Уильям Голдман - Принцесса-невеста

Ну и вот. Она все выложила, все карты на стол.

Естественно, я быстренько привел ее в чувство.

– Слушайте, – сказал я. – Я таким не промышляю. Иначе сказал бы «да», на вас же любо-дорого смотреть, что уж тут, и я желаю вам всяческих радостей, но мне только этого не хватало – жизнь и так чересчур сложна.

Это я только подумал , что так скажу. Но потом смекнул: эй, погоди, какой закон гласит, что ты у нас главный пуританин в кинобизнесе? Я работал с людьми, которые по таким случаям картотеку держат. (Истинная правда; спросите Джойс Хейбер [29] Джойс Хейбер (ок. 1932–1993) – американская журналистка, автор синдицированной колонки голливудских сплетен. .)

– Вы много играли в кино? – произнес мой голос. Сами понимаете, я страстно жаждал узнать ответ.

– Ну, горизонты не особо расширились, если вы меня понимаете.

– Мистер Голдман?

Надо мной стоял помощник спасателя.

– Опять вас. – И он протянул мне телефон.

– Уилли? – (От первого же слова моей жены меня с ног до головы окатило слепыми опасениями.)

– Что, Хелен?

– Ты странно разговариваешь.

– Что такое, Хелен?

– Ничего, просто…

– Вряд ли ничего, раз ты звонишь.

– Что с тобой, Уилли?

– Со мной ничего . Я рассуждаю логически. Ты же набрала номер. Я пытаюсь выяснить зачем. – Если постараться, мне неплохо дается холодность.

– Ты что-то скрываешь.

Я с катушек слетаю, когда она так делает. Потому что, понимаете, с этим ее ужасным психиатрическим опытом она подозревает, будто я что-то скрываю, лишь когда я что-то скрываю.

– Хелен, я посреди совещания; говори уже .

Ну вот опять. Я вру жене про другую женщину, и другая женщина это понимает.

С соседнего шезлонга прямо мне в лицо улыбалась Сэнди Стерлинг.

– В «Аргоси» книги нет, ни у кого книги нет, до свиданья, Уилли. – И Хелен повесила трубку.

– Опять жена?

Я кивнул, поставил телефон на столик у шезлонга.

– Вы с ней часто болтаете.

– Да уж, – сказал я. – Фиг чего напишешь в такой обстановке.

Видимо, она улыбнулась.

Сердце колотилось, никак не унять.

– Глава первая. «Невеста», – сказал папа.

Я, наверное, вздрогнул, потому что она сказала:

– А?

– Мой оте… – начал я. – Мне показа… – начал я. – Ничего, – наконец сказал я.

– Спокойно, – ответила она и очень мило мне улыбнулась. На секундочку ладонью накрыла мою руку, приголубила, утешила.

Возможно ли, что она понимает? Любо-дорого смотреть – и притом все понимает? Это разве не запрещено законом? Хелен ничего не понимала. Утверждала обратное: «Я понимаю, отчего ты так говоришь, Уилли», но втайне просто вынюхивала мои неврозы. Нет, пожалуй, она понимала; но она не сочувствовала. И конечно, смотреть не любо-дорого. Тоща – это да. И да, ослепительно умна.

– Мы с женой познакомились в магистратуре, – сообщил я Сэнди Стерлинг. – Она писала диссертацию.

Сэнди Стерлинг затруднялась проследить за ходом моей мысли.

– Мы были сущие дети. Вам сколько лет?

– По правде или по паспорту?

Я расхохотался. Любо-дорого смотреть, все понимает – плюс чувство юмора?

– Фехтование. Рукопашный бой. Пытки, – сказал папа. – Любовь. Ненависть. Возмездие. Великаны. Звери всех пород и обличий. Правда. Страсть. Чудеса.

На часах было 12:35, и я сказал:

– Я быстренько позвоню, ладно?

– Ладно.

