Нил Стивенсон - Криптономикон

Впервые Шафто решает повернуться. Он привстает на локте и обнаруживает, что дно самолета в чем-то красном и липком.

Он заметил розовую дымку в грузовом отсеке и решил, что произошла утечка какой-то гидравлической жидкости. Однако гидравлическая система исправна, и на полу разлито не масло. Это та самая красная жидкость, что так часто фигурирует в его кошмарах. Она льется из уютного гнездышка, которое соорудил себе лейтенант Этридж, и лейтенант больше не храпит.

Останки лейтенанта Этриджа больше всего похожи на то, что лежало сегодня утром в разделочном цехе. Шафто не хочет сплоховать перед британским летчиком, к тому же он на удивление спокоен. Может быть, все дело в облаках – они всегда действуют на него умиротворяюще.

– Ядрена вошь, – говорит он. – Эти немецкие двадцатимиллиметровые – не фунт изюма.

– Ага, – говорит летчик. – Теперь надо, чтобы нас засек конвой, и можно доставлять груз.

Несмотря на всю загадочность фразы, в ней хоть что-то говорится о планах подразделения 2702. Шафто встает и идет вслед за летчиком. Оба деликатно переступают через мягкие потроха, которые, по всей видимости, отлетели от Этриджа.

– В смысле, союзный конвой? – спрашивает Шафто.

– Союзный? – передразнивает летчик. – Где мы, черт возьми, найдем тебе союзный конвой? Это Тунис .

– Тогда что значит – «чтобы нас засек конвой»? Чтобы мы засекли конвой, да?

– Извини, приятель, – говорит летчик. – Мне некогда.

Шафто оборачивается и видит, что лейтенант Енох Роот стоит над относительно большим куском Этриджа и роется в его портфеле. Шафто делает преувеличенно строгий вид и обличающе грозит пальцем.

– Послушай, Шафто, – кричит Роот. – Я просто исполняю приказы. Принимаю у него командование.

Он вытаскивает небольшой сверток в желтой пластиковой обертке, проверяет содержимое и вновь укоризненно смотрит на Шафто.

– Да пошутил я, – говорит Шафто. – Помнишь? Помнишь, когда я подумал, что те ребята курочат покойников? На берегу?

Роот не смеется. То ли он злится, что купился на розыгрыш, то ли не любит шуток по поводу мародерства. Роот несет сверток к другому покойнику, тому, что в гидрокостюме. Заталкивает сверток в гидрокостюм.

Потом садится возле тела и задумывается. Думает он долго. Шафто смотрит как зачарованный. Наблюдать за Енохом Роотом, когда тот думает, так же интересно, как смотреть на восточную танцовщицу, которая трясет сиськами.

Они выходят из облаков, и освещение снова меняется. Солнце садится, алое в сахарской дымке. Шафто выглядывает в иллюминатор и вздрагивает. Под ними конвой, по темной воде от каждого корабля расходятся две четкие белые волны, каждая с одного бока подсвечена садящимся солнцем.

Самолет ложится на одно крыло и описывает медленный вираж над конвоем. Слышатся далекие чпок-чпок-чпок. Черные цветы распускаются и гаснут в небе. Шафто понимает, что по ним бьют из зениток. Потом самолет снова уходит в облака и становится почти совсем темно.

Впервые после долгого перерыва Шафто смотрит на Еноха Роота. Тот снова в своем уголке, читает при карманном фонарике. На коленях у него раскрытый сверток с бумагами. Это тот самый сверток, который Роот забрал у Этриджа и затолкал Джеральду Готту в гидрокостюм. Шафто решает, что встреча с конвоем и зенитный обстрел доконали капеллана и тот вытащил сверток, чтобы его изучить.

Роот поднимает голову, их взгляды встречаются. Он не испуган и не пристыжен. В глазах – ледяное спокойствие.

Шафто несколько секунд смотрит на капеллана. Если смутится или испугается, значит, он – немецкий шпион. Однако нет – Енох Роот не работает на немцев. И на союзников тоже. Он работает на Высшую Силу.

Шафто еле заметно кивает. Взгляд Роота смягчается.

– Они все погибли, Бобби, – кричит он.

– Кто?

– Островитяне, которых ты видел на Гуадалканале.

Так вот почему Роот болезненно реагирует на шутки по поводу мародерства.

– Прости, – говорит Шафто и подсаживается ближе, чтобы не кричать. – Как это вышло?

– Когда мы принесли тебя ко мне, я передал сообщение моему связному в Брисбене, – говорит Роот. – Зашифровал его специальным кодом. Так и так, подобрал рейдера морской пехоты, который, возможно, выживет, заберите его, пожалуйста.

Шафто кивает. Он помнит, что слышал много точек и тире, но был в отключке из-за лихорадки, морфия или что там у Роота в коробке из-под сигар.

– Они ответили, – продолжает Роот, – мол, мы не можем сюда попасть, но, пожалуйста, доставь его туда-то и туда-то, там вас встретят другие рейдеры. Так, ты помнишь, мы и поступили.

– Да, – говорит Шафто.

– Пока все хорошо. Но когда я передал тебя твоим и вернулся, оказалось, что у меня побывали японцы. Перебили всех островитян, которых смогли отыскать. Сожгли дом. Сожгли все. Понаставили мин, я еле выбрался.

Шафто кивает. Он видел, что делают японцы.

– Меня вывезли в Брисбен, и я стал вонять по поводу кодов. Понимаешь, японцы взломали наш код, иначе бы они меня не нашли. Вонял я довольно долго, и наконец мне сказали: «Ты британский подданный, ты священник, ты врач, ты умеешь держать винтовку, ты знаешь азбуку Морзе, а главное, ты всех здесь заколебал, так что – вперед!» И не успел я опомниться, как оказался в Алжире, в морозильной камере.

Шафто отводит глаза и кивает. Роот понимает, что сержанту известно не больше, чем ему.

Позже Роот снова заворачивает пакет, но не убирает в портфель, а заталкивает Готту в гидрокостюм.

Потом они снова выходят из облаков, рядом с освещенным луной портом, и летят над океаном так медленно, что даже Шафто, который ни хрена не разбирается в самолетах, понимает, что сейчас заглохнут моторы. Они открывают боковую дверь «дакоты» и выбрасывают тело рядового первого класса Готта в океан. Для Окономовокского пруда это был бы грандиозный всплеск, для океана – так себе.

Через час или чуть позже тот же «дуглас» садится на посадочную полосу в разгар воздушной бомбардировки. Они вылезают из «старого толстяка» в конце полосы, рядом с другим «С-47», и бегут вслед за пилотами. По лестнице, вниз, точнее – в бомбоубежище. Теперь они ощущают, но не слышат разрывы бомб.

– Добро пожаловать на Мальту, – говорит кто-то. Шафто оглядывается и видит вокруг людей в американской и британской военной форме. Американцы знакомые – это взвод рейдеров МПФ из Алжира, они летели во второй «дакоте». Британцы незнакомые. Шафто решает, что это те самые авиадесантники, о которых говорили в Вашингтоне. Единственное, что у всех общего, – число 2702 где-нибудь на одежде.

Ави подъезжает вовремя – его дорогой, но в меру навороченный японский спортивный автомобиль тормозит на крутой дороге, разбитой трещинами в мозаику асфальтовых плит. Рэнди смотрит на него с балкона второго этажа, с высоты почти пятидесяти футов. На Ави брюки от хорошего летнего костюма, белая хлопковая рубашка, темные очки, широкополая парусиновая шляпа.