Вирджиния Клео Эндрюс - Лепестки на ветру

Вся вина будет на мне. А Крис возненавидит меня и вынужден будет найти кого-то еще.

В апреле 1961 года мне исполнилось шестнадцать. Я была в самом цвете юности, когда все мужчины, молодые и старые, в основном те, кому за сорок, оглядывались на меня на улице. Когда я стояла на углу и ждала автобус, машины замедляли ход, потому что водители не могли отвести от меня глаз.

И если они были в восторге, то я и того больше. Я крутилась перед многочисленными зеркалами в доме Пола, видела в них, иногда с удивлением, очаровательную, восхитительно красивую девушку и делала поразительное открытие: это я! Я была потрясающа и понимала это. Джулиан часто прилетал, чтобы пожирать меня горящим от желания взглядом, говоря мне, что он знает, чего хочет, пусть я и не знаю. Криса я видела только в выходные и знала, что он все еще меня хочет, все еще любит больше, чем сможет полюбить кого-нибудь еще.

Крис и Кэрри приехали домой в выходные, когда у меня был день рождения, и мы смеялись, обнимались и говорили так быстро, как будто у нас никогда не хватало времени наговориться всласть, особенно мы с Крисом. Я хотела сказать Крису, что мама скоро будет жить в Грингленне, но боялась, что он попытается помешать моему плану, поэтому так и не упомянула об этом. Потом Кэрри оставила нас и сидела, глядя на нашего благодетеля огромными грустными глазами. Этот большой, красивый человек велел мне одеться в самое лучшее.

– Почему бы тебе не надеть то платье, которое ты бережешь для особых случаев? В твой день рождения я приглашаю вас всех отведать изысканнейшие блюда в моем любимом ресторане – «Доме на плантации».

Я тотчас помчалась наверх и бросилась переодеваться. Я хотела получить от дня рождения все. Мое лицо еще не нуждалось в косметике, но я все же сделала полный макияж, даже накрасила иссиня-черной тушью ресницы и потом загнула края щипчиками. Ногти мои сверкали, как жемчуга, и я надела ярко-розовое платье. О, я чувствовала себя такой хорошенькой, вертясь перед псише, купленном в угоду моему тщеславию.

– Моя леди Кэтрин, – сказал Крис, заглядывая в дверь, – ты выглядишь великолепно, но это дурной вкус – восторгаться собой так безудержно, что чуть ли не целовать собственное отражение. Право, Кэти, имей терпение дождаться комплиментов от других, не одаривай ими себя сама.

– Я боюсь, что никто другой мне их не скажет, поэтому и говорю их себе – это придает уверенности. Правда, я красивая, а не просто хорошенькая?

– Ага, – сказал он смешным напряженным голосом. – Боюсь, мне никогда больше не увидеть девушки такой красивой, как ты сейчас.

– Можно сказать, что я с возрастом становлюсь все лучше?

– Больше комплиментов от меня не дождешься! Ничего удивительного, что бабушка разбила все зеркала! У меня самого есть такое желание. Какое тщеславие!

Я нахмурилась: мне не нравились упоминания об этой старухе.

– Ты выглядишь сногсшибательно, Крис, – сказала я, одаривая его нежной улыбкой. – Я не стесняюсь говорить комплименты, когда они заслуженные. Ты такой же красивый, как папа.

Каждый раз, когда он приезжал домой из школы, он выглядел еще красивее и еще взрослее. Хотя, если присмотреться внимательнее, я замечала, что от умудренности у него появляется странное выражение глаз и он начинает выглядеть гораздо старше меня. Еще он казался грустнее, уязвимее меня, и это сочетание было особенно притягательным.

– Почему ты несчастлив, Крис? – спросила я. – Разве жизнь разочаровывает тебя? Разве это меньше, чем ты себе представлял, когда мы были заперты и только мечтали о будущем? Ты жалеешь, что решил стать врачом? Может, ты хочешь танцевать, как я?

Я подошла поближе и заглянула в его глаза, говорящие так много, но он опустил их, и его руки потянулись, чтобы обхватить мою талию, но моя талия была недостаточно тонкая или его руки недостаточно велики. А может, он просто хотел до меня дотронуться? Превращая в игру то, что было всерьез. Может, так? Я заглянула ему в глаза и увидела любовь, в которой так нуждалась, а потом захотела не знать ничего об этом.

– Крис, ты не ответил.

– О чем ты спрашивала?

– Жизнь, занятия медициной – это оправдывает твои ожидания?

– А что оправдывает?

– Звучит цинично. В моем духе, не в твоем. – Он вскинул голову и светло улыбнулся.

О боже!

– Да, – сказал Крис, – жизнь снаружи оказалась тем, чего я и ждал. В отличие от тебя я был реалистичен. Мне нравится школа, нравятся мои друзья. Но я по-прежнему скучаю по тебе, мне трудно без тебя, я все время пытаюсь представить, что у тебя сейчас на уме.

Он опять отвел взгляд и помрачнел, устремившись мыслями к невозможному.

– С днем рождения, леди Кэтрин, – нежно произнес он и коснулся своими губами моих.

Просто легкий невесомый поцелуй, не требующий большего.

– Пойдем, – решительно сказал Крис, беря меня за руку. – Все готовы, кроме прекрасной капризной принцессы.

Мы спустились по лестнице рука об руку. Пол и Кэрри уже ждали нас, Хенни тоже была там. Дом казался таким незнакомым, притихшим и выжидающим, таким таинственно-темным, с выключенным везде, кроме холла, светом. Как странно!

Вдруг из темноты раздался хор голосов: «Сюр-приз! Сюрприз!», зажглись все огни, и нас с Крисом окружили все ученики моего балетного класса.

Хенни внесла трехслойный именинный торт, причем каждый слой был меньше предыдущего, и гордо сказала, что она испекла и украсила его сама. «Пусть мне всегда сопутствует успех! – загадала я с закрытыми глазами, задувая свечи. – Я догоняю тебя, мама, взрослею и умнею с каждым днем. Скоро придет день, и я стану достойным противником!»

Я дула так сильно, что мягкий розовый воск попал прямо на розовые сахарные розочки, разложенные по бледно-зеленым кремовым листьям. Напротив меня стоял Джулиан. Взгляд его черных глаз жег меня насквозь, и в них читался вопрос, который он повторял снова и снова.

Я пыталась встретиться глазами с Крисом, но он или отводил их в сторону, или опускал в пол. Кэрри держалась поближе к Полу, который сидел поодаль и старался не выглядеть суровым. Как только я распаковала все подарки, Пол поднялся, подхватил Кэрри на руки и ушел наверх.

– Спокойной ночи, Кэти! – крикнула Кэрри. Ее сонное личико светилось счастьем. – Это лучший день рождения, который я видела.

Мне стало так больно, что я чуть не заплакала, ведь за свои без малого девять лет все дни рождения, которые она видела, кроме дня рождения Криса в прошлом ноябре, были жалкими попытками сделать из ничего хоть что-нибудь.

– Почему ты такая грустная? – спросил Джулиан, подойдя и обняв меня за плечи. – Радуйся, я у твоих ног и готов разжечь огонь в твоем сердце и в твоем теле.

По правде говоря, я терпеть не могла, когда он так себя вел. Он всячески старался показать, что я принадлежу ему, и только ему. Он подарил мне кожаную сумочку для гамаш, балетных туфель и тому подобного. Я ускользнула от него, мне не хотелось, чтобы кто-нибудь заявлял сегодня на меня свои права. Все девушки, которые еще не были влюблены в Джулиана, немедленно подпали под обаяние Криса, и это никак не располагало Джулиана к нему. Я не знаю, что послужило поводом, но вдруг, как по свистку, Крис и Джулиан оказались в углу, споря о чем-то и уже готовые к драке.