Нильс Хаген - Охота на викинга

Нет, не сказать, что я прожил в России три года абсолютно беспроблемно. Конфликты, конечно же, бывали, но, во-первых, это издержки местного темперамента, а во-вторых, всегда удавалось уладить дело миром.

– Курить есть? – повторяет вопрос грубый голос из темноты. Я оглядываюсь. Грабителей трое. Двое подошли совсем близко – крепкие, спортивные парни примерно моего роста, а он у меня не маленький, метр девяносто. Оба в спортивных костюмах, словно только что вышли из спортзала. Но я уже давно знаю: в России спортивный костюм – универсальная одежда, в них ходят даже директора фирм.

Третий грабитель, небольшого роста, в куртке с капюшоном, маячит в стороне. Капюшон надвинут на лицо.

– Я не курю, – спокойно, не повышая голоса, говорю я им. В голове всплывают строчки инструкции, которую мне выдали в посольстве в первый день приезда: «При обнаружении со стороны окружающих вас людей действий, вызывающих обоснованную тревогу, целесообразно покинуть данное место и возвратиться в квартиру или офис, зайти в магазин, сесть в автомобиль и отъехать подальше, после чего обязательно связаться с представителями службы безопасности вашей компании, сотрудниками посольства, а если это не удается, то с местными правоохранительными органами. Во время звонка нужно четко и кратко (желательно в зашифрованном виде) сообщить об уровне тревоги, месте своего нахождения, планируемых шагах, необходимости помощи».

Крайне полезная вещь эта инструкция. При случае скажу составителям спасибо.

Ночной ветер шумит в кронах деревьев. Где-то далеко завывает сирена полицейского автомобиля. Впрочем, возможно, это «скорая помощь». Очень может быть, что скоро мне понадобятся обе эти службы.

– Не куришь – спортсмен, что ли? – хмыкает второй грабитель и лениво предполагает: – Боксер?

Они вообще ведут себя показательно лениво, эти парни. Движения их медленны, нарочито небрежны. Они топчутся возле меня, как медведи. Когда меня еще в студенческие годы грабили в славном городе Гамбурге, куда мы приехали на какой-то рок-концерт, все было совсем иначе. Там четверо турок, резких, быстрых и очень свирепых, орали, брызгая слюной, чтобы я немедленно отдавал им бумажник и мобильный телефон, иначе они отрежут мне нос и уши и заставят все это сожрать. Они орали так громко, что привлекли внимание полиции, и я не успел достать бумажник и мобильник – нас окружили сразу три полицейские машины.

Здесь ничего подобного явно не предвидится. Собственно, Москва – не Гамбург, кричать тут бессмысленно. Дом, что каменной громадой нависает справа, смотрит на меня равнодушно темными глазницами окон.

– Ты что, глухой? – один из грабителей надвигается на меня.

– Что вам нужно? – спрашиваю я как можно спокойнее. Главное – не показать им, что мне страшно. – Если деньги – я отдам…

– О-па! – притворно радостно восклицает второй, хлопая себя по бедрам. – Ты что, забугорный?!

Наверное, он услышал мой акцент или понял по построению фраз. Дмитрий говорит, что у меня нерусское лицо, но тут темно, и вряд ли этот парень в спортивном костюме мог меня разглядеть, по крайней мере я его лица не вижу.

Первый грабитель, он стоит ближе ко мне, не поддерживает веселый тон своего приятеля.

– Деньги? – зло шипит он. – На хрена нам твои деньги. Ты больше тысячи с собой не носишь. Мне нужна кредитка, понял? Твоя кредитка и пин-код…

Тут уже я начинаю злиться, потому что так не принято. Деньги, телефон, кредитку – пожалуйста, но пин-код – это уже моя собственность высшей категории, это личные данные, и я их никогда и никому не отдам.

– Нет! – говорю им твердым голосом. – Код я не скажу!

В темноте тускло вспыхивает отсветом дальних фонарей лезвие ножа – словно рыба блеснула серебряным боком в мутной воде пруда. Парень шагает ко мне вплотную, хватает за шею – у него горячая и потная ладонь, подносит нож к лицу.

– Я тебе глаза вырежу, падла!

От него пахнет какой-то химией, как от диабетика. Нож описывает кривые в нескольких сантиметрах от меня. Краем глаза вижу, как второй тоже приблизился.

– А если назвездит? – спрашивает он.

Нож замирает напротив моей переносицы. Грабитель тяжело дышит, раздумывая, потом принимает решение:

– С нами пойдешь, понял? Там, возле магазина, банкомат. И не рыпайся – перо в бочину засажу. Снимешь бабки – и вали…

Он крепко хватает меня под руку, упирает нож в бок.

– Пошли!

И тут третий грабитель, который все это время молчал, вдруг произносит мягким, хрипловатым голосом:

– Здравствуй, дружочек…

Я резко поворачиваюсь – из-под капюшона на меня смотрят вишневые глаза, зажегшиеся в темноте, точно у персонажа компьютерной игры.

Холод продирает по спине, из легких куда-то девается весь воздух, становится нечем дышать. Перед глазами плавают цветные пятна, сердце оглушительно грохочет в ушах.

Это и вправду колдовство! Мархи нашла меня и здесь, в ночном московском дворе. Это она погнала меня за Зеленой феей. Это ее подручные заставляют снять им с кредитки все мои деньги. Это…

Я открываю рот, со свистом втягиваю в себя холодный ночной московский воздух, пахнущий бензином, мочой и дорогими духами.

Удар в скулу, не сильный, но болезненный, заставляет обратить внимание на парней. Оказывается, они что-то говорят мне, буквально кричат прямо в ухо.

– Шевелись, козел!!

Второй удар приходится в челюсть.

И вдруг – всё.

Наваждение исчезает, словно мне дали понюхать нашатырных капель. Мозг переходит на какой-то странный, автоматический режим функционирования. Я как будто вижу себя со стороны: солидный человек, бизнесмен, руководитель банковского филиала, празднует труса перед парой уличных воришек с ножом. Парой, потому что третий их соучастник – не в счет. Это – девушка. Обычная русская девушка, никакая не Мархи. Наверняка наркоманка и потаскуха.

Я не хочу сказать, что все русские девушки такие, вовсе нет. Наверное, количество наркоманок и потаскух среди них ничуть не больше, чем среди немок, француженок или датчанок. Просто ночью, в темном дворе, в компании с двумя парнями, грабящими одинокого прохожего, с большой долей вероятности может оказаться именно наркоманка и потаскуха.

У меня есть привычка носить пакеты с покупками на сгибе локтя. Эту привычку мне привила еще в детстве тетя Марта, та самая, что все время пекла маргариновое печенье. Сама она носила так свою кошелку, настоящую датскую кошелку, сплетенную из старых рыбачьих сетей.

– Нильс, мой мальчик, – говорила тетя Марта, – человеку лучше иметь руки свободными, чтобы он всегда мог перекреститься, подать милостыню или погрозить кому-нибудь кулаком…

Спасибо тебе, тетя Марта! В мою левую руку клещом вцепился парень с ножом, а вот правая свободна. Пакет с Зеленой феей и другими покупками висит у локтя – он мне не помешает.