Ги Бретон - Век распутства

При посредничестве судебного исполнителя Балле он купил у некоего горожанина по имени Жан-Мишель небольшой дом, который располагался там, где теперь стоит строение № 4 по улице Сен-Мийерик.

Здесь он и поселил Луизон Морфи «вместе с некоей дамой, которая должна была побеспокоиться об ее охране и обеспечении всем необходимым». Девушка прожила в этом доме около двух лет.

В один из вечеров 1756 года, считая, что отныне ей все дозволено, по наущению супруги маршала д’Эстрада, люто ненавидевшей мадам Помпадур, Луизон наивно спросила короля:

– А как поживает старая кокетка? Людовик XV от возмущения даже привстал с кресла. Он никогда не позволял, чтобы о маркизе отзывались без должного уважения.

– Кто посоветовал вам задать такой вопрос? – спросил он.

Увидев, как разгневался король, Луизон расплакалась и назвала имя мадам д’Эстрад.

Три дня спустя по приказу короля мадам д’Эстрад была выслана в свое родовое поместье, а мадемуазель Морфи, несмотря на то что подарила королю дочь, навсегда была изгнана из Оленьего парка.

Луизон сменила ее двадцатилетняя сестра Брижитта, так как, по словам д’Аржансона «королю нравилось брать в любовницы одну сестру, а затем другую».

После нее в маленьком домике поселилась некая девица по имени Роберта, затем девица Фуке, на смену которой пришла девица Эно.

В дальнейшем Людовик XV уже не мог довольствоваться одной любовницей. Хотя авторы памфлетов, сочиненных во времена революции, и давали слишком большую волю своей фантазии, тем не менее достоверно известно, что он выплачивал некоторым родителям определенные суммы за совсем юных девочек, едва достигших возраста половой зрелости (так как он боялся, по словам своего камердинера Лебеля, заразиться неизлечимой болезнью), и создал себе нечто вроде «питомника» молоденьких девочек.

Как только полицейские короля замечали на улицах красивых девочек в возрасте от девяти до двенадцати лет, их забирали у матерей за некоторое вознаграждение и препровождали в Версаль, где за их воспитанием следил сам Людовик XV, проводивший с юными созданиями долгие часы. Больше всего король любил их раздевать, умывать, затягивать в корсет. Людовик XV считал своей первейшей обязанностью заботиться об их нравственном воспитании. Он обучал их чтению, письму и особенно молитвам. Более того, после первого приобщения девочки к земным радостям он обязательно становился с ней на колени и воздавал молитву Богу 70, что говорило о его добром сердце.

Эти девочки-подростки не проживали в одном доме. Он приобрел в Оленьем парке еще несколько домов. Достоверно известно, что ему принадлежали строения, расположенные раньше на месте дома № 78 по улице Анжу, дом № 14 по улице Сен-Луи, а также дом № 3, находившийся на авеню Сен-Клу… О других его владениях сведения до нас не дошли.

Один из этих небольших домиков, названный Эрмитажем, принадлежал мадам Помпадур, занявшейся, как мы уже знаем, поставкой девушек для короля, пытаясь тем самым сохранить при нем свое привилегированное положение.

Возможно, именно там произошло событие, о котором вспоминает мадам Оссе в своих мемуарах. Послушаем, однако, доверенное лицо мадам Помпадур:

– Однажды мадам (речь идет о маркизе) вызвала меня в свой рабочий кабинет.

– Необходимо, – сказала она, – чтобы вы пожили несколько дней в доме на авеню Сен-Клу. Там сейчас находится молодая беременная женщина.

Мадам Оссе пообещала позаботиться о девице, «ожидавшей королевского приплода», как в этот момент мадам Помпадур вдруг с нежностью заговорила о Людовике XV:

– Я хочу только одного, чтобы его сердце принадлежало мне, а всем этим малышкам ни когда не удастся отнять его у меня. Но если бы его попыталась завоевать какая-либо придворная красавица или богатая горожанка, то я бы потеряла покой.

Я спросила маркизу, знает ли молодая особа, кто отец ее ребенка.

– Скорее всего нет, – сказала она мне, – но мне кажется, что король проникся к ней особой симпатией и мог открыть себя. В подобных случаях мы говорим девицам, что их любовник – знатный польский дворянин, родственник королевы, и потому проживает во дворце.

По ее словам, к такой выдумке пришлось прибегнуть из-за голубой ленты, которую носил король 71.

Как видите, пресловутый гарем в Оленьем парке разбросан в разных кварталах Версаля и занимал всего несколько домов, в каждом из которых проживала одна или две красивые девушки.

Некоторые историки допускают еще одну ошибку, утверждая, что содержание любовниц в Оленьем парке явилось одной из основных причин разорения королевской казны. Вот что, например, писал по этому поводу Лакретель, поверив словам революционно настроенных сочинителей памфлетов: «Текущие расходы Оленьего парка оплачивались наличными. Поэтому трудно назвать точную цифру. Но без преувеличения можно утверждать, что они стоили не одну сотню миллионов. А по некоторым расходным книгам, затраты достигали миллиарда».

В действительности, и это сейчас доказано, содержание этих домиков вместе с их обитательницами за шестнадцать лет обошлось государству всего лишь в несколько сотен тысяч ливров.

Сущий пустяк по сравнению с тридцатью шестью миллионами, потерянными Францией за восемнадцатилетнее пребывание у власти мадам Помпадур.

Лишний раз подтверждается известная истина о том, что множество юных любовниц обходится значительно дешевле, чем одна, но знатная дама…

В 1755 году фаворитка, вот уже более трех лет не выполняющая своих «обязанностей в постели короля», вдруг с ужасом обнаружила, что ее положение, которое она занимала до сих пор при дворе, становилось все более шатким и даже противоестественным. Она поняла одно: отныне, чтобы сохранить свое влияние при дворе, ее роль не могла сводиться лишь к поставке королю новых любовниц. Тем более что король мог в любой момент увлечься одной из молоденьких женщин из Оленьего парка и представить ее двору как официальную любовницу.

Именно тогда мадам Помпадур пришла в голову удачная мысль. Зная, что Людовик XV никакой другой работой, кроме любви, заниматься не желал, она подумала, что сможет вновь стать незаменимой для него, если возьмет на себя все заботы по управлению государством.

Честолюбивая и хитрая маркиза надеялась одним выстрелом убить сразу двух зайцев: укрепить свое положение при дворе и распространить свое влияние за пределы королевства, взяв на себя все управление страной. Если до сих пор она фактически занимала пост премьер-министра, то теперь она захотела выполнять функции самого короля.