли бы вы помочь нам еще раз и никому не рассказывать о происшедшем?

– О, относительно меня вы можете не беспокоиться. Я не скажу никому ни слова, будьте уверены! – отвечал благородный незнакомец.

– Тысяча благодарностей! Мы действительно вам очень обязаны! Хорошего дня вам, сэр!

Отвесив поклон, девушка с темно-коричневыми глазами направилась по тропинке, ведущей от утеса к «Океанхаузу». Несколько более глубокое чувство благодарности можно было бы наблюдать в голубых глазах другой девушки (это была Корнелия); но она удалилась столь поспешно, что никак не успела выразить свои чувства. Оправдать ее могло лишь душевное состояние, вызванное только что пережитым.

Что касается негритянки, то она в оправданиях не нуждается.

– Да хранит вас Господь, благородный масса! Да хранит вас Господь! – повторяла она слова искренней, подлинной благодарности, которые джентльмен заслужил по праву.

Удивленный и несколько огорченный охотник остался на том же месте, думая о трех дамах, которых он только что спас от почти неминуемой смерти.

«Тысяча благодарностей! Мы действительно вам очень обязаны!»

Он повторил эти слова, подражая тону, которым они были сказаны. «Клянусь моей верой! – продолжал он, делая акцент на каждом слове. – Весьма прохладное отношение! Что я, черт возьми, сделал для этих дам? В стране, где я родился, меня так же бы благодарили, если б я, скажем, помог им подняться по лестнице или вернул обороненную перчатку… „Хорошего дня вам, сэр!“ И даже не спросили моего имени и не представились! И ни намека на новую встречу!»

«Ну да ладно, пожалуй, у меня будет еще возможность проследить за ними. Они направляются прямо к «Океанхаузу». Достойная роскошная клетка для этих прекрасных птичек. Райских птичек – судя по их перышкам неземной красоты. Ах! Особенно смугленькая. Ее походка грациозна, как у павы, а глаз как у орлицы!»

«Странно, сердце отдает свое предпочтение одной из них! Странно, что я увлекся той, которая, казалось бы, выразила мне меньшую благодарность. Пожалуй, она была даже надменна. Я был бы очень удивлен, если бы мои чувства нашли у нее ответ».

«Смог бы я полюбить эту девушку? Я почти уверен, что смог бы. Была бы это истинная, чистая любовь? Не уверен. Это не такой тип женщины, которую мне хотелось бы взять в жены. Я уверен, она всегда бы одевалась…»

«Постой-ка! Я совсем позабыл о моих пиджаке, шляпе и ботинках. Что если прилив унес их?! Хорошенькое дело – я возвращусь в гостиницу в одной рубашке! Без шляпы и босой! То-то будет пересудов в гостинице! О боже!»

Тон последнего восклицания весьма отличался от прочих речей, которые вел джентльмен сам с собой. Если о неблагодарности девушек он бормотал как бы в шутку, с улыбкой на губах, то с восклицанием «О боже!» его лицо покрыла мрачная тень.

Резкое изменение настроения объяснили его последующие слова.

«Мой бумажник! И в нем тысяча долларов! Все мои деньги! Если я их потеряю, я не смогу более оставаться в гостинице! Я не смогу оплатить счета! И мои бумаги и документы! Некоторые из них очень важны для меня! Боже, помоги мне. Если они утонули…»

Он снова поднялся на утес и снова спустился вниз по ущелью, с такой поспешностью, как будто еще одна прекрасная незнакомка с глазами орлицы звала на помощь. Он уже достиг уровня моря и пошел вдоль берега, когда увидел темный предмет на воде – на расстоянии примерно одного кабельтова 18 18 Кабельтов (морск.) – единица измерения длины на флоте, равная примерно 180 метрам. от берега. Это была небольшая весельная шлюпка с двумя гребцами.

Шлюпка направлялась к Восточному пляжу, но гребцы прекратили работать веслами и сидели, опустив их в воду. Они были как раз напротив бухты, в которую наш герой столько раз совсем недавно с трудом пробирался, спасая девушек.

«Какая жалость! – подумал он. – Двадцать минут назад я бы попросил этих людей помочь мне спасти несчастных, и тогда леди не лишились бы этих платков, которые, должно быть, стоили кругленькую сумму, – без сомнения, пятьсот долларов за штуку! Лодка, должно быть, проплывала вдоль берега в это время. Как глупо с моей стороны, что я не видел ее!»

«Что это они остановились? Ага! Мои пиджак и фуражка! Они увидели их, да и я тоже. Хвала небесам, мои документы и бумажник в безопасности!»