– Нью-йоркская справочная, – сказал я в трубку, а когда соединили, сказал так: – Назовите мне, пожалуйста, какие-нибудь книжные на Четвертой авеню. Там их штук двадцать. – Четвертая авеню – букинистический центр англоязычной цивилизации. Пока оператор искала, я повернулся к обитательнице соседнего шезлонга и пояснил: – Моему пацану сегодня десять, и я типа хочу ему одну книжку подарить, это быстро.

– Валяйте, – сказала Сэнди Стерлинг.

– Я нашла один: «Книжная лавка на Четвертой авеню», – сказала оператор и продиктовала мне номер.

– А других нет? У них там гнездо.

– Если вы са-абщите их на-азвания, я сма-агу а-атветить, – со справочным акцентом сказала она.

– И так сойдет, – ответил я и попросил гостиничного оператора соединить. – Слушайте, я звоню из Лос-Анджелеса, – сказал я, – и мне нужна «Принцесса-невеста» С. Моргенштерна.

– Не-а. Простите, – отозвался парень в трубке и дал отбой, не успел я прибавить: «Может, вы мне скажете, какие у вас там в округе книжные?»

– Наберите еще раз, – попросил я гостиничного оператора, и когда парень снова ответил, сказал ему: – Это снова я, ваш лос-анджелесский абонент; пожалуйста, не бросайте трубку.

– Я же говорю, мистер, у нас нету.

– Я понял. Я хотел спросить: я в Калифорнии, – может, вы мне скажете названия и телефоны каких-нибудь соседних букинистов? Вдруг у них есть? У меня тут не то чтобы грудами валялись нью-йоркские «Желтые страницы».

– Они мне не помогают – и я им не буду. – И он снова дал отбой.

Я сидел, сжимая телефонную трубку.

– Что за книжка такая особенная? – спросила Сэнди Стерлинг.

– Не важно, – сказал я и положил трубку на рычаг. Потом сказал: – Нет, важно, – и снял трубку, и наконец дозвонился до своего нью-йоркского издательства «Харкорт-Брейс-Джованович», и после еще пары-тройки наконцов секретарша моего редактора продиктовала мне названия и телефоны всех книжных в районе Четвертой авеню.

– Охотники, – между тем говорил папа. – Злодеи. Герои. Самые красивейшие дамы. – Он окопался у меня в башке, сутулый и плешивый, щурился, старательно читал, старался меня порадовать, не упустить больного сына, отогнать беду от дверей.

Когда я дописал и распрощался с секретаршей, на часах было 13:10.

Затем я взялся за книжные магазины.

– Слушайте, я звоню из Лос-Анджелеса, мне нужна книга Моргенштерна, «Принцесса-невеста», и…

– …извините…

– …извините…

Занято.

– …уж сколько лет не было…

Опять занято.

13:35.

Сэнди плавает. Слегка злится. Думает, наверное, что я издеваюсь. Я не издевался, но впечатление понятное.

– …простите, в начале декабря мелькала…

– …не склалось, простите…

– С вами говорит автоответчик. Этот номер не обслуживается. Пожалуйста, повесьте трубку и…

– …не-а…

Сэнди совсем расстроена. Прожигает взглядом, собирает пыль.

– …да кому сейчас нужен Моргенштерн?..

Сэнди уходит, уходит, любо-дорого, ушла.

Пока, Сэнди. Прости, Сэнди.

– …извините, мы закрываемся…

На часах 13:55. 16:55 в Нью-Йорке.

Паника в Лос-Анджелесе.

Занято.

Не отвечают.

Не отвечают.

– Кажись, на флоринском есть. Где-то на складе.

Я подскочил в шезлонге. У букиниста был очень невнятный акцент.

– Мне нужен на английском.

– Моргенштерн теперь не в чести. Я уж и не знаю, что там у меня есть, на складе-то. Приходите завтра, сами гляньте.

– Я в Калифорнии, – сказал я.