Джулиан Седжвик - Чертоги памяти

– Bon dia! [35] Доброе утро! ( каталанский )

Дэнни поднимает голову – и смотрит прямо в глаза дьяволу.

На миг он думает – не ушибся ли и впрямь головой, не получил ли сотрясения: на него, осклабившись, таращится огромное красное лицо с большущими глазами и ярко накрашенным ртом. И выражение на этом самом лице – застывшее, нереальное, жуткое.

– Нужна помощь? – голос грохочет откуда-то изнутри нависающей над мальчиком полой головы – огромной, высотой фута три, не меньше.

Дэнни оглядывается по сторонам – и до него вдруг доходит. Он стоит перед входом в «Эль Инхенио» [36] «Эль Инхенио» – великолепный сувенирный магазинчик в Готическом квартале в Барселоне, волшебная пещера Аладдина. Славится своими gegants (великанами) и capgrossos (большеголовыми). Гиганты – огромные фигуры, представляющие на фестивалях персонажей из сказок или испанской истории. Большеголовые – здоровенные карикатурные головы из папье-маше, часто ярко раскрашенные и изображающие демонов или других жутких персонажей. Вот где можно здорово порастрясти карманные деньги! – магазинчик театральных и цирковых принадлежностей – витрина его забита масками, диковинными париками, раскрашенными гигантскими карнавальными головами, наборами для фокусов. Походы сюда – одно из любимейших воспоминаний. Это место, где тщательно сберегаемые карманные деньги растрачивались за пять минут. Но теперь-то обстоятельства изменились…

Сапоги полицейских, приближаясь, грохочут по мостовой. Дэнни судорожно пытается вырваться из хватки демона. Голова из папье-маше снова разражается хохотом, трясется, словно припадочная.

– No parla Catala?.. [37] Вы не говорите по-ката?.. ( каталанский )

– Помогите! Пожалуйста!

Дьявол наконец замечает отчаяние в голосе Дэнни и разжимает объятия, отпуская мальчика. Поворачивает огромную голову на топот бегущих ног – и видит полицию.

– Bastardos! [38] Ублюдки! (исп.) – рычит дьявол сквозь прорезь ярко-красного рта, и движется навстречу полицейским, загораживая проход. – Беги, малыш. Беги!

Полицейские налетают на неожиданного заступника Дэнни. Тот умудряется оттолкнуть одного из них в сторону, к каменной стене, но второй с силой лупит его по спине дубинкой, заставив пошатнуться, а потом обрушивает удар на огромную красную голову. Голова раскалывается на две половины.

Это шокирующее, безумное зрелище на несколько жизненно важных секунд пригвождает полицейских к месту, что дает Дэнни шанс. Мальчик со всех ног огромными шагами мчит прочь сквозь темно-синие тени переулка. Вмешательство «дьявола» подбодрило его, но полицейские все еще очень близко.

Улочки здесь узенькие, проезд машин запрещен. На многих магазинчиках и кафе все еще опущены металлические ставни, отчего шаги преследователей кажутся громче. Дэнни стрелой проносится через выщербленные камни перекрестка, мчится по следующему узкому переулку – и вдруг снова оказывается на слепящем солнце.

Залитая светом площадь со всех сторон обрамлена элегантными желтыми зданиями. Меж плитами мостовой пробиваются пальмы – прямые мертвые стволы, длинные лезвия листьев чернеют на фоне неба над головой.

Куда? Куда теперь?!

Площадь почти пуста, лишь несколько человек потягивают утренний кофе. Пара бродяг роется в урне… а в дальнем конце – двое полицейских в форме.

Сзади раздаются крики преследователей. Только бы не пришлось объясняться с другими полицейскими, думает Дэнни. Направо нельзя – так вернешься на Рамблу. В нависшей над площадью тишине он вновь различает рокочущее ритмичное скандирование. Мотив все прежний, но набирает темп, словно бы вздымаясь крещендо. Слева, но теперь уже ближе.

А почему бы и нет? Может, как раз там-то и легче будет затеряться в толпе.

Патрульные полицейские тем временем явно заинтересовались Дэнни и направились к нему мимо пальм. Один из них уже подносит свисток к губам. Видя, как мальчик торопливо разворачивается, второй устремляется в погоню:

– Para! Policia! [39] Стой! Полиция! (исп.)

Но где им успеть!

Дэнни уже мчится прочь, несется стрелой по очередному полутемному переулку. Обдумывать стратегию времени нет, вопрос стоит – бежать или драться, но вариант «драться» не кажется удачным выбором. Хорошо, хоть он успел слегка поднабраться сил и ноги и сердце не исчерпали еще всего ресурса. Долгие дни тренировок в компании Клоунов Хаоса и Летучих Акробаток, упражнения на растяжку, силу и выносливость не пропали даром. В школе «Болстоун» – во время унылых разминок на грязном футбольном поле – память о прежнем опыте спала крепким сном. Теперь же волной раскатывается по всему телу – крепкие ноги, выдержка, равновесие… До чего же приятное, правильное ощущение!

Впереди виднеется еще одна ярко освещенная площадь, куда стекаются потоки народа. Большинство одеты в одном стиле: мешковатые белые футболки, перетянутые красными кушаками. Пение становится громче, раскатывается по переулку, мерный бой барабанов при поддержке каких-то писклявых инструментов выводит основную мелодию. Иные туристы тоже спешат туда с видеокамерами и телефонами наготове. Выходит, там намечается нечто зрелищное? Вовсе не политическая демонстрация.

Дэнни выскакивает на площадь – и оказывается в тупике.

Она набита битком: люди стоят, притиснутые друг к другу сплошным месивом тел. Музыка вдруг становится громче, набирает темп и настойчивость. Толпа поет как единое существо. Дэнни понимает: пробиться через живую массу нет никакой возможности. Впервые за все это время паника грозит окончательно поглотить его.

Он оборачивается, надеясь, что преследователи все же отстали, – но нет. В тени виднеются увенчанные шлемами темные фигуры. И они приближаются.

Видя, что добыча загнана в угол, полицейские сбавляют скорость и неторопливо проталкиваются сквозь внешние ряды толпы с дубинками в руках.

Снова развернувшись к площади, Дэнни обводит ее ищущим взором. Все тело его натянуто как струна, с губ срывается хриплое дыхание. Должен, должен найтись хоть какой-то путь к спасению!

В людской гуще – ни просвета, ни щелочки. Все смотрят куда-то в одну сторону, изгибаются, чтобы лучше видеть дальний конец площади, задирают головы, вглядываясь в то, что там происходит. И Дэнни, тоже, как и все, смотрит наверх – и видит, что приковало к себе всеобщее внимание.

Над массой людских тел возносится живая башня в шесть уровней вышиной. В основании ее – кольцо из двух десятков людей, стоящих на плечах толпы. Над ними – следующим этажом образующегося конуса – еще пятеро, у них на плечах – следующая четверка, потом – три миниатюрные фигурки, должно быть подростки. А к ним на плечи карабкается навстречу солнечному сиянию следующий уровень.