Мэри Нортон - Добывайки (сборник)

– Да, – холодно сказала она. – Очень мило.

Наступило короткое молчание, никто не знал, как его нарушить.

– Дверцы внизу открываются по-настоящему, – сказал наконец мальчик, и к ним опустилась большущая рука, пахнувшая банным мылом. Арриэтта прижалась к стенке, а Под тревожно воскликнул:

– Осторожно!

– Верно, – через секунду сказала Хомили. – Вижу. Открываются.

Под облегчённо вздохнул – огромная рука исчезла.

– Ну вот, Хомили, – стараясь умиротворить её, сказал он, – ты всегда хотела иметь что-нибудь в этом роде.

– Да, – сказала Хомили. Она всё ещё сидела торчком на постели, обхватив колени руками. – Большое спасибо. А теперь, – холодно продолжала она, – будь любезен, опусти крышу.

– Подождите минутку, – умоляюще произнёс мальчик. Он снова пошарил у себя за спиной, рука снова опустилась к ним в комнату – и вот рядом с буфетиком стояло крошечное креслице, обтянутое красным бархатом.

– Ax! – снова воскликнула Арриэтта, а Под смущённо сказал:

– Как раз мне впору.

– Попробуйте, сядьте, – попросил мальчик.

Под тревожно взглянул на него.

– Ну же, папа, – сказала Арриэтта, и Под сел – прямо в ночной рубашке; его босые ноги чуть-чуть не доставали до земли.

– Очень удобно, – сказал он.

– Оно будет стоять у очага в столовой! – воскликнула Арриэтта. – Оно будет так мило выглядеть на красном ковре…

– Давайте попробуем, – сказал мальчик, и рука снова опустилась.

Под еле успел соскочить с кресла и поддержать закачавшийся буфетик, в то время как кресло взмыло у него над головой и опустилось, по-видимому, в соседней комнате. Арриэтта выбежала из спальни родителей и помчалась по коридору.

– Ах! – раздался её голос. – Идите посмотрите. Просто прелесть!

Но Под и Хомили не двинулись с места. Мальчик потолком нависал над их головами, им были видны пуговицы на его ночной рубашке, как раз на животе. Видимо, он разглядывал столовую.

– Что вы держите в горчичнице? – спросил он.

– Уголь, – раздался голос Арриэтты. – И я помогала добывать этот новый ковёр. Вот часы, о которых я тебе говорила, и картины…

– Я тебе принесу марки получше, – сказал мальчик. – У меня есть юбилейные с видом на Тадж-Махал.

– Погляди! – снова послышался голос Арриэтты, и Под взял Хомили за руку. – Вот мои книги…

Хомили крепче вцепилась в Пода, в то время как огромная рука опустилась рядом с Арриэттой.

– Тихо, – прошептал Под, – сиди спокойно…

Мальчик, видимо, рассматривал книги.

– Как они называются? – спросил он, и Арриэтта одним духом выпалила все названия подряд.

– Под, – шепнула Хомили, – я сейчас закричу…

– Нет, – шепнул Под в ответ. – Не надо. Ты уже кричала.

– Я чувствую, что крик подступает мне к горлу.

Под встревоженно взглянул на неё.

– Задержи дыхание, – сказал он, – и считай до десяти.

– Ты не можешь почитать их мне? – спросил мальчик у Арриэтты.

– Могу, – ответила Арриэтта, – но я бы лучше почитала что-нибудь новое.

– Но ты же не приходишь ко мне, – жалобно протянул мальчик.

– Верно, – сказала Арриэтта. – Теперь буду приходить.

– Под, – шепнула Хомили, – ты слышал, что она сказала?

– Да-да, – шепнул Под, – не волнуйся…

– Хочешь посмотреть кладовые? – спросила Арриэтта, и Хомили прижала руку ко рту, чтобы заглушить крик.

Под взглянул наверх.

– Эй! – позвал он, стараясь привлечь к себе внимание мальчика. – Положи крышу на место, – попросил Под, стараясь говорить убедительно и деловито, – мы замёрзнем.

– Хорошо, – согласился мальчик, но голос его звучал нерешительно, он потянулся за куском пола, служившим им потолком. – Заколотить гвоздями снова? – спросил он и взял молоток.

– Конечно, заколотить, – сердито сказал Под.

– Понимаете, – сказал мальчик, – там, наверху, у меня есть ещё вещи…

Под заколебался, а Хомили толкнула его локтем:

– Спроси – какие, – шепнула она.

– Какие? – спросил Под.

– Вещи из старого кукольного дома, который стоит на верхней полке шкафа возле камина в классной комнате.

– Не видел там никакого кукольного дома, – проворчал Под.

– Он стоит под самым потолком, – сказал мальчик, – вам снизу не видно; надо встать на полку, чтобы добраться до него.

– А какие вещи есть в этом домике? – спросила Арриэтта из гостиной.

– О, самые разные, – отозвался мальчик. – Ковры на полу и на стенах, и кровати с матрасами, и птичка в клетке – ненастоящая, конечно, – и кастрюли, и столы, и пять позолоченных стульев, и пальма в кадке, и блюдо с тортом из папье-маше, и ещё одно – с бараньей ногой…

Хомили наклонилась к Поду.

– Скажи ему, чтобы он прибил потолок… чуть-чуть, – шепнула она.

Под вытаращил на неё глаза, и она изо всех сил закивала головой и крепче стиснула руки. Под обернулся к мальчику.

– Хорошо, – сказал он, – прибей потолок, но легонько, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Пару гвоздиков тут и там…

И вот в их жизни наступила новая пора, такое им и во сне не снилось! Каждую ночь крыша взлетала вверх – и появлялись новые сокровища: настоящий ковёр для столовой, крошечный совок для угля, жёсткий диван с подушками, обтянутыми узорчатой тканью, двуспальная кровать с покрывалом, односпальная ей в пару с полосатым матрасом, картины в рамах вместо марок, плита, которую нельзя было топить, но которая так мило выглядела в кухне, овальные столы, и четырёхугольные столы, и маленькие секретер с одним ящиком, два платяных шкафа из кленового дерева (один с зеркальной дверцей) и комод с изогнутыми ножками… Хомили не только привыкла к тому, что крыша над её головой поднимается каждую ночь, но дошла до того, что предложила Поду приделать к ней петли.

– Мне не нравится, что потолок надо приколачивать, от этого в комнатах такая пыль!

Когда мальчик принёс им фортепьяно, Хомили стала просить Пода, чтобы он сделал им гостиную.

– Рядом со столовой, – сказала она, – а кладовую отодвинь подальше. Тогда будет куда поставить эти золочёные кресла, о которых он столько говорит, и пальму в кадке…

Однако Под порядком устал от передвигания мебели и с нетерпением ждал спокойных вечеров, когда он сможет дремать у очага в своём новом красном бархатном кресле. Не успевал он поставить комод в одном месте, как Хомили, выйдя из комнаты и вновь войдя, чтобы «получить впечатление», заставляла переставлять его в другое – «на пробу». И каждый вечер, как раз тогда, когда Под привык ложиться спать, потолок взлетал вверх и появлялись новые вещи. Но Хомили была неутомима, глаза её блестели, щёки горели румянцем, и хотя целый день они только и делали, что толкали и тащили новую мебель то туда, то сюда, она не могла угомониться и подождать до утра.