Андрей Курков - Львовская гастроль Джими Хендрикса

«Может, Аудрюс прав? – подумал на ходу Алик. – Это чайки летят на юг, на зиму… А воздух кажется соленым, потому что из него ушла сладость от близости «шоколадки» – шоколадной фабрики «Свиточ». Всё на этом свете подлежит объяснению…»

И мысли Алика сами по себе вернулись на Лычаковское кладбище, на могилку с обновленной надписью на железном кресте, сделанной белой масляной краской: «Jimy Hendrix 1942–1990».

Сине-сиреневая «Таврия» по имени «Чебурашка» послушно притормозила у продуктового магазинчика на улице Гоголя. Из машинки вышла Оксана. Аккуратно закрыла за собой дверцу и, прошептав машине: «Не беспокойся, я через пять минут вернусь!» – энергичной походкой отправилась за будущим ужином. Она еще не знала, что будет покупать, так как не имела привычки заранее составлять собственное меню. Еда ее радовала не только вкусом, но и неожиданностью появления. Обычно она заходила в магазин, безразлично водила взглядом по полкам и прилавкам, по всем съедобным товарам, выложенным, вывешенным, высушенным и высоленным. Аж до того момента, пока ее взгляд вдруг переставал быть безразличным. Это происходило спонтанно и не преднамеренно, как бы помимо мышления. Три дня назад ее взгляд ожил при виде совершенно обычных шампиньонов, с покупки которых она тогда и начала. В результате шампиньоны «обросли» луком, картошкой, грудинкой, морковкой и специями и уже дома легко и как бы естественно превратились во вкусное рагу, которым Оксана питалась два с половиной дня, аж до сегодняшнего утра. Но сегодня ее взгляд проскользил мимо шампиньонов и остановился на морозильнике со стеклянной крышкой, под которой хранились, не теряя своей минусовой температуры, тушки и филешки нескольких видов рыб. Оксана обследовала замороженную рыбу и, несмотря на собственное к ней внимание, сделала шаг назад и отвернулась. Вспомнила, как сегодня кормила своих аквариумных рыбок. Задумалась. Снова ожила и возвратила взгляд на стеклянный прилавок с копченой и соленой рыбой. Всё-таки рыба этим ранним вечером преследовала ее желания! Она присмотрелась к селедке по 25 гривень за кило. Селедочка была толстенькой, жирненькой, наверняка вкусненькой, если ее правильно разделать, очистить от костей, полить нерафинированным подсолнечным маслом, украсить кольцами лука, ну и, конечно, обложить отварной картошкой, которую можно было и не покупать, так как дома ее было достаточно.

Непонятно каким образом, но между Оксаной и продавщицей возникла очередь из двух бабушек. Не успела Оксана удивиться, как в затылок ей задышал следующий член этой очереди.

– Вот эту, пожалуйста! – показала пальцем и взглядом Оксана продавщице на выбранную рыбку, когда настал ее черед отовариваться.

– Семьсот грамм, берете?! – спросила продавщица в белом фартуке, о который, похоже, уже несколько раз сегодня вытирала свои трудовые руки.

– Ну да, – Оксана кивнула. – И еще вот этих, штучки три-четыре! – показала она на маленьких, длиной в ладонь, соленых мойвочек.

Заплатив, собиралась уже идти к выходу, как перед ней вдруг возник худой мужчина в коричневом пиджаке поверх синего свитера с воротником «под горло», в синих штанах и с синеватым лицом профессионально пьющего человека.

«Сейчас будет просить деньги!» – мысленно и уже заранее недовольно сказала Оксана себе, настраиваясь на защитную грубость.

– Ой, извините! Вы меня узнаете? – мужчина растянул на худощавом лице приветливую улыбку.

– Я? Вас? – Оксана смотрела ему в лицо и думала, что мужчин с такими чертами лица можно найти в любой пивной.

– Вас ведь это… Вас Оксаной зовут! – добавил он.

Оксана начинала нервничать. Она заглянула за спину этого приставалы, туда, где должна стоять и ждать свою хозяйку «Чебурашка». Тем более, что хозяйка обещала ей вернуться через пять минут!

– Вы, наверное, ошибаетесь! – произнесла Оксана миролюбиво, но твердо, и всё ее тело приготовилось к решительному шагу вперед.

– Мы же с вами вместе пили! Вы меня за водкой посылали! Что, не помните?! – Мужчина поднял обе ладони в неком просительном жесте.

Оксана вместо того, чтобы шагнуть вперед, шагнула назад. Лицо выражало недовольную озадаченность.

– Вы что, думаете, я со всеми подряд водку пью! – возмутилась довольно громко она, и тут же закрутили головами в поисках назревающего скандала другие посетители гастронома.

– У Тараса! Ну, помните, день рождения у него был… совсем недавно! Даже я помню! – Мужчина опустил руки и испуганно оглянулся по сторонам, явно ощущая дискомфорт от направленных на него взглядов посторонних. – Давайте выйдем! Я уже купил то, что хотел…

Они вышли на улицу. Оксана чувствовала себя неловко. Теперь она уже вспомнила этого соседа Тараса, который приходил скандалить, а попал на день рождения. Захотелось перед ним извиниться и сразу уйти, точнее – уехать. «Чебурашка»-то ждет!

– Можно вас на кофе пригласить?! – спросил неожиданно мужчина, словно осмелев от прочитываемой на лице Оксаны неловкости. – Вон! – обрадованно показал он рукой на вывеску кафе на другой стороне дороги. – Пойдемте! Я так рад снова вас встретить!

Оксана посмотрела жалобно на свою «Таврию», потом перевела взгляд на кафе. До него действительно было метров пятнадцать, и из его окон наверняка была бы видна ее «Чебурашка».

– Ладно, – выдохнула Оксана. – Но у меня мало времени, минут десять…

– Ой, сколько там надо для чашечки кофе?! – игриво, с деланым еврейским акцентом произнес осмелевший мужчина. – Я – Ежи Астровский, помните?

Оксана сдержанно улыбнулась и закивала.

В кафе Ежи заказал к кофе по маленькой шоколадке. Пока пили-ели, он рассказывал Оксане о том, как у него стриглись лучшие дамы Пекарской улицы и ближайших переулков, и о том, как он их стриг дома, когда парикмахерскую продали и открыли в ней очередной магазинчик «Всё по 1 гривне!».

Оксана, допив кофе, посмотрела на часы и удивленно мотнула головой:

– Вы извините, Ежи, но я – женщина занятая…

– Понимаю, понимаю, – закивал тот и тут же обернулся к стойке. – Счет, пожалуйста!

Парень-официант сразу же подлетел и опустил на столик перед Ежи листик бумажки.

– Тридцать пять?! – удивленно вырвалось у Ежи.

Он полез в правый карман пиджака, выложил из него несколько пятигривневых купюр, потом полез в левый – оттуда извлек еще две десятки, пересчитал задрожавшими руками, и тут его попустило. Перед ним на столе лежало ровно тридцать пять гривен. Он гордо отодвинул их от себя и поднялся над столиком.

– Всё так резко подорожало! – сказал он уже на улице, придерживая дверь кафе. – Такого раньше не было!

– Когда не было? – поинтересовалась Оксана.

– Ну, раньше. Когда я чаще ходил по таким заведениям… Я и сейчас знаю места, где пиво дешевле, чем тут кофе… Но в следующий раз давайте лучше у меня дома кофе выпьем